– Идём! – приказал Валере Витя.

Валера двинулся за ним. Они вошли в дверь, за которой – а Валера даже и не предполагал! – начинались натурально жилые комнаты. Гостиная с домашним кинотеатром, детская с колыбелькой, уголок с книгами, встроенный зеркальный шкаф. Спальня наверняка тоже там где-то дальше имеется. Понятно – живёт она всё-таки здесь. И не одна. В смысле, не только с сынком со своим живёт. А раз Витя тут по-хозяйски ходит… Неужели всё так просто?

У, бабка-проныра-сплетница! – одёрнул себя Валера. А-а, клетка. Они пришли за клеткой. Точно! Витя, руки которого по-прежнему были заняты, кивнул на неё. Валера открыл дверцу, Витя впустил птичку за решётку.

– Дай-ка ещё раз посмотрю, – приказал Витя.

Валера вытащил коробку с мёртвым воробьём из кармана – и только тогда понял всю степень цинизма ситуации. Он заразился местной беспринципностью, он распихивает трупы по карманам и даже не замечает этого! Увлёкся созерцанием внутренней жизни таинственной Арины Леонидовны, вот и… Тьфу!

Воробей был явно похож на своего предшественника. Витя согласился с этим и, удовлетворённый, оставил нового Кеку в клетке. Увёл Валеру из святая святых. Расплатился с птицеловом. И велел Валере проводить того до выхода.

– Закопай за территорией, – уже за дверью Арининого кабинета шепнул он на ухо Валере. – И молчи.

Валера шёл по коридору, глядя в затылок невысокого щуплого дяденьки. Кого закопать? Убить и зарыть поставщика воробьёв – чтобы унёс в могилу тайну Виктора Рындина? Понятно, что речь шла о несчастном птичьем трупике, но Валера сознательно глумился.

Он проводил птицелова до ворот территории, остановился и долго стоял, глядя ему вслед. Затем вдруг спохватился, рука с зажатой в ней коробочкой судорожно дрогнула – труп-то так и не закопан!

Валера шагал по дороге. Тут и там удаляли снег с асфальта многочисленные дворники. В районе, где жил Валера, снег вообще не убирали. Он просто утаптывался, как получалось. Где-то на тротуарах раскатывались длинные ледяные дорожки, где-то на снег и лёд сыпали соли и песка. В окрестностях же Валериной работы власти вели со снегом прямо-таки непримиримую борьбу. До самого асфальта. А на дворе стоял декабрь. Так что снега оставалось ещё месяца на три, не меньше. Интересно, кто кого?

Несколько раз Валере хотелось просто зашвырнуть коробочку с Арининым грехом просто в кусты. Но тогда бы пришлось возвращаться в клуб. Как-никак, миссия выполнена. А мыслительная злость не отпускала его. И в таком состоянии охранять Арину Леонидовну и её контингент было невозможно. Вот Валера и шёл. Прямо. В смысле, куда глаза глядят.

Чем она так привязала к себе Витю, что он заботится о её спокойствии таким жестоким способом?

В последнее время жизнь Валеры наполнилась противоречиями. Они мучили его, они его тревожили. Они просто БЫЛИ – и этого оказалось вполне достаточно, чтобы выбить его из колеи. Эта работа, эта проклятая работа, вернее, конечно же, это дурацкое место! Бежать, бежать нужно было из «Разноцветных педалей», бежать от их хозяйки! Но вместо этого при воспоминании об этой самой хозяйке Валера, положительный молодой человек с мёртвой птицей в руке, поймал себя на странном желании: ему хотелось добраться до Арины Леонидовны, упасть перед ней ниц и биться, биться, исступлённо биться об пол лбом. Зачем – неизвестно, но почему-то ХОТЕЛОСЬ. Не просить ничего, не вымаливать прощения, а просто и бессмысленно биться.

Зафиксировав эту дебильную мысль, Валера вспотел. Вот это да… Что с его мозгом? Или это не мозг, это инстинкты какие-нибудь? Усилием воли Валера заставил себя переключить сознание. А то трындец самооценке. Небо, снег, скоро Новый год, Новый год… Хотел вытереть лицо, но поднял руку, увидел коробку с дохлым воробьём, вспомнил про обещание Вите его непременно закопать… И почему Витя не поручил похороны продавцу? Потому что это разные функции? Один поставляет, другой хоронит? Не иначе.

