— Так значит, виконт контролирует своего брата… — произнёс Клойд, словно говоря сам с собой, и после минуты размышлений спросил: — Есть что-то ещё?

— Это странно, но, насколько я понял, Виктор Балтес пытается свести графа Шерманина с дочерью герцога Волмара. Это вроде кажется неразумным и не имеющим смысла, — ответил хранитель.

Галан видел, что король, сидя на троне, пытается осмыслить его слова.

Услышавший сообщение Клойд впал в ступор. Его лицо менялось с каждой секундой, в то время как хранитель молча ждал, боясь помешать размышлениям монарха.

Так прошло полчаса, пока в какой-то момент король не рассмеялся на весь зал.

Он был похож на сумасшедшего, в невероятном хохоте пытающегося что-то сказать. Наконец успокоившись, монарх с широкой улыбкой на лице посмотрел в глаза Галану.

— Он гений! Чёртов гений! Я думал, что этот парень просто удачливый зазнайка, но он переплюнул нас всех и собирается водить за нос всё королевство! — крича на весь зал, произнёс Клойд.

Хранитель подозрительно покосился на короля, не понимая, о чём тот говорит.

Видя выражение лица своего верного товарища, монарх начал пояснять, что стоит за желанием свести дочь герцога с графом.

— Он хочет заставить переругаться всех дворян в обеих фракциях. Если получится их поженить, они создадут такой ураган событий, что никто не сможет ничего понять, а когда всё уляжется, выиграет тот, кто будет изначально в курсе всего, что за этим стояло, — пояснил Клойд и продолжил смеяться.

Немного поразмыслив над словами короля, хранитель, судя по всему, осознал, что стоит за этим планом, и его это ужаснуло.

Фракции формировались столетиями, и их нельзя просто так разрушить. Конфронтация может привести к смуте, так как это затронет короля, и тому придётся вмешаться, чтобы урегулировать ситуацию, а значит, ему придётся выбирать стороны. Как только монарх примет чью-то позицию, это тут же разозлит противоположную сторону, и обязательно вспыхнет конфликт.

Может быть, локальная война знати, когда один или несколько аристократов начнут войны на границах, чтобы подавить тех, на чью сторону встал король, а, вероятно, втянет множество сторонников таких дворян, и тогда война вспыхнет по всему королевству.

Конечно, рано или поздно они придут к новым договорённостям, но к тому моменту королевство сильно ослабнет, и этим не преминут воспользоваться соседние королевства.

Но король прав в одном: тот, кто будет готов к таким событиям лучше всего, обязательно выиграет. В таких делах, как правило, лучше всего дела обстоят у тех, у кого самая сильная армия, и в данный момент такими являются два герцога, граф Килисито и виконт Балтес.

Даже те дворяне, что сторонятся фракций и просто стараются выжить, обязательно вспомнят давние конфликты с соседями и земли, что были утеряны их предками. В желании увеличить свои наделы они также воспользуются случаем.

Виконт Балтес не исключение. Вся его вотчина сосредоточена на восточном берегу реки, протекающей через Ривенхолл, а это примерно двадцать процентов от всей территории Виктора, остальные восемьдесят процентов — густой лес, граничащий с демоническими землями.

— Как думаешь, кто станет жертвой нашего юного дарования? — спросил Клойд у хранителя.

Галан сначала задумался, но довольно быстро пришёл только к одному выводу.

— Полагаю, виконт Манита, но за него выступит армия отца, графа Баттерворта, — ответил он.

Хоть хранитель это и сказал с уверенностью, только вот, видя лицо монарха, не мог не засомневаться в своих словах.

Клойд улыбался с лицом, которое Виктор терпеть не мог.

— Как думаешь, сколько сторонников Волмара в графстве Баттерворт? — спросил король.

— Всё графство в этой фракции, — мгновенно ответил Галан.

— А что будет, если герцог решит, что союзник в лице Балтес и Шерманин для него выгоднее, чем постоянно создающий неприятности граф Баттерворт? — уже открыто спросил Клойд.

