– Я вечером дома и буду тебя ждать, – предложил он.

Они еще поболтали о чем-то – именно поболтали, это был разговор ни о чем, – и распрощались. «Надо Алле деньги вернуть», – вдруг вспомнил Данилевский. Предназначенная для больницы купюра все еще находилась у него.

Дозвониться до бывшей жены оказалось делом не простым. В результате телефонного разговора вечер грядущего дня обещал быть необычайно насыщенным: Данилевский поочередно ждал в гости и любовницу, и бывшую жену. Он даже немного забеспокоился, что может произойти накладка, но вскоре беспокойство сменилось усталостью. Как же они обе издёргали его своими «хочу-не хочу», «могу-не могу» и «ты бы сходил, ты бы сделал»… «Если одна опоздает или другая вздумает прийти раньше, им же хуже», – бесстрастно подумал Данилевский и включил Интернет.

Сайт независимых новостей. Заголовки манили:

«Миллениум: будет ли конец света?»

«До краха компьютеров остается девять с половиной месяцев»

«Коронованный долгожитель празднует сто шестидесятый день рождения».

* * *

После юбилея Короля-Мумии минуло всего две недели, а у Густава Девятого уже появился повод для визита в Эвентурское королевство, где царствовала королева Августа.

Весь день Виктория не могла найти себе места. «Встреча лидера государства» – момент, когда Густав с сопровождающими выходили из небольшого белоснежного самолета на яркие ковровые дорожки, был наполнен особенного волнения. «Он приехал. Боже, как скоро это случилось… А вдруг у него действительно только деловой интерес?» Виктория с волнением наблюдала, как вслед за монархом из самолета появляется его свита. Министр финансов, министр иностранных дел… Советника по социальным вопросам не было, хотя раньше Густав Девятый брал ее с собой повсюду. Отсутствие тощей дамы вселяло в Викторию надежды.

Потом прошла дипломатическая встреча, на которой монархи обсудили пути дальнейшего сотрудничества, и наступило время ужина.

Стол накрыли в самом большом зале замка. Испокон веков здесь проходили королевские пиршества. Этот зал помнил крестины принцессы Авроры – те самые, на которых явившаяся без приглашения фея прокляла новорожденную, а другая, из числа официально приглашенных гостей, постаралась смягчить проклятие. Несколько столетий минуло с тех пор. Теперь приглашать ко двору фей стало считаться дурным тоном, и никому из них нынче в голову не приходило обижаться на королей. Феи жили в своих маленьких домиках, тихо наблюдая, как граждане сказочных королевств овладевают чудесами современной техники, и снисходительно улыбались: они-то знали, что рано или поздно всё равно обратятся к ним.

За весь день Густав Девятый ни разу не обратил на Викторию заинтересованного взгляда. Все время он оставался сух и бесстрастен, и лишь дежурная вежливая улыбка скрашивала его лицо. Как будто не было ничего в Тибии… «А может, действительно не было? – сокрушенно подумала Виктория. – Неужели мне все показалось?..»

То же происходило и за ужином. Велась обычная светская беседа; ни слова не было сказано гостем Принцессе. Девушка была в отчаянии. «Какая же я самоуверенная дура», – ругала она себя, сгорая от стыда за свои влюбленные взгляды.

Королеву Августу ситуация радовала – выходило, что дочери опасная связь не грозит.

Вечером, когда совсем стемнело и гости разошлись в отведенные им покои, Виктория отправилась к себе, от расстройства не пожелав ни с кем разговаривать. Придя в свою комнату, она разрыдалась.

Время перевалило за полночь, но Виктории не спалось. Она даже не ложилась, предаваясь передумыванию минувшего дня. В комнате царила духота, от которой не спасало даже открытое окно – на улице стояло безветрие. Отодвинув легкую занавеску, Виктория с удовольствием вдохнула ночной воздух. Он казался наполненным легкой прохладой и ароматами свежих трав. «Надо пойти погулять, – вытерев слезы, подумала Виктория. – Там так спокойно и хорошо… Подышу свежим воздухом и, быть может, засну. Господи, как же глупо я себя вела! Как стыдно, как нестерпимо стыдно!..»

