— Извините, вы можете, пожалуйста, кое-что подсказать?

— Что? — спросил он, немного брезгливо окинув мой наряд. — Попрошайничать, небось, хочешь?

— Нет, нет, — отрицательно замотала головой, после чего, не веря в то, что вообще собиралась спросить, задала вопрос: — Просто скажите, пожалуйста, какой сейчас год?

Он рассмеялся.

— Девушка, у вас что в лесу телефоном запрещено пользоваться? Или ты под чем-то? Откуда ты вообще такая тут взялась? — фыркнул, поджав губы.

— Пожалуйста, просто ответьте, — нервно попросила. Мне нужно было срочно успокоиться. Сейчас мужчина скажет правильный год. То есть, - четыре тысячи триста двадцатый. Я посмеюсь с поломки табло, которая сбила меня с толка. И… попытаюсь понять, что с городом. Почему он другой.

Но мужчина, вновь фыркнув, ответил:

— Четыре тысячи триста тридцатый, естественно.

Я замерла на месте. В ушах стоял белый шум и полное непонимание происходящего.

Мужчина ушел, напоследок посмеявшись надо мной, но этого я уже не улавливала.

Только пыталась понять, каким образом оказалась здесь и что это за тупая шутка?

Как могло пройти десять лет так, чтобы я этого не заметила?

— Как… Как прошло десять лет? — судорожно повторила вопрос в голос, широко раскрывая глаза и вновь оглядываясь по сторонам.

44

Глубокий вдох, шумный выдох и полная остановка сердца.

Сорвавшись с места, я побежала по тротуару. Спотыкаясь, врезаясь в прохожих и панически осматриваясь по сторонам.

Город. Родной. Я знала все эти улицы до мелочей, но сейчас в ужасе содрогалась от всех изменений, которые за один день уж точно не могли произойти. Огромные торговые центры, высокоэтажные здания, целые игровые комплексы, из которых шумными компаниями вываливались школьники.

Я сплю. Да? Иначе быть не может, но на бегу изо всех сил щипая себя, чуть не взвыла от боли. Ощущения слишком реальные. Ясно дающие понять, что это однозначно не сон. И от понимания этого создавалось чувство, что я точно свихнулась.

— Смотри куда прешь, — один из прохожих, в которого я случайно врезалась плечом, толкнул меня. Сильно. Так, что я спиной влетела в забор. – Черт, откуда тут оборванка? Почему полиция тебя не вышвырнула с города?

Мужчина окинул меня брезгливым взглядом, а я даже слова не сказала. Побежала дальше. Было совершенно не до препирательств.

Единственное, чего я сейчас хотела, это как можно скорее оказаться дома. А до него еще долго. Минимум сорок минут ходьбы. Бегом может минут двадцать.

Лишь пробегая рядом с бизнес центром я остановилась – в стеклянных стенах увидела свое отражение.

Выглядела я и правда ужасно, но больше обращала внимание не на это, а на то, что я сама ни капли не изменилась. Какой была такой и осталась.

Вновь глубокий вдох. Затем следующий и ни одного выдоха.

Осознание, что нужно срочно разобраться в происходящем буквально ошпарило сознание раскаленной лавой и я дальше побежала до своего дома.

***

Как у меня хватило сил на настолько длительный бег, я не имела ни малейшего понятия, но, уже подходя к особняку Олсенов, чувствовала себя так, словно сейчас упаду и отключусь.

И, наверное, это непременно произошло бы, если бы не адреналин в крови и то, как сердце сжалось при виде родного дома.

Я вновь сорвалась на бег и уже через минуту оказалась у высоких прутьев ворот. Положила ладонь на ручку и дернула, но она, естественно, не поддалась. Пришлось нажать на звонок.

Никто не спешил выходить, поэтому я настойчиво подергала за ворота, создавая шум. Мне жизненно необходимо было увидеть отца и Лоренса.

— Что тебе тут нужно? – с той стороны ворот появился огромный охранник. Он окинул меня цепким взглядом. В основном, старую, потрепанную одежду, висящую на мне мешком и спутанные волосы. У нас в городе никогда не было бездомных, но мужчина явно принял меня за таковую. Это прекрасно читалось в его взгляде.

