Небезынтересная деталь. Когда Холдеман и Эрлихман были на полдороге между Белым домом и тюрьмой, Никсон пригласил их последний раз откушать в президентской резиденции Кэмп Дэвид. Гулять так гулять. Заказали 10 фунтов крабов, которые были доставлены из Майами Бич на президентском реактивном самолете. Не считая стоимости самолетного топлива, блюда из крабов на их последнем вечере с президентом обошлись налогоплательщику по 500 долл, за фунт.
Белый дом предпринял еще одну отчаянную попытку разорвать сгущающуюся черноту. Выступая по телевидению, президент Никсон заверил страну, что, хотя он не играл никакой роли в уотергейтском деле, он как «человек, возглавляющий организацию», берет на себя полную ответственность за тех «людей, усердие которых вышло за рамки здравого смысла». Президентского покаяния оказалось недостаточно.
Уотергейтское дело и связанные с ним скандалы раскручивались дальше. В то время как эти события происходили в Вашингтоне, бывший сотрудник правительства Эллсберг предстал перед федеральным судом в Лос-Анджелесе по обвинению в шпионаже и похищении правительственных документов. Криминал Эллсберга заключался в том, что он предоставил «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и другим газетам копии «пентагоновских документов», проливающих свет на преступления Вашингтона в Юго-Восточной Азии. В ходе процесса было установлено, что еще до налета на отель «Уотергейт» Лидди и Хаит совершили кражу со взломом в кабинете психиатра, у которого лечился Эллсберг, и выкрали медицинскую карту Эллсберга в целях его дискредитации. В ходе процесса Хант заявил на секретному заседании большого жюри, что сотрудники Белого дома запланировали и финансировали этот заговор со взломом. Политические работодатели Ханта, видно, не слишком щедро вознаградили его за молчание. Суд отклонил обвинения, выдвинутые против Эллсберга.
Плотина дала совсем уж глубокую трещину в середине мая, когда специальная сенатская комиссия начала расследование уотергейтского дела и связанных с ним вопросов. Комиссия вызвала в качестве свидетелей бывшего министра юстиции Митчелла, Холдемана, Эрлихмана, Дина, Магрудера и других бывших сотрудников Белого дома. Некоторые из свидетелей раскрывали одну за другой детали и подробности политической безнравственности и преступлений в высших кругах. Они, в частности Дин, считали, что благодаря чистосердечному признанию будут приговорены к меньшим срокам тюремного заключения. Столпы буржуазного общества не обрели еще того чувства преданности шайке, как это заведено у уголовников из мафии. Наперебой они клепали друг на друга, стараясь спасти свою шкуру.
Казавшаяся еще недавно монолитной и всевластной группировка вокруг президента распалась на кидающихся друг на друга людей. Таким и должен быть итог той атмосферы, о которой пишет Д. Дин в книге «Слепая амбиция»: «Прослужив 1000 дней советником президента, я понял, что для того, чтобы проложить себе дорогу вверх, до позиций доверенного и влиятельного человека, нужно пройти сквозь борьбу внутренних партийных клик и группировок, через коррупцию и явные преступления. В Белом доме дороги, ведущие вверх и вниз, расходились или сливались в зависимости от того, кто больше изловчится. Медленно, но неуклонно я был обречен спуститься до моральной бездны людей из приближенного к президенту круга, до тех пор, пока не попаду в нее. Воображая, что я на пути к вершине, я внезапно начал сознавать, что достигаю дна».
Стремительный поток грязи с грохотом прорвал уотергейтскую плотину. 25 июня 1973 г. Дин сообщил сенатской комиссии, что существовал заговор с участием высокопоставленных сотрудников Белого дома, комитета республиканской партии за переизбрание и министерства юстиции с целью скрыть цели и главных организаторов уотергейтского заговора. 16 июля Калмбах, юрист и главный сборщик средств в фонд республиканской партии, признался комиссии в том, что он уплатил 220 тыс. долл. Ханту и его сообщникам по взлому. В тот же самый день бывший помощник президента Баттерфилд заявил, что начиная с марта 1971 г. все разговоры в кабинете президента Никсона записывались на магнитофонную лепту, о чем приходившие к президенту посетители обычно не подозревали. Некоторые из этих магнитофонных записей, которые впоследствии были обнародованы, показали, что сам президент знал о «попытках замять» уотергейтское дело. Эти записи явились основанием для внесения на следующий год в палате представителей предложения начать процесс импичмента президента, который кончился тем, что президент Никсон, прижатый к стене, подал в отставку 9 августа 1974 г.