Переодевшись в любимые джинсы и футболку, зашнуровав кроссовки, она вышла из комнаты.

В коридорах замка оказалось пустынно – час стоял поздний, все давно спали.

В парке было темно и немного прохладно. Луна стояла высоко, переливаясь серебристым светом на листьях высоких, ровно подстриженных декоративных кустов. Это был удивительный парк, появившийся во времена, когда замковые укрепления потеряли свою актуальность, а в моду вошли сады. Король, правивший в те годы, захотел создать то, чего не было ни у кого из соседей – огромный зеленый лабиринт, и это ему вполне удалось. Дорожки, обсаженные живыми стенами стриженых кустов, то пересекались, то уходили в тупик. Когда-то лабиринт был украшен мраморными статуями, но потом в целях пущей сохранности их переместили в национальный музей, заменив точными копиями из искусственного материала.

Виктория медленно шла по лабиринту, вглядываясь в звезды и вдыхая ароматы ночных фиалок, как вдруг услышала за спиной знакомый голос:

– Вам тоже не спится, Принцесса?

Оборачиваясь, она чувствовала, как неистово забилось сердце.

Позади нее стоял Густав Девятый.

Он был совсем близко – в какой-нибудь паре метров. Лунный свет поблескивал на его седеющих волосах и мягко обрисовывал контуры худощавого лица. Он подошел еще ближе:

– Если я нарушил Ваши раздумья, прошу меня простить. Скажите – и я удалюсь.

– Ну что Вы, нисколько! Нисколько не нарушили, – улыбнулась Виктория. – Я очень рада видеть Вас здесь!

«Боже, что я говорю! Не слишком ли это откровенно звучит?» – проносилось у нее в голове, но чувства уже затмевали разум.

– У вас удивительный сад, – сказал Густав Девятый.

– Да, его создали более двух столетий назад. А раньше на этом месте был крепостной ров.

– Что Вы говорите! Стыдно сказать, но я тут чуть не заблудился.

Его бархатный голос звучал завораживающе.

– Ничего удивительного, – ответила Виктория, – ведь это лабиринт.

Она старалась говорить спокойно, но внутри у нее все переворачивалось от волнения.

Густав Девятый удивленно произнес:

– И Вы не боитесь гулять тут, да еще и ночью?

– Я с детства знаю все закоулки, – улыбнулась девушка. – В скульптурах скрыты подсказки! Хотите, покажу Вам, как здесь надо ходить, чтобы не заблудиться?

Она протянула ему руку. Он подошел совсем близко, взял ее ладонь и, не говоря ни слова, поцеловал в губы. Какой это был поцелуй!.. Он не был долгим, но для Виктории это был миг небывалого счастья. Оторвавшись от ее губ и внимательно посмотрев ей в глаза, Густав вкрадчиво произнес:

– Простите, Принцесса. Если я Вас оскорбил, скажите об этом. Можете даже дать мне пощечину – я не обижусь.

«Если я, как положено приличной девушке, скажу, что оскорблена, хоть это и неправда, он больше не подойдет ко мне, а если скажу «нет», он решит, что я дурная», – лихорадочно размышляла Виктория, но слова вырвались сами:

– Мне очень стыдно, потому что я не должна так говорить, но мне был приятен Ваш поцелуй.

Густав Девятый тут же крепко обнял ее и, прижав к себе, вновь прильнул к ее губам. На этот раз поцелуй был долгим и горячим. Виктория, ранее не имевшая опыта в интимных делах, с удивлением ощущала его мягкие губы и страстный язык. Ей казалось, что вот это – верх земного блаженства. Теплые руки Густава внезапно скользнули под ее футболку и уже гладили спину. Виктория обняла его крепче, будто давая понять, как она счастлива и благодарна за те ласки, которые он дает.

– Девочка моя, как же ты свежа и прекрасна, – шептал Густав, скользя губами по ее шее. Руки его продолжали исследовать под футболкой тело Виктории. Они незаметно переместились к груди, опускались всё ниже и уже гладили ее живот. Взявшись за пояс джинсов в том месте, где была застежка, Густав внимательно посмотрел Принцессе в глаза и спросил:

– Ты позволишь?

Будучи в нерешительности, Принцесса медлила с ответом.