Имя Фарабундо Марти — пламенного революционера и патриота — было избрано не случайно. Агустин Фарабундо Марти родился в 1893 г., был убит в открытом бою против американских оккупационных войск в Никарагуа в 1932 г. Он являлся основателем Коммунистической партии Сальвадора (1930 г.), а затем вместе с генералом Сандино в качестве его личного секретаря с оружием в руках боролся против империализма США в Никарагуа.
Новое поколение патриотов Сальвадора, следуя революционным интернационалистским традициям и стратегии повстанческой борьбы с тиранией и империализмом, с гордостью считало себя продолжателем освободительного движения, у истоков которого стояли Сандино и Марти.
В течение ряда лет партизаны действовали в отрыве от масс, но с 1974 г. стали укреплять связи с народом, создавая так называемые группы поддержки среди рабочих, студентов, крестьян. Кайетано Карпио подчеркивал в одном из интервью: «С самого начала мы разрабатывали свои действия, исходя из концепции всеобщей борьбы. Мы никогда не рассматривали вооруженные партизанские отряды как единственный рычаг осуществления революции; мы считали их исходными организациями, задача которых — направлять народ, привлекая его к вооруженной и другим формам борьбы, в которых мы активно участвуем…
Мы никоим образом не противопоставляли друг другу партизанское движение и партию… Мы считаем, что нужно не противопоставлять вооруженные и мирные формы борьбы, а сочетать и развивать их. Это же относится к вопросу о партии и партизанском движении. Они вместе составляют часть общего процесса. Несомненно, что руководящая роль принадлежит революционному авангарду»{162}.
Правильная политическая линия мартинистов открывала путь к сотрудничеству коммунистов и партизан. Однако в стране действовали и такие партизанские отряды, которые стояли на антикоммунистических позициях. В итоге в течение многих лет левые силы действовали разрозненно и несогласованно. Лишь после долгого опыта и опять-таки под воздействием никарагуанского примера, в 1980 г. в обстановке стихийного начала гражданской войны сложились условия для объединения и координации антидиктаторских и антиимпериалистических действий.
Создание в июне 1980 г. Национального координационного центра и Объединенного военного командования народно-революционных сил, в который вошли от коммунистов — Генеральный секретарь КПС Шафик Хорхе Хандаль, от мартинистов — командир Фронта народного освобождения Кайетано Карпио, а также представители других политических и партизанских организаций, открыло новый этап борьбы.
По всей стране стало быстро нарастать стачечное движение против военной хунты (в политической забастовке в июне 1980 г. участвовало более 300 тыс. человек). Повсюду активизировалось партизанское движение. В городах и населенных пунктах развернулась гражданская война.
Империализм США срочно направил хунте щедрую военную и финансовую помощь, большую группу военных советников, специальное снаряжение для карательных экспедиций. Стали готовиться планы военной интервенции США с целью подавления народной гражданской войны.
Сальвадор с каждым днем все больше погружается в один из самых серьезных кризисов своей истории. Сейчас трудно предсказать, что может произойти завтра.
В стране царит сложная, чреватая многими опасностями, исключительно напряженная обстановка. Олигархия и американский империализм блокировали возможность любых структурных перемен в Сальвадоре мирным путем и не оставили иного выхода, кроме вооруженных действий в сочетании с борьбой народных масс. Борьба продолжается.
Подъем движения демократического сопротивления, победа революционных сил в Никарагуа и Гренаде, гражданская война в Сальвадоре, крупные классовые выступления пролетариата — все это свидетельствует о наступлении нового этапа в развитии революционных процессов в Латинской Америке. Короткий период временного отступления закончился — на рубеже 70–80-х годов революционная волна вновь пошла на подъем.
Однако ситуация на международной арене существенно изменилась в конце 1979 г. в связи с попыткой империализма приостановить процесс разрядки и опять навязать миру «холодную войну», чтобы под ее прикрытием начать массированное наступление на демократические и революционные силы. Однако империализму США не под силу повернуть колесо истории вспять. За 20 лет, которые истекли со дня победы Кубинской революции, революционные процессы в мире и Латинской Америке сделали огромный шаг вперед. Народы приобрели политический опыт борьбы. Укрепилось единство рабочего класса. Углубились связи коммунистических партий с массами. Изменилась общая расстановка классовых сил на континенте. Все это привело к тому, что позиции империализма ослабли и, наоборот, выросли силы революции. Более глубокий и многообразный характер в связи с этим приобрел вклад рабочего класса и всех прогрессивных сил Латинской Америки в развитие современного мирового революционного процесса.
Глава 5
ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА В МИРОВОМ
РЕВОЛЮЦИОННОМ ПРОЦЕССЕ
Структура социальной революции XX в.
Современный мировой революционный процесс, открытый победой Великого Октября, является высшим историческим этапом классовой борьбы в международном масштабе, универсальной формой перехода человечества к социализму и коммунизму.
Глубокий научный анализ империализма позволил В. И. Ленину обосновать стратегический вывод о том, что монополистический капитализм не является ступенькой к некоему «сверх-империализму», как полагал К. Каутский, а есть непосредственный «канун социальной революции пролетариата»{163}.
Нужно признать, что многие серьезные исследователи, в том числе и буржуазные, признают тот факт, что противоречие между развитием производительных сил и буржуазными производственными отношениями на стадии империализма достигло своего апогея. Однако вопрос о том, как и кто способен переделать мир, они ставят лишь в самой общей форме. Само понимание этой перестройки мыслится зачастую как серия реформ и модернизаций на основе сохранения капитализма, но не как единый революционный процесс, качественно меняющий облик мира.
Весьма популярны стали всякого рода субъективистские «модели» реорганизации мирохозяйственных связей, создания «нового мирового экономического порядка», «демократизации капитализма», конвергенции и др., отрицающие объективную неизбежность мировой социальной революции.
Марксистско-ленинская концепция общественного развития исходит из принципиально иных позиций, рассматривая проблему перехода от одной формации к другой в общем контексте с содержанием исторической эпохи. «Мы не можем знать, — писал В. И. Ленин, — с какой быстротой и с каким успехом разовьются отдельные исторические движения данной эпохи. Но мы можем знать и мы знаем, какой класс стоит в центре той или иной эпохи, определяя главное ее содержание, главное направление ее развития, главные особенности исторической обстановки данной эпохи и т. д.»{164}
До Парижской коммуны, подчеркивал В. И. Ленин, буржуазия была восходящим классом, но, по мере развития антагонизма между трудом и капиталом, она все больше теряла свою прогрессивную роль. В эпоху империализма «буржуазия из подымающегося передового класса стала опускающимся, упадочным, внутренне-мертвым, реакционным. Подымающимся — в широком историческом масштабе — стал совсем иной класс», а именно — международный рабочий класс{165}.
Важным теоретическим открытием ленинизма явился вывод о возможности победы социалистической революции первоначально в одной, отдельно взятой стране, причем не обязательно в самой развитой в капиталистическом отношении.
Еще К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что пролетарская революция в отдельных странах будет развиваться по-разному и неодновременно. «В конечностях буржуазного организма, — образно писал К. Маркс, — насильственные потрясения естественно должны происходить раньше, чем в его сердце, где возможностей компенсирования больше»{166}.
