Даже сейчас, сидя слева, в самом конце, он излучал невероятную силу. Мужчина выглядел лет на пятьдесят. Два метра ростом, с выдающимися мускулами, которые с трудом можно было спрятать под мундиром. На его квадратном лице нельзя было увидеть ни капли сомнений, а карие глаза, выглядывающие из-под нахмуренных бровей, словно сканировали души людей, присутствующих здесь.

Графу было уже сто пятьдесят восемь лет, что даже по меркам рыцарей земного уровня довольно много, и, если ему не удастся подняться выше, его жизнь закончится через двадцать или тридцать лет.

Правда, никто не стал бы недооценивать этого человека только из-за возраста.

В отличие от остальных дворян, он регулярно участвовал в сражениях на границе, и только благодаря ему и его войскам военные походы, которые Виктор считал слишком частым явлением, проходили так редко.

Знай, виконт, что Килисито в год по два или три раза отражает атаки приграничных аристократов Армондэля, понял, как спокойно ему живётся в отдалённой вотчине.

Клойд выдержал паузу и, окинув всех взглядом, посмотрел на графа.

— Его превосходительство граф Килисито хотел нам что-то поведать, мы в нетерпении, — в свойственной манере начал король, показывая свою улыбку, которую Виктор терпеть не мог.

Килисито не торопился отвечать и также прошёлся взглядом по присутствующим.

Сидя в кресле с высокими подлокотниками, он с трудом мог в него поместиться.

— Теперь, когда угрозы с севера больше не существует, я планирую передать титул своему старшему сыну… — заговорил граф.

Клойд, не меняя лица, хотел заговорить, но суровый взгляд Килисито остановил его, давая понять, что он ещё не закончил.

— В качестве благодарности виконту Балтес, что положил конец бесконечным войнам с Армондэлем, я также хочу отблагодарить его и передать одну из улиц Маранта в дар на тысячу лет. — После этих слов граф, наконец, дал понять, что закончил.

В помещении, казалось, все замерли и даже не дышали. Дело было не в награде, а в самом признании, ведь это непростое явление — окончить тысячелетие кровопролитий.

Первым не выдержал Волмар и нарушил тишину.

— Мы ещё не знаем, является ли это концом нападений Армондэля на наше королевство. — Ему претило, что сторонник Леомвиля вновь поднимал статус его давнего врага. Только вот, встретившись взглядом с графом, он понял, что этот человек не считает его своим противником и не собирается обсуждать своё решение.

Волмар сидел в кресле, сжимая кулаки от злости, так как не мог найти аргументов против Виктора.

Однако он был не одинок в своём негодовании. Клойд с несвойственным ему серьёзным лицом следил за происходящим в шатре.

Его план по захвату Литлрока уничтожили, а взамен ничего не дали. Теперь ему требовалось либо развернуть войска и вернуться с якобы победой, к которой он непричастен, либо найти повод, обвинить в провале виконта.

Только вот с поддержкой Килисито, который признал действия Виктора, пытаться выставить его с невыгодной стороны становилось чрезвычайно сложно и даже опасно.

Внезапно заговорил граф Криолла, глава торговой гильдии магических предметов и отец Макса.

— Я считаю, что виконт Балтес совершил невероятный подвиг, который до него не удавался никому, и сообщаю, что я и моя семья полностью поддерживает его действия в Литлрок, — сообщил он.

Граф давно следил за действиями виконта и их взаимоотношениями с его наследником. Как торговец, Криолла всю жизнь искал выгоду, а мир на границе, открывающий невероятные возможности для торговли, являлся такой выгодой.

Мужчина посмотрел сначала на короля, потом перевёл взгляд на Килисито и, кивнув ему, обратился в сторону Леомвиля, который, склонив голову, слушал происходящее в шатре.

Как только смолк Криолла, заговорил граф Лисотто, отец Ноллы и глава королевской торговой гильдии.

