– Эти дуардины не твои враги, Готрек, – сказала она, повернувшись к Истребителю лицом и пытаясь вложить в свой голос переживание о том, что только что случилось с харадронцами. – Вспомни, что ты говорил на «Звезде Зигмарона». Честь и предки, помнишь? Разве убийство этих солдат будет благородным поступком?

Готрек проигнорировал её. Но затем выругался, заметив, что руна в его груди мерцает. Проворчав что-то под нос, он опустил свою секиру, так что её навершие клацнуло об пол.

– Идите к остальным вон туда, – произнёс командир солдат, поведя стволом своего ружья в сторону толпы, собиравшейся у небесного корабля.

Готрек продолжал сверлить его взглядом.

Дуардин сделал шаг назад, и затвор ружья клацнул в его руках.

Готрек скривился от отвращения. Но потом подчинился и тяжёлой походкой направился меж куч нападавших обломков к толпе.

Они были ещё шагах в тридцати от корабля, когда Солмундссон увидел Готрека. Он устремился к ним, сопровождаемый Алриком и дюжиной солдат из своей почётной гвардии.

– Ни царапины, – произнёс он, покачав головой, когда увидел, что руна цела.

– Капитан Солмундссон? – воскликнул один из дуардинских солдат.

– Да?

– У меня приказ от совета. Приказано сопроводить вас в Адмиралтейский Дворец. Вместе с… – солдат замешкался, – с вашими гостями.

Солмундссон был без шлема, и Маленет заметила гримасу боли, проскочившую на его лице, когда на противоположном конце площади прогремели очередные взрывы. Он коротко кивнул и, вернув себе самообладание, сказал:

– Конечно. Я как раз собирался сообщить о своём новом открытии. Совет уже заседает?

– Адмиралы и цеховые мастера были вызваны на экстренное заседание лично лордом-адмиралом, – солдат глянул на Готрека, – чтобы обсудить последние события.

Истребитель бесцеремонно протолкнулся мимо солдата и подошёл к Солмундссону.

– Я не собираюсь участвовать в ваших дебильных заседаниях. Ты обещал мне, что вытащишь эту штуку.

Но Солмундссон не испугался его свирепого тона, а, напротив, широко ему улыбнулся и сказал:

– Она оказалась гораздо мощнее, чем я предполагал. Рунные мастера огненных истребителей превзошли сами себя.

Готрек открыл рот, чтобы выкрикнуть ему что-то в ответ, но Солмундссон быстро продолжил, всё ещё улыбаясь:

– У меня есть идея. Но мне понадобится письменное одобрение Адмиралтейства и цеховых мастеров, – он махнул рукой на небесный корабль, возвышавшийся над ними. – Поэтому это срочное заседание очень кстати, – он хлопнул Готрека по плечу. – Возможно боги-предки всё же глядят на нас, а? Может быть Грунгни поможет…

Готрек схватил Солмундссона за горжет его скафандра.

– Никакой Грунгни не поможет тебе, бородёныш, если ты меня подведёшь.

Раздалось множественное клацанье, с которым харадронцы вскинули свои ружья, наставив их на Истребителя.

Готрек наклонился к Солмундссону и прорычал:

– Я не славлюсь своим терпением.

– Способ есть всегда. Верь мне, Готрек, – продолжал улыбаться капитан.

Маленет напряглась. Именно такое предложение запросто могло окончиться обезглавливанием. Но, к её удивлению, Готрека по-видимому смутила твёрдая уверенность капитана. Истребитель проворчал что-то пренебрежительное, но отступил назад и больше не делал попыток нападать на Солмундссона. Сейчас Маленет начала понимать, как капитан смог в таком юном возрасте добиться столь высокого положения.

По спущенным сходням Солмундссон поднимался на борт с таким надменным видом, будто это он сам вызвал небесный корабль. В то время как за его спиной обрушилась очередная часть его дворца, заполнив воздух сверкающими осколками.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Наша нужна встреча, – сказал Скрагклык, борясь с закипающей в его внутренностях истерией. – Шоп вся наша Гобботека.

Он облизал свои губы, шокированный идеями, зарождавшимися у него в голове. Неужто он мог провернуть что-нибудь настолько грандиозное? Он вспомнил, каким уверенным был голос луны, и кивнул. – Наша нада собрать всю тусу на Жирноболоте.

– А чо это значит? – Кривоспин бегал по болоту, хлюпая по жиже. – Ну, твоя песня, чо она значит? – при этом у него было такое хитрое выражение лица, как будто его что-то очень развеселило. – Гущи слизи на ветру?

