– И это в Сочи. А что там говорить про наш климат!

– Во-первых, за последние годы у нас здорово потеплело, – не сдавался озеленитель. – А во-вторых, это специальный сорт. Скороспелый.

– А есть их можно будет?

– Получите настоящее удовольствие, когда попробуете.

В общем, превратив сад в джунгли, озеленители сняли счастливого хозяина на память на фоне банановой рощи. И наконец свалили. А подруги остались – рассматривать яйца. Они были какие-то странные. И пахло от них… М-м-м… Не совсем так, как обычно пахнет от яиц.

– Может быть, тухлые? – с опаской предположила Кира.

– Да ты что! Дядя Гена над ними так трясется! Видишь, и лампа обогревания, и увлажнители. И датчики контроля температуры, увлажнения и даже давления. С яйцами полный порядок!

– А чего же они тогда так пахнут? – не сдавалась Кира.

Этого Леся не знала. И предложила спросить у дяди Гены. Однако его они нигде не нашли – ни на участке, ни в доме. Слегка удивившись, подруги решили пройтись по соседям. Дядя Гена, будучи человеком гениальным и рассеянным до невозможности, иной раз застревал на соседском участке, устроившись где-нибудь в уголочке и строча что-то в своем пухлом блокноте.

Для начала подруги пошли к ближайшему соседу дяди Гены – Дмитрию Прокофьевичу, проживавшему на склоне лет в доме, который приобрел для него сынуля. Последний у отца не появлялся уже лет пять в связи с очередной отсидкой. Что поделаешь, не любил сынуля Дмитрия платить налоги. В этом он походил на отца, также отличавшегося феноменальной скупостью.

И вот к этому соседу и направились подруги. У Дмитрия Прокофьевича дядя Гена зависал чаще всего. Почему у этого неприятного типа? Да очень просто. Ограды между этими двумя участками не было вовсе. А зеленая изгородь еще не достигла того размера и высоты, чтобы выполнять свои функции. Вот дядя Гена, рассеянно перешагивая через несколько тонких прутиков черноплодки, и оказывался в саду у соседа.

Но сегодня его и там не было. А Дмитрий Прокофьевич, выйдя из дома, сухо проинформировал девушек, что их дяди тут сегодня не было.

– И вообще, хватит морковь у меня топтать. Пошли отсюда, вертихвостки! Пошли!

Про морковь это была явная напраслина. Между грядками у Дмитрия Прокофьевича были проложены аккуратные дорожки, прикрытые рубероидом. И ничего подруги ему не топтали! Обидевшись, они и ушли.

К слову сказать, Дмитрий Прокофьевич был почти единственным, кто на своем дачном участке серьезно занимался огородничеством и садоводством. Все остальные соседи дяди Гены, не говоря уж о нем самом, выращивали только то, что доставляло им удовольствие. Цветы. Ну, еще плодовые или ягодные кустарники. Вот и все. Действительно, куда проще купить картошку или свеклу на рынке, чем морочиться с ними на грядках.

Тем не менее в садовом товариществе были большие участки, еще с тех благословенных времен, когда наделять шесть соток казалось вещью невозможной и даже унизительной. Так что ни у кого не было участка меньше десяти соток. А у некоторых счастливчиков вроде дяди Гены, заполучивших сразу два надела, так и вовсе – добрых двадцать.

Конечно, не гектар, как у новых русских, но тоже очень и очень ничего. Особенно если учитывать, что деревья успели так густо разрастись, что создавали настоящую зеленую завесу. И увидеть то, что происходит у соседей, было почти невозможно.

Исключение опять же составлял один Дмитрий Прокофьевич. Ему для огорода нужно было много земли и много света. Так что от всех деревьев он потихоньку избавился. Причем действовал тайно – не подкопаешься. Однако старые дубы, из-за которых садоводство и получило свое название «Дубки», как-то за одну зиму взяли и вымерзли. Сто с лишним лет стояли и не вымерзали, а потом поселился тут Дмитрий Прокофьевич со своим огородом – и дубы такого соседства не выдержали.

Но это, так сказать, досадная мелочь, общую картину хозяйственный Дмитрий Прокофьевич не сильно портил.