— Я, поддерживая своего товарища, — посмотрев на графа справа от себя, произнёс он и добавил: — Виконт Балтес смог возродить торговлю в королевстве, что принесло огромные прибыли всем. Нашёл способ решить вопрос с постоянной нехваткой еды и, самое главное, помог избавиться от чумы. Я считаю, что мы недостаточно отблагодарили его за все его достижения, и больше не намерен оставаться в стороне от происходящего в королевстве. Семья Лисотто поддержит виконта Балтес.

Граф Парфо негодовал по поводу происходящего и в конце концов не сдержался.

— Это не рынок! Вы аристократы, не забывайтесь! — завопил мужчина, но его тут же осадили злобные взгляды Криоллы и Лисотто. Они знали, как к ним относятся из-за их рода деятельности, но не собирались извиняться за это.

Теперь в помещении, казалось, можно было слышать, как растёт щетина на лице мужчин, настолько тихо здесь стало.

Все нейтральные дворяне, которые никогда не вмешивались в дела королевства, в одно мгновение выступили на стороне Виктора, а Лисотто чуть ли не объявил о союзе с ним.

Сама эта троица была занозой в боку у всех фракций, так как, словно «Дамоклов меч», висели над головами короля, Волмара и Леомвиля.

Все опасались, что они могут принять чью-либо сторону в междоусобицах Лантариса. Такое в одно мгновение сломает игру всем, но из-за постоянной угрозы с севера Килисито не мог действовать опрометчиво, ведь его обороноспособность зависела от поставок еды и оружия от других дворян.

Криолла и Лисотто не обладали военной мощью, а их территории могли быть легко заблокированы другими аристократами, что может полностью остановить их торговлю.

Теперь, когда один из них смог выразить свою позицию, так как ему больше не требовалась поддержка знати, остальные решили также выступить вперёд.

Это не было объявлением о безоговорочной поддержке Виктора, но говорило всем о том, что в случае крайней необходимости они готовы его поддержать.

Леомвиль, молчавший всё это время, наконец поднял голову и посмотрел на окружающих его аристократов. Он вспоминал разговор с Виктором и понял, что тот был прав, когда сказал, что в его силах лишь поддерживать баланс.

— Я решил передать свой титул Сильвии, и, как только вернусь в свои владения, проведу встречу с вассалами и отрекусь от него в пользу дочери, — сообщил Алестор.

Клойд вскочил со своего места и, казалось, хотел что-то сказать, но что именно, он и сам не знал. Не в его власти было решать, кому герцог передаст свой титул, если они являются родственниками. У Леомвиля есть только дочь, а даже будь кто-то ещё, она всё равно оставалась бы наследницей.

Теперь, когда у неё есть дети, даже её смерть ничего не изменит, и Виктор, как их отец, может стать регентом, выполняющим обязанности герцога до совершеннолетия дочерей.

Если герцог решил отречься от титула, всем ничего не оставалось, кроме как принять это.

Однако в данный момент, слыша такую новость, ошарашен был не только король, но и остальные аристократы, включая принявшие сторону Виктора.

Пусть они и не обязались стать союзниками виконта, всё же уже выразили свою поддержку ему, что в одно мгновение изменило баланс сил в королевстве.

Наверно, единственным спокойным человеком в данной ситуации стал Килисито. Он лишь поддержал действия на границе и сделал подарок, а что будет дальше, его не волновало, так как теперь это станет головной болью для его сына, которому в этом году исполнилось сто семь лет.

Если и был тут человек, ошеломлённый происходящим больше других, им, несомненно, являлся Андрос.

В силу возраста молодой человек, как и учил его старший брат, предпочитал в основном слушать, чем говорить. Хотя и сказать ему было особо нечего.

С округлившимися от удивления глазами он, впившись руками в подлокотники кресла, наблюдал за происходящим.

В его голове металось множество вопросов, только вот задать их было некому. Обычно ему помогала либо мать, либо Виктор, но прямо сейчас он был совершенно один в кругу людей, которые даже не замечали его.

Андрос колебался какое-то время, но вскоре смог взять себя в руки и, решив поговорить с Виктором, отложил свои сомнения на потом. Озираясь по сторонам, молодой граф остановил свой взгляд на короле, который продолжал стоять у трона.