Литмир - Электронная Библиотека

Формально главной задачей иезуитов была «доктринация» индейцев, т. е. обращение их в христианскую веру. Эта задача на землях гуарани была выполнена довольно быстро. Некоторые исследователи видят причину этого в сходстве между религиозными воззрениями племен гуарани и христианской доктриной: и там и там существовал культ высшего божества, вера в существование рая и бессмертие души, в грядущий приход мессии и it. д. Впрочем, подлинной и главной задачей иезуитов в Парагвае было создание прибыльной колонии, порабощение масс индейцев, путем эксплуатации труда которых обеспечивалось обогащение ордена. «Что касается подлинного поведения иезуитов и их обращения с индейцами, то они, в сущности, не отличались от остальных энкомендеро», — отмечает аргентинский историк-марксист Л. Пасо{54}. Как рассудили иезуиты, для скорейшего получения максимальных выгод следовало использовать уже сложившуюся у гуарани индейскую общину. К иезуитским редукциям в Парагвае в полной мере применимо следующее замечание одного из крупнейших латиноамериканских историков-марксистов — X. К. Мариатеги: «Испанский феодализм подчинил себе аграрный строй индейцев, сохранив частично его общинные формы; это сочетание создавало статический порядок, экономическую систему, стагнационные факторы которой были лучшей гарантией крепостной зависимости индейцев»{55}.

Так и иезуиты, создавая свое «новое государство» в парагвайских редукциях, использовали местные формы и традиции, приспособив и изменив их применительно к своим целям. «При основании первых миссий… иезуиты посредством подарков завоевывали доверие индейцев; с самого начала они выказывали особое уважение касикам, с которыми заключали формальные договоры об основании редукций», — отмечает М. Мёрнер{56}. В дальнейшем иезуиты широко использовали индеиских касиков, создавая из них туземную администрацию редукций. Опора на местную