На поверхность всплывали и другие скандалы, некоторые из них связанные, а некоторые не связанные с уотергейтским делом, но все они еще убедительнее демонстрировали продажность и безнравственность политической жизни американской буржуазии. Осенью 1973 г. вице-президент Агню был привлечен к суду за уклонение от уплаты налогов за суммы, которые он за разного рода «услуги» получал от бизнесменов. Проворовавшийся вице-президент был приговорен всего-навсего к штрафу в 10 тыс. долл, и условно тюремному заключению на три года. В истории о том, как ему удалось выскользнуть из-под правосудия, много темного. В опубликованной десять лет спустя своей книге «Уходи тихо… или» Агню расписывает страсти насчет того, как его вынудили уйти в отставку, пригрозив убийством. «Я, — пишет Агню, — стал бояться за свою жизнь. Если было принято решение ликвидировать меня — путем автокатастрофы, имитации самоубийства и как-то еще, никаких следов, ведущих обратно к Белому дому, не найти».
Неуютно чувствовал себя в те времена бывший президент США Л. Джонсон. Когда в Вашингтоне на одну из высоких должностей, имеющих отношение к расследованию преступления, был назначен человек, с которым у экс-президента были давние нелады, Л. Джонсон всполошился не на шутку. «Черт побери! Этот сукин сын накроет всех нас. Мы загремим в тюрьму». Видно, он в бытность свою в Белом доме был небезгрешен, что пришлось так опасаться за свои прошлые деяния.
Тогда же, в связи с уотергейтским делом министр финансов Д. Коннэлли был обвинен в получении денег от молочной корпорации за использование своего политического влияния с целью взвинчивания цен на молоко для американских потребителей. И снова как с гуся вода, Коннэлли отделался легким испугом. Больше того, на выборах 1980 г. он домогался президентства. Выдвиженцем от республиканцев Коннэлли не стал, его оттер Рейган, по в истории вакханалий американской избирательной кампании место себе обеспечил, установив рекорд: Коннэлли потратил 14 месяцев энергичных усилий и 11 млн. долл, на предвыборную борьбу, а в результате на съезде республиканцев получил… один голос.
Развязка уотергейтского преступления покрыта туманом. Как в случае с убийством Д. Кеннеди, другими типичными для Америки преступлениями, так и здесь — концы в воду, до истины не докопаться. Кончился Уотергейт, как и должно в Америке, сделкой. Детали ее публике неизвестны и известны не будут. Все остались при своих. На поверхности тремя участниками сделки были прогоревший президент, нежданно оказавшийся вице-президентом Д. Форд (после смерти вице-президента Н. Рокфеллера) и помощник президента генерал Хейг. Форд помиловал Никсона, тот на время ушел под корягу, притих. Уйдя по сделке прощенным из Белого дома, Никсон освободил там место Форду. Генерал Хейг поехал в Европу командовать войсками НАТО и готовиться к схваткам за новые позиции в Вашингтоне.
Началось все не с Уотергейта, им не кончилось. Копнули деятелей из правительства Картера — и снова скандал за скандалом. Банкиру из штата Джорджия Б. Лэнсу, закадычному другу президента, помогавшему Картеру деньгами, а потом и получившему пост директора Административно-бюджетного управления в картеровской администрации, было предъявлено 33 обвинения в злоупотреблении банковскими средствами и в представлении ложных финансовых деклараций.
Копнули других из «святых» в администрации Рейгана — и все то же: дремучее пренебрежение к морали, крупные и мелкие аферы, преступные деяния, чтобы набить мошну, укрепить политические позиции в Вашингтоне. Это уже неизлечимо. За первые четыре года рейгановской администрации в общей сложности 101 официальный ее представитель уличен в различного рода незаконных действиях, в том числе прямых преступлениях и злоупотреблении властью.