Еще поблизости от дома дяди Гены имелось лесное озеро, к которому вела тенистая лесная дорога, выложенная ровными плиточками. По обе стороны от дороги раскинулись богатые черничники, куда можно было между делом зайти, собрать горсточку темно-синих, чуть кисловатых ягод, покрытых серебристым налетом, и отправить их в рот. Мелочь, а приятно.

Само озеро, имевшее неправильную форму, было довольно глубоким. В нем даже водилась рыба. А на берегах было устроено несколько пляжей с отмелями, где можно было и загорать, и поиграть в волейбол.

Сосны, росшие на берегу, давали и прохладу, и хвойный аромат. И когда ветер шумел в их верхушках, а подруги плавали по озеру на огромном матрасе, больше напоминающем плот, то создавалось впечатление путешествия по волшебной стране на настоящем корабле.

Одним словом, подругам нравилось это уютное зеленое место. И поэтому исчезновение дяди Гены они восприняли как угрозу их личному счастью.

– Надо его найти, – волновалась Леся. – А то он собирался сегодня уезжать, а никаких указаний мне не дал. И вообще, куда мог деться человек?

И подруги перебрались через свой участок и направились к другим соседям. Это были простые приветливые люди Вася и Наташа. Он был высокий и тонкий. Она, толстушка, не доставала своему супругу до подбородка. Он начинал шофером, но теперь имел собственную фирму по перевозке грузов. А она… Она самозабвенно занималась домашним хозяйством. Вот к ним дядя Гена забредал уже не случайно, а по приглашению.

Самолюбивой Наташе нравилось, что у них в соседях такой знаменитый человек.

– Нет! – с явным сожалением заявила она. – Ваш дядечка к нам сегодня не заглядывал.

– А вы его не видели? Может быть, он проходил мимо?

– Вась! – заорала Наташа так, что у подруг зазвенело в ушах. – Ва-а-ась!

– Чего тебе? – раздалось из дома.

– Соседа нашего не видал сегодня? Артиста!

Почему-то Наташа упорно именовала дядю Гену артистом, хотя он никогда в своих фильмах не снимался.

– А-а-а… Уехал он!

Подруги ахнули:

– Как уехал? Куда?

– Ну, не знаю. А что случилось-то?

Не отвечая ему, подруги метнулись в дом. За телефоном. Случилось! Еще как случилось! Их рассеянный дядя Гена, похоже, свалил следом за телевизионщиками, не оставив им ровным счетом никаких распоряжений. Трубку по их звонку он снял. И страшно смутился.

– А разве я с вами не попрощался, девочки? Нет? Вот осел!

– Дядя Гена! Вы скажите, что нам с яйцами делать?

– С ними все будет в полном порядке. Пусть лежат и зреют! Вы только следите за показаниями приборов. Я же вам все объяснил.

– А когда птенцы вылупятся? Что нам с ними делать?

– Нет, еще рано! К их рождению я успею вернуться!

Потом дядя Гена сообщил, что деньги на хозяйство он оставил на карточке. А карточку прилепил к холодильнику. Вместе с пин-кодом для карточки. Потом в трубке раздались шорохи и помехи. А затем голос дяди Гены пропал вовсе.

– Вот так, – произнесла Леся. – Вот мы и остались с тобой…

– На яйцах!

Девушки прыснули, но потом ощутили ответственность. И прошли в помещение, где хранились яйца.

– Лежат себе, маленькие! – умилилась Кира. – Слушай, а кто все-таки из них должен вывестись?

– Не знаю. Птички какие-то экзотические. Да какая разница? К тому моменту, когда они вылупятся, дядя уже вернется.

– Точно?

– Он так сказал!

– А делать с ними что-нибудь нужно?

Леся покачала головой.

– Только проверять датчики два раза в день. Инкубатор сам подскажет, если там что-нибудь понадобится.

– А как сейчас?

– Все в норме.

– Тогда пошли.

Первым делом Кира выпустила из переноски своего кота Фантика. Дядя Гена строго поставил условие: кот пусть остается, но доступ в комнату к драгоценным яйцам ему должен быть закрыт.

– В первую очередь, в целях его собственной безопасности, – туманно пояснил он.

Итак, кот был выпущен и тут же отправился исследовать окрестности. Фантик уже нашел себе пару симпатичных подружек из соседних домов. Успел он также поучаствовать в кошачьей драке за сердце прекрасной дамы и проявил себя удачливым охотником, притащив домой пойманную мышь.