Этот охранник был мне незнаком и от этого стало еще более не по себе.

— Это же… Это же особняк Олсенов? – сама не верила в то, что задавала этот вопрос, но от происходящего голова шла кругом и казалось, что уже в каждой чертовой мелочи я нуждалась в уточнении.

И даже такой вопрос заставил сердце замереть в ожидании ответа.

— Да, — ответил охранник, а я тут же с облегчением выдохнула.

— Пожалуйста, впусти, — попросила. – Я тут живу.

На лице охранника не появилось ни одной эмоции, но все же взгляд немного изменился. Охранник посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Уходи, пока я не позвонил в соответствующие службы и тебя не выкинули из города, — прогрохотал охранник.

— Нет, я говорю правду, — я ладонями вцепилась в прутья ворот. – Я тут живу. Меня зовут Дженис Олсен. Я дочь Бенджамина Олсена.

Мужчина сдвинул брови. Нахмурился, после чего произнес:

— Осторожнее с такими словами. Дженис Олсен умерла десять лет назад.

От его слов стало плохо. Будто острые раскаленные иголки пронзили все тело.

— Если ее брат, мистер Олсен узнает, что какая-то безумная оборванка решила очернить ее имя, представившись им, тебе наступит конец.

Умерла? Десять лет назад?

У меня душа замерла и дыхание остановилось. По большей степени ощутила себя так, словно почву под ногами выбило и я полетела в пропасть.

— Что? Как? — едва слышно спросила я, уже до онемения в пальцах сжимая прутья и на судорожном выдохе прося: — Пожалуйста, позовите Лоренса. Или Бенджамина Олсена.

Мне срочно нужно было встретиться с ними. Немедленно поговорить.

— Сейчас их нет в городе, — сказал мужчина, после чего развернулся и пошел прочь.

— Нет, стой! Когда они вернутся? Позвони им!

Мужчина, не оборачиваясь, ушел, а я начала стучать по воротам и кричать, пока не появилось двое других альф. Тоже охранники, которых я не знала и вот они меня уже слушать не стали. Один вовсе схватил за шкирку.

По разговору я поняла, что они хотят отвезти в какую-то службу и, учуяв неладное, кое-как вырвалась, одного альфу вовсе укусив за руку, после чего немедленно побежала прочь.

Даже странно, откуда у меня вообще остались силы для еще одной пробежки, но по улицам я неслась так, что перед глазами все мельтешило. Правда, не долго. Запутавшись в собственных ногах, полетела на тротуар, до крови стесав ладони.

— Черт… Черт… Черт… — раз за разом шептала, не спеша подниматься на ноги.

Наоборот, я перевернулась на спину и посмотрела на небо. К счастью, тут было полностью безлюдно и я могла себе это позволить.

Зараза… И что происходит?

«Дженис Олсен умерла десять лет назад»

Вспоминая слова охранника, я вновь содрогнулась. Значит… действительно прошло десять лет и все это время меня считали мертвой?

С губ сорвался судорожный вдох и я до боли зажмурилась, пытаясь переварить происходящее.

Значит, Шейле удалось тогда меня убить. Но, в таком случае, почему спустя десять лет я вновь тут? Совершенно не изменившаяся? Это второй шанс на жизнь? Или переброс во времени?

Чем больше я думала, тем более хаотичными становились мои мысли. Даже голова начала болеть, но, категорично, через силу заставляя себя не впадать в панику, я попыталась принять то, что есть.

И, так, Шейла тогда на мосту действительно меня убила и, если эта сука все еще жива, я обязательно сверну ей шею собственными руками.

Еще – с тех пор прошло десять лет, которые меня считали мертвой. Возможно, я получила второй шанс на жизнь. Или просто была переброшена во времени. Оба варианта звучат так, словно весь мир свихнулся.

Но, лежа на тротуаре и, смотря на солнце так, что аж глаза разъедало, я думала о том, что мне плевать на все. Главное, что я жива и я намерена вернуться к своей семье.

А еще придушить эту блядскую суку Шейлу. Это да. Прямо обязательно.

Я еще несколько раз порывалась вернуться к особняку Олсенов, но каждый раз останавливала себя. Охрана мне явно не поверит и, скорее всего, меня будет ждать что-нибудь не очень хорошее.