— Яна дала шанс. Выбор за тобой…
— За ней, или, все-таки, за нами? — внезапно поинтересовался индус.
— Пока только за ней… — флегматично ответил я в том же самом стиле, отрешенно отметил, что парни пошли красными пятнами, и объяснил причину этой «дискриминации»: — У нас сложилось стойкое впечатление, что Мин Сим продолжает жить привычной жизнью, то есть, спокойно и без лишних слов делает то, что должно, не ожидая от жизни или нашей команды каких-либо особых преференций. Такой подход нам по душе, ибо мы сами такие же. Вы же за эти полдня продемонстрировали только неуемное желание обаять Эиру и Лиджуан, а все остальное делали только для того, чтобы иметь возможность находиться рядом с ними. Простите, но задача, поставленная вами во главу угла, никакого энтузиазма не вызывает.
— Вы нас не так поняли! — задавив гнев, на миг заставивший вспыхнуть кантик Огневика, на голубом глазу соврал Рамирес. — Да, госпожа Этэ-Инти мне действительно очень понравилась, но я не пытался ее обаять, а просто выказывал симпатию в ожидании моме— …
— Врет… — бесстрастно заявила Ика, поймала взгляд взбешенного парня и презрительно усмехнулась: — Я эмпат. Сильный. И лгать при мне — редкая глупость. Так вот, я весь день чувствую не интерес влюбленных подростков, а два намерения. В адрес моей госпожи и госпожи Лиджуан Шаховой. Поэтому настоятельно рекомендую забыть о лелеемых планах. Ибо в противном случае вас убью я, а вашего соседа — кто-нибудь из Слуг Лютобора Игоревича.
— Я могу считать это угрозой⁈ — набычился мексиканец и… резко остыл, почувствовав полностью развернувшуюся ауру матушки. А она, поднявшись с лавки, неспешно подошла к нему
и заморозила ледяной улыбкой:
— Мальчик, еще одно слово в таком тоне в адрес Слуги моего рода — и ты труп! Ты меня понял?
— Д-да, госпожа… — сглотнув, промямлил он.
— Замечательно. Тогда забирай второго самоубийцу и вали туда, откуда приехал. Ибо вы свои шансы на место в «проекте» спустили в отхожее место.
Свалили. Оба. Не сказав ни слова. А я извинился перед Мин Сим за излишнюю жесткость реакции на вроде бы безобидный вопрос и заставил ее рассмеяться:
— Не за что извиняться: я получила море удовольствия, так что выйду драться в прекраснейшем настроении!
И ведь не обманула: все полторы минуты избиения Ярослава Засекина улыбалась. А вот я, признаюсь, все это время просидел, как на иголках, ибо отправил запись инцидента Мирославе Михайловне и откровенно побаивался возможной негативной реакции на столь радикальное изменение ее планов. Слава богу, всего через несколько секунд после завершения боя мне прилетел долгожданный ответ, и я, с трепетом развернув «конвертик», не поверил своим глазам:
«Ика и Светлана Романовна отыграли один из наиболее желательных сценариев. Прошу прощения за то, что в них не посвятили вас и вашу команду, но нам требовалась максимальная достоверность происходящего. В общем, можете не переживать и со спокойной душой готовиться к предстоящему бою. Кстати, мы с Валентиной Алексеевной уже подключились к камерам арены и ждем начала веселья…»
Да, каюсь, я мысленно обозвал ее старой интриганкой, а матушку и Ику — молодыми. Потом прислушался к разбору полетов, устроенному Гараниным, заметил Раису Александровну и Тимофея Ильича, ворвавшихся в помещение, и пошел им навстречу.
Восклицание Такэды Шичиро, решившего выяснить, с чего это вдруг я собрался на выход, пропустил мимо ушей и через несколько мгновений попал. Сначала целиком, в костедробительные объятия «старшей сестрички», а потом «фрагментом» — правой ладонью, попавшей в тиски «клешни» Архимага Огня.
С ними не забалтывался — проводил теперь уже в свою ложу, ответил на несколько вопросов, дождался сообщения от Вали и со спокойной душой ушел в раздевалку готовиться к бою. Само собой, не забыв послать в другую моего противника.