Только теперь до хранителя дошёл весь масштаб задуманного виконтом плана.

Разрушить единство фракций — это одно, но отобрать у графа его сторонников, чтобы расправиться с соседом, — это действительно коварно и гениально одновременно.

В любой войне граф может попросить помощи у своих вассалов, но дело в том, что он может только попросить. Хоть и считается, что они должны прийти на помощь в любом случае, и зачастую это так, однако, если потери будут перевешивать выгоды, они найдут тысячи причин, чтобы не помочь сюзерену.

Этим и создавался баланс у знати, и в этом же вся феодальная форма правления и была слаба. Пока у знати есть достаточно причин делать что-либо, они будут действовать, соответственно, если Волмар не проявит интереса к делам графа, это даст понять всем во фракции, что дела Баттерворта касаются только его.

Если добавить к этому какой-либо конфликт внутри королевства, то у герцога появится оправдание, чтобы отсиживаться в стороне, ведь ему ничего не грозит.

Хранитель с каждой секундой осмысления этого плана выглядел всё более шокированным. Человек хочет до основания разрушить королевство, лишь бы напасть на соседа. Пусть знать и гналась только за личными интересами, но это уже было чересчур.

Посмотрев на уже серьёзное лицо короля, он понял, что всё происходившее с монархом было шоком, а не радостью.

— Такое не могло произойти просто так. Надо выяснить, что произошло между Манита и Балтес. Если мы не остановим это, пострадают все, — приказал Клойд.

Он не мог открыто предъявить обвинения Виктору в том, что тот пытается устроить смуту в королевстве. А учитывая, что Волмар тоже не дурак и, скорее всего, догадывался о возможных последствиях, вероятно, что либо он ещё не принял решения, либо же согласен пойти на такое.

Клойд точно знал про амбиции герцога и то, что он хочет стать королём или как минимум влиять на решения королевства. Именно такой поворот в судьбе страны мог приблизить его к этому.

* * *

В отсутствии лорда в Балтес вотчина продолжала развиваться и реализовывать проекты Виктора, которые он оставил на попечение своих жён, дворфов и магов.

Однако был новый проект, который никак не был прокомментирован хозяином территории.

Эльфы, прибывшие во главе с Эльвином и Мионой, искали для себя подходящее место для жизни в этом месте. Их не особо устраивали города, так как казались слишком шумными, хотя им и понравился Вестервиль своим дизайном, близким к эльфийскому.

Миона отправилась в особняк лорда, чтобы встретиться с Сильвией для получения разрешения поселиться в лесу на западном берегу реки, которую Виктор переименовал в честь города, через который она протекает, — Ривен.

Эльфийка не особо понимала правила людских территорий, поэтому пришла к хозяйке владений без предварительного уведомления.

Сильвия же знала нравы этих существ, но не собиралась потакать им. Она вынудила девушку ждать больше двух часов, прежде чем принять её у себя.

На самом деле Мионе очень повезло, что Виктор не проявил к ней интереса, и даже при том, что сама Сильвия не присутствовала при встрече мужа с этой гостьей, но, разумеется, от неё не ускользало ничего, что касалось его, а также женщин, что могли ему приглянуться.

Наконец, когда Миона попала в кабинет лорда, где встретилась с хозяйкой территории, она хотела высказаться по поводу того, что её заставили столько ждать, однако в одно мгновение была остановлена Сильвией.

— Мой муж считает, что мы должны приветствовать в своих владениях всех, кто желает жить здесь, однако при этом всегда добавляет, что люди должны принимать наши законы, наши правила и наш образ жизни, — сидя за столом, сказала девушка.

Виктор по опыту Земли знал, что бывает, когда в страну въезжает множество разных народов. Они начинают сбиваться в диаспоры и сообщества, организовывая небольшие гетто, которые начинают разделять некогда единую страну.

В его владениях было множество правил, касающихся религии, норм поведения и, главное, этикета.