Ладно, раз обещал, надо выполнять, сколько можно по улице мотаться. Снег продолжали чистить. Попросив у дворника на минутку острую лопату, Валера шагнул в кусты, раскидал снег, выбил в земле ямку, положил в неё коробочку, завалил-присыпал снежно-земельной смесью, вернул орудие труда и зашагал прочь.

Долг перед Витей был выполнен.

Витя.

Тоже удивительная личность. Ничего особенно инфантильного в нём не замечалось. Но было – раз Витя работал в «Педалях». Просто тщательно скрыто. Что фигура, что русское народное лицо – Витя Рындин ну просто супербрутальный красавец, гордость нации. В его присутствии Валере казалось, что этот человек решит все его проблемы. Такое спокойствие и уверенность внушал Витя. «Не мужик, а чудо какое-то!» – подумал о нём Валера и изо всех сил пожелал ему счастья. Хотя у Вити и так, кажется, всё было совершенно нормально. Только вот с личной жизнью как-то непонятно. Есть она у Вити с Ариной Леонидовной – или нету?.. Да, опять Валера съехал на эту тему. Но интересно – что всё-таки за парочка Арина Балованцева и начальник её охраны?..

Мысли добрые – вот типа этих – перемешивались в голове Валеры со злобными. Он напомнил себе непоследовательную девятиклассницу – обиделся на это и даже рявкнул в мутное пространство дороги. Ух.

По всей территории клуба по-прежнему уничтожали снег во всех его проявлениях. Особенно доставалось льду. Его убивали до того, как он начинал образовываться. Валера даже испугался, что сейчас тоже получит в руки лопату, ломик или метёлку. Ступеньки центрального входа обрабатывали из шланга горячим паром, насухо вытирали тряпками – чтобы, как объяснили Валере, этот самый несчастный лёд не нарастал. Люди работали, работали, не жалея сил. Валера смотрел на них, впав в оцепенение. Но ведь нельзя зимой весь снег уничтожить! Чья это бредовая инициатива?

Так и есть – именно Арина Леонидовна была с таким явлением природы, как зима и снег, решительно не согласна. Распоряжение, конечно же, было её. Вот, узнав об этом, Валера и разозлился. Ради дурной прихоти этой козы вкалывало в четыре смены огромное количество людей! Поступил приказ: снег и лёд убрать с дорожек каким угодно способом. Лишь бы их не было… А ради чего? Чтобы тюк-тюк-тюк – пробежала Ариночка Леонидовна от двери машины до двери клуба в тоненьких сапожках на шатких каблучках. Она – или собачка её убогая, непотребно крошечная, но в любую погоду самостоятельно шпарившая из машины до дверей клуба. Так почему бы снег только у парадного и служебного входов изводить – а остальное пространство не трогать? Валера не знал ответа на этот вопрос. Не знали и многочисленные дворники. Скребли себе без разговоров. Валера подумал, что, может быть, это распоряжение властей района – вспомнив дворников вдоль долгой своей дороги с птичьим трупом. Вот, может быть, Арина Леонидовна и выполняет так рьяно это распоряжение. Провинилась в чём-нибудь по своему безумию перед властями – и выслуживается.

Эта идея заставила Валеру снова задуматься и не ненавидеть Арину Леонидовну так яростно.

Минут пять. Да, минут пять он был в спокойном расположении духа. А потом по требованию своего начальника Репника прошёл в бар…

О ужас, что там творилось! Барная стойка со всем содержимым была накрыта полиэтиленом, столы и стулья собраны, отнесены на сцену и тоже упакованы. В стену, отгораживающую правую сторону бара от первого аппаратного зала, монтировали что-то стеклянное. Суетились рабочие, ими руководили два прораба и Арина Леонидовна. Тут, надо признать, ей не было равных. Невысокая, скромных пропорций, спокойная, скупая на жесты и вопли, она заставляла присутствующих работать так, как будто от этой стройки зависела их жизнь, как будто только одно ленивое или неверное движение – и всё рухнет, похоронив под руинами каждого, каждого из тех, кто здесь находится. Вот чтобы не ошибся и не поленился этот самый каждый, чтобы сплочённее, быстрее и качественнее шла работа, трудяги и вкалывали. Они не боялись Арининых окриков – подталкиваемые её приказами, они просто старались работать как можно лучше.