– Гущи слизи на ветру. Это означать, что я принесть Вечносырь на Барак-Урбаз. Это означать, чо кой-чаво большое будет. Большие новости для моя. Вот чо, – он нахмурился. – Времени многа уйти для созвать всех. Их по всему Жирноболоту искать.

Кривоспин ободряюще приобнял его за плечи.

– Твоя не надо волновацца. Я чуять, что эта будет чо-то бальшое. Я позвать всех. Они уже идти.

– Они уже идут?

– Твоя не единственный отмеченный Мрачнозлобой. Я уметь видеть тоже. Я видеть твоя готовит чо-то большое, и я дать всем знать. Сказать им, твоя должна объявить чо-то важное.

Скрагклык оттолкнул его щупальце.

– Идиот! Они же будут болтать, – он яростно топнул, расплескав вокруг болотную жижу. – А если они уже болтать, Лунакороль уже, наверное, всё знать. И он будет захотеть узнать, почему это моя держать от него секрет, – его голос перешёл в визг. – Чо твоя натворить? Я и думать об этом не думал, если б не ты.

Кривоспин снова его обнял.

– Я не такой глупый. Я сказал им, что это будет в их интересах, если никто ничего не узнать. Они все навострить свои уши. Они не хотеть делиться тем, что могут оставить только себе.

Скрагклык сделал глубокий вдох и кивнул, немного успокоившись. Это было правдой, все участники Гобботеки будут с радостью хранить секреты, если это будет им выгодно.

– Кого твоя пригласил?

– Пузана. Смердоглаза. Лорда Зогдракка.

– Зогдракка? Серьёзно? – скривился Скрагклык.

– Капитал, Скраг. У ево есть средства.

– У меня от ево пригорает, – Скрагклык поднялся по склону долины, Кривоспин поспешал за ним. – Все эти евойные «вы», «он» и прочее гонево.

Земля была влажной и пружинистой, и пока Скрагклык поднимался, Местечко вокруг зашевелилось, почуяв, что можно поживиться. Мухоморы с юбочками и шляпки навозников выскакивали из мха, хлопая глазками и пытаясь заарканить его своими усиками.

Скрагклык практически не обращал внимания на эти нападения. С тех пор, как он стал луноумным, мало что в Бормотопи могло притронуться к нему. Вот почему Лунакороль выбрал его и почему так ему доверял. От мысли о Лунакороле, о его злобном лице, Скрагклык споткнулся, снова задумавшись, неужели он на самом деле посмел пойти на эту хитрость.

Сквозь капли дождя на него бросилась мухоловка, края её шляпки плотоядно подрагивали, когда она наклонилась и схватила его за голову. Скрагклык издал приглушённое ругательство, давясь слизью, и полоснул нахальницу своим лунаклинком. Нож с лёгкостью прорезал податливую плоть. Мухоловка забулькала и отскочила в сторону, зажимая полученную рану и жалостливо бормоча.

– Съели?! – заверещал Скрагклык, крутанувшись на пятках и тыкая лунаклинком в сторону приближавшихся к нему фигур. Местечко всегда было ненасытным. Каждая поганка тут стремилась вырасти и начать жрать. Любой пришелец не продержался бы в этих жутких болотах и часа, но Скрагклык знал, как постоять за себя.

– Я вас на куски порежу! – орал он пронзительным голосом.

Его оружие источало холодный свет, освещавший грибную толпу, собравшуюся вокруг него. Над его головой жужжа прозрачными крыльями кружились мозгоедки, увенчанные остроконечными шляпками по жиже топали весёлки, их лупоглазые глазищи смотрели на него голодными взглядами. А дальше за ними виднелись и ещё более здоровенные хищники. Приближалось седло ведуна — словно покрытый струпьями передвижной холм с огромным ртом, и целая стая вертлявых зонтиков, крутившихся и порхавших в тумане, разбрызгивая вокруг себя мозговое молочко.

Скрагклык кивнул, он был полон решимости. Они все почувствовали, что его ждёт великая судьба. Он достал из своего мешка пару бледных поганок и разом проглотил, наслаждаясь их грубоватым вкусом. Затем, когда нападавшие приблизились, он выплюнул проклятье и резанул ножом по воздуху. Языки серебристого пламени поднялись из земли, охватив окружавшие его фигуры. Мозгоедки полопались словно маленькие фейерверки, разбрызгав повсюду свои внутренности. Другие грибы вспыхнули не менее эффектно, и в течение нескольких мгновений Скрагклык оказался окружён ураганом из шляпок и ножек. Когда пламя угасло до тусклого, мерцающего свечения, Скрагклык отправился дальше вместе с Кривоспином, суетливо шнырявшим у него за спиной.