– Я на Алесе тренировалась, – не, со спокойствием я промазал. Алиса внутренне пребывала в подобном мне состоянии, хотя и выглядела внешне так, будто просто руку мне пожала. И вот да, с одной стороны, это просто поцелуй, но с другой, это тело ещё ни разу не целовалось. В какой же восторг я приду, когда таки созрею для интимных ласк? Позорище…

***

Интересно, блондинка успокоится, если я её всё-таки оприходую? Серьезно, поход с ней в магазин хоть и был приятным и немного познавательным, но, мать вашу, я потерял счёт всяким её намёкам, начиная от пошлых шуток со мной и ей в главных ролях, и заканчивая минетом мороженому на палочке по дороге домой. Про количество "панцушотов", которые, почему-то, видел только я (талант, как говорится, не пропьешь), и говорить нечего: у меня уже рябит в глазах и всюду мерещатся черные розочки на бардовых кружевах. Но, если не брать в расчет её пошлости, мне было очень приятно прогуляться с Алисой даже просто в магазин. И не подумайте, я сейчас ворчу не из-за пошлых выходок своей девушки, а из-за их количества. А ещё мне стояк идти нормально мешает.

– Лис, подойди на пару слов, – позвал я девушку, идущую чуть ли не вприпрыжку. Алиса похлопала глазками, но подошла, как-то уменьшившись и опустив голову. Что она там себе напридумывала? – Ты можешь демонстрировать свою сексуальную готовность хотя бы через шаг, а не на каждом шагу?

– … – Алиса посмотрела на меня как на дебилоида (хотя, почему "как"?) после чего отошла от меня, демонстративно скрестив руки на груди, точнее под ней, и махнув хвостиком. Кстати да, Алиса не заплела свою любимую косу сегодня, уступив место простому хвосту с кисточкой на конце, заплетенной на алый бант. Чем я её умудрился обидеть? – Раз ты так ревнуешь, то не буду! – а вот это прозвучало с вызовом. Мать, ты что-то напутала.

– Лис, я не ревную. Просто мне из-за движа в штанах идти неудобно, – после этих слов Алиса посмотрела на холм в области ширинки на моих штанах и покраснела. Будь это обычные хентай или порно, по логике вещей девушка предложит помощь где-нибудь в неприметном месте, и всю оставшуюся главу мы будем трахаться. Но, к сожалению или к счастью, это жизнь, а в жизни Алиса рвет шаблоны, покраснев до кончиков ушей, отвернувшись и увеличив расстояние между нами с полутора метров до семи.

– Ты дурак, Дима! Назвать бы тебя чем-то похуже, но я себя уважаю, – Алиса упёрлась руками в бока, немного наклонившись ко мне. – Я не виновата, что от моего вида у тебя стоит. Или ты считаешь, что всё, что мне от тебя нужно, это секс? А? Если так, – блондинка подошла к ближайшему дереву и упёрлась в его ствол руками, оттопырив попу, – милости прошу, – и покрутила задом.

– Лис, – я подошёл к девушке и попытался положить руку на её ладони. Ответом мне был оскал. Нет, я только решил, что хотя бы блондинку смог понять процентов на восемьдесят, а тут такая подстава. – прости. Просто я через шаг вижу твои трусики, и это немного выбивает из колеи.

– Раз не нравятся, то и смотреть не надо! – Алиса отлипла от дерева и, недовольно фыркнув, направилась в сторону дома. Хорошо хоть моего. А я так и остался стоять и смотреть, как сногсшибательная фигура девушки отдаляется от меня. Вот только не надо мне говорить, что все её намеки и пошлые выходки делались не умышленно. Как можно случайно предложить переспать с тобой и твоей сестрой? Твою же! Надо срочно поднимать её настроение, а то я рискую получить обиженную девушку на всю оставшуюся жизнь. Другое дело, что я понятия не имею, как убедить девушку сменить гнев на милость. Ох ё! Она уже почти скрылась.

– Лиса, подожди. Давай обсудим. – вот казалось бы – я меньше минуты рассуждал, а догонять девушку пришлось довольно долго. Но я молодец, я смог её догнать и взять за руку. Точнее, грубо схватить, развернув попутно на сто восемьдесят градусов так, чтобы видеть заплаканную мордашку своей девушки. Черт, даже с потекшей тушью она выглядит безупречно… – Я виноват, но из-за моей глупости нет смысла смывать с себя макияж слезами. Я же волнуюсь, а то вдруг ты привлечешь к себе внимание кого-нибудь похуже меня. И что тогда?

