Детектор лжи
Гипноз и нарко-анализ - только два из действующих примеров, которые можно неправильно использовать в качестве инструментов принудительного вторжения в разум. Детектор лжи, который уже используется в качестве инструмента для запугивания разума - другой. Этот аппарат, полезен для психобиологического экспериментирования и может указать - посредством записи мельчайших изменений в психогальванических рефлексах - на то, что подозреваемый подопытный человек реагирует более эмоционально на определенные вопросы, чем на другие. Правда, эта чрезмерная реакция может быть и реакцией на то, что он сказал неправду, и это также может быть реакцией невинного человека на перегруженную эмоциями ситуацию или даже на растущий страх перед несправедливым обвинением.
Внутренние процессы между следователем и подопытным влияют на эмоциональные реакции и изменения гальванической реакции, такие как чувство внутренней вины и замешательство. Этот эксперимент указывает на внутреннюю суматоху и скрытые репрессии со всеми их сомнениями и двусмысленностями.
Фактически это не детектор лжи, хотя его используют как таковой (Д. Макдоналд). Фактически, патологический лгун и психопатическая, бессовестная индивидуальность могут показать меньше реакций в этом эксперименте, чем это делают нормальные люди. Более вероятно, детектор лжи, станет инструментом принуждения в руках людей, которые в каждом инструменте ищут сильную магическую силу, а не средство достижения правды. В результате даже невиновного можно обманом довести до ложного признания.
Врач как инструмент для принуждения
Медицинская терапия и психотерапия - тонкие науки о человеческом поведении во время физического и эмоционального напряжения. Так же, как обучение требует внимания, хорошо спланированного участия и студента и учителя, успешная психотерапия требует внимательного, хорошо спланированного участия и пациента и доктора. И так же, как получение образования в специальных условиях может превратиться в принудительное приручение, таким же образом, терапия может превратиться в наложение желания доктора на его пациента. Сам доктор не должен даже осознавать, что это происходит. Неправильное применение терапии может отразиться в подчинении пациента точке зрения доктора или в развитии у пациента чрезмерной зависимости от его врача. Такая зависимость и даже увеличенная потребность в зависимости, могут распространяться не только вне обычных границ, но и могут продолжаться даже после окончания курса терапии.
Я встречал шарлатанов, которые знали только где купить их кушетки. Объявляя себя психоаналитиками они удовлетворяли собственную потребность жить жизнями других людей. В конечном счете закон должен установить стандарты, которые могут держать этих злодеев от психотерапевтической практики. Но даже перед честным, добросовестным врачом стоит серьезная моральная проблема. Его профессия непрерывно вдохновляет его, обязывает его, сделать своих пациентов временно зависящими от него и это может обратиться в его собственную потребность в важности и власти. Он должен постоянно помнить о влиянии его утверждений и выводов на пациентов, которые часто трепетно слушают доктора, являющегося для них всезнающим фокусником. Врач не должен поощрять покорное отношение своих пациентов - хотя на некоторых фазах лечения оно поможет терапии - психотерапии с хорошими целями обучения человека свободе и зрелости, а не подчинению.
Сейчас, практики психологии и психиатрии знают намного больше об ответственности, которую на них налагает профессия, чем раньше. Инструменты психологии опасны в руках не тех людей.
Современные образовательные методы могут применяться в терапии, для направления разума человека и изменения его мнения так, чтобы его взгляды соответствовали определенным идеологическим системам. Медицина и психиатрия могут все более вовлекаться в политическую стратегию, такую же как стратегия промывания мозгов и по этой причине психологи и психиатры должны больше узнавать о природе научных инструментов, которые они используют.
Акцент на терапевтические методы, для студентов, знающих все факты и приемы, излишнее ударение на психотерапевтические дипломы и лейблы, приводит фактическую терапию к конформизму и модернизации принципов, которые входят в контраст с необходимостью в персональной чувствительности. Наша критическая и рациональная способность может быть разрушительной, уничтожая или маскируя наши базовые сомнения и двойственные отношения, родившиеся в трагическом отчаянии создателя человеческой чувствительности.
Опасностью современной психотерапии (и психиатрии) является тенденция к формализации человеческой интуиции и сочувствия, тенденция к созданию абстракции эмоции и спонтанности. Это - противоречие, пытаться механизировать любовь и красоту. Если бы это было возможно, то мы бы жили в мире, где нет вдохновения и экстаза, а только холодное понимание.
Любые человеческие отношения могут использоваться для неправильных или правильных целей и это особенно верно для отношений тонких не осознанных связей, которые существуют между психотерапевтом и пациентом. Это утверждение одинаково верно и для медицины вообще; хирург процветает на сильных связях со своими пациентами и их согласии к подчинению его хирургическим методам. События в терапии научили нас, что ошибочная техника может вызвать у пациента чувство, что он увязает в болоте. Иногда пациенты чувствуют, что должны оставаться жить в рабском подчинении доктору. Я видел целые семьи и секты, которые поклоняются современным колдунам.
Неудивительно, что психоаналитическая консультации требует, чтобы врач посвятил себя в течение многих лет технике, которую он собирается обратить на других, так, чтобы, вооруженный знанием его собственных необоснованных неосознанных потребностей, он не попытался использовать свою профессию для тайного руководства жизнями других людей.
Различные психологические службы, с своими отличающимися психологическими понятиями и методами, такими как семейные советы, руководство религией, управленческие советы, и т.д, могут легко и неправильно применяться как инструменты власти. Добрая воля, которую люди вкладывают в своих лидеров, докторов и администраторов, огромна и может использоваться в качестве оружия против них самих. Даже современная хирургия головного мозга, которая занимается лечением разума, может применяться современными диктаторами, чтобы делать зомби из своих конкурентов. Сама психология может иметь тенденцию стандартизировать ум и тенденцию к ортодоксальности среди различных школ психологии, что невольно увеличивает шанс к возникновению принуждения сознания. ("Если Вы не будете повторять мои заклинания, я научу Вас им."). Проще управлять разумом других, чем избегать делать это.
Свободное общество дает своим гражданам право поступать, как независимым людям. В то же самое время это налагает на граждан ответственность за поддержание своей свободы, как умственной так и политической. Если с помощью современных медицинских, химических и механических методов вторжения в разум, мы уменьшаем способность человека действовать по его собственной инициативе, мы ниспровергаем наши собственные верования и ослабляем нашу свободную систему. Так же, как существует преднамеренное политическое промывание мозгов, таким же образом может и быть и внушение, под видом правосудия или терапии. Оно может быть менее навязчивым, чем преднамеренное тоталитарная атака, но это не менее опасно.
Применение медицины для подчинения - существующий факт. Человек может использовать свое знание разума человека, не с целью помочь ему, а чтобы причинить ему боль и утопить его в болоте. Фокусник может увеличить свою силу, увеличивая неприятности и страхи перед своей жертвой, эксплуатируя его потребности зависимости, вызывая его чувства вины и неполноценности.