Пока разогревался — кстати, в паре с матушкой — обдумывал ее советы и пытался встроить некоторые из них в уже наработанные схемы. Когда к нам вломилась Незаменимая и приложила меня обновлением, невольно заулыбался и для полного счастья приложил себя воодушевляющим касанием. А перед тем, как отправиться на арену, внезапно вспомнил, что мы, физики, лучше всего прогрессируем в боях, и принялся себя накручивать. Благо, рассказ Наоки о ее несостоявшемся женихе запомнил практически слово в слово и, при желании, мог воспроизвести даже интонации.
Обсуждение условий поединка и предбоевой осмотр использовал для того же — анализировал каждое слово, каждый взгляд и каждый жест японца, потихоньку «разгонял» пробудившуюся ярость и ждал чего-нибудь эдакого. С чего это вдруг, не имею представления. Но дождаться — дождался: сразу после того, как судья изложил нам правила ведения поединка и предложил разойтись по «стартовым» позициям, Такэда расплылся в недоброй улыбке, поймал мой взгляд, переключился на японский язык и одними губами проартикулировал три слова:
— Ты труп, гайдзин!
Нет, меня взбесила не сама фраза, а акцент, сделанный на слове «труп», и… уверенность, с которой Огневик его выделил. В общем, к моменту, когда сознание, пребывающее в режиме «замедления времени», уловило «нещадно растянутую» команду «Бой!», я был самой Яростью. Поэтому срываться на бег и не подумал — сделал три последовательных скачка, перед четвертым кинул на себя ускорение, «перелетел» через палящие угли,
брошенные противником себе под ноги, и «крюком» из отставленной в сторону правой руки выдернул Шичиро из области, в которой как раз начинало формироваться полымя.
Да, связки дернул прилично. Зато на выходе из этого скачка шарахнул японца угнетающим рыком, не дав врезать по мне испепелением, всадил в огненный щит свое сминающее касание и заработал искрящимися кулаками. Бил в область лица, чтобы Такэда, чувствующий, с какой скоростью проседает защита, побыстрее запаниковал. Ан нет: когда до пробития щита осталось всего ничего, он влил в него Силу, выстрелил великолепно отработанной «двойкой» кулаками, окутанными жаром, а перед тем, как кинуть нам под ноги новые палящие угли, сделал лишнее движение правой рукой.
Я в тот момент уходил от удара в голову нырком аккурат под нее, так что засек эту странность и дал волю проснувшейся паранойе, то есть, два раза подряд «тормозил» контратаки противника угнетающим рыком, тем самым, не позволяя дотягиваться даже до своего покрова. А во время одной из своих атак вдруг заметил вторую странность — «не то» положения большого пальца Шичиро — намеренно сократил дистанцию так, чтобы притереться к этой руке во время очередного встречного удара и… озверел. Почему? Да потому, что явственно увидел кожу, продавленную половинками круглого отверстия, теряющегося между большим и указательными пальцами, и догадался, что они сжимают что-то вроде иглы или заточки, прикрытой мощнейшей иллюзией!!!
Ярость, ударившая в голову в момент прозрения, вымела из сознания все остальные чувства и почему-то показалась ледяной. Но я это понял уже потом. А тогда вдруг почувствовал себя машиной, заточенной на уничтожение врага, и взорвался Действием: «остановил» японца очередным угнетающим рыком, всадил в его правое плечо сначала сминающее касание, а затем пробойник и, дотянувшись до плоти, прикрытой тканью дуэльной рубашки, представил, что рву магистральный канал! Мгновенный «сброс» доброй трети резерва на долю секунды затуманил мне взгляд, но не остановил. Не остановила и кошмарная картина крошева, обнаружившегося на месте сустава: я поднырнул под все еще вытянутую конечность Такэды, оказался за его спиной и вбил ту же самую «дрянь» во второе плечо. А после того, как почувствовал, что меня начинает оттаскивать в сторону заклинание Воздуха мастерского ранга, вырвался из него еще одним скачком и всадил «дрянь» в спину, точно в проекцию ядра!