– Вот только не надо мне тут песни про заботу, – Алиса громко шмыгнула носом и попыталась вытереть черные от туши слёзы. Результат, как я думаю, в представлении не нуждается. – Думаешь, я такая вся из себя извращенка и готова дать любому придурку с уникальной способностью?

– Я этого не говорил, – я поднял руки с пакетами на уровень головы. – Я в тебе не сомневаюсь, ты у меня умничка. Просто… Ай, хер с ним! Нет никакого просто. Я тут уже от одного твоего вида в приподнятом настроении, но я же люблю тебя, я не могу предать твоё доверие, – что за бред я несу? Я действительно считаю, что, говоря такими нейтральными словами, можно успокоить девушку?

– И ты не злись. Просто… Алеся мне весь мозг проела разговорами об моей озабоченности. Но я же не всегда такая извращенка! – Алиса посмотрела мне в глаза своими ярко-голубыми омутами мокрых глаз. – Я просто не хочу при любимом парне корчить из себя то, чем не являюсь.

– И поэтому ты так разозлилась? – чтобы Алиса не начала плакать снова, мне пришлось её обнять. Девушка против не была, и теперь положила свои руки мне на спину, периодически всхлипывая. Это ж надо так расстроиться из-за одной фразы. Простояли мы так минуты две, хотя в момент разъединения я словил себя на мысли, что я не против постоять так хоть до утра. Остаток пути мы с Алисой прошли молча, держась за руки. Единственный раз, когда мы остановились, был остановкой рядом с силуэтом с кровавыми крыльями на стене моего дома. Алиса долго всматривалась в композицию, беззвучно шевеля губами. М-да, и почему убийца решил прибить труп именно к стене моего дома? Стоп! Меня как ведром ледяной воды окатило. А с хрена ли убийца прибил труп к стене МОЕГО дома, при условии, что ни жертва, ни предполагаемый убийца не живут здесь и близко? Вспоминая всё дерьмо вчерашнего дня, я с ужасом осознал одну простую вещь: единственное, что связывает убийцу и место преступления – я… Пиздец! Лучше бы я ошибся.

– Алиса, когда я с Алесей уйду на свидание, оставайся пожалуйста у меня дома, никуда не выходи, никого не впускай. Хорошо? – задница начала привычное зудение, предупреждающее об опасности. – А лучше, оставайся у меня с ночёвкой.

– Л-ладно… – Алиса непонимающе хлопала огромными глазками, но спрашивать не стала. Я же говорю: умничка.

***

– Поздравляю с повышением, наверное… – мы с Алесей уже час сидим в кафе. Алиса осталась у меня дома заканчивать готовку, а я, сетуя на то, что не могу остаться с ней и помочь, ушел с сияющей от счастья Алесей гулять. Честно, никогда бы не подумал, что готовка может быть такой увлекательной и, в какой-то степени, интимной. Алеся сегодня заморочилась знатно: оделась в какой-то черный с золотыми вставками костюм явно азиатского производства, состоящий из плотного пиджака почти до колен, обтягивающих брюк и сандалий из черных полосок кожи с золотыми бляшками. На её фоне я выглядел не как её парень, а как будто я и мой шеф вышли пообедать. В отличие от Алисы, Алеся почти с порога устроила мне допрос, и я уже часа два занимался одним из своих самых нелюбимых занятий: говорил. Пришлось рассказать Алесе всё: начиная от внепланового повышения и заканчивая долбанутой вампиршей и обмочившейся лисички. И надо отдать должное Алисе: она не перебивала меня, изредка задавая наводящие вопросы, но гораздо чаще просто кивая, показывая, что новый кусок информации был обработан и подогнан под её понимание, и попивая чай. Вообще, я уже говорил, вроде, что живу довольно скромно, но не бедствую. По крайней мере, у меня есть средства на отвести девушку в кафе. М-да, раз мне с имперского плеча на голову упала новая работёнка, выполняя которую я подвергаюсь такой опасности, какой я бы никак сам себя подвергнуть не смог, то может быть мне и количество заработанных шекелей поднимут, раз у меня есть все шансы до получки не дожить? Надо бы к Тане с этим вопросом обратиться. А ещё мне нужно рассказать близняшкам о своей прошлой жизни…, и я вообще без понятия как это лучше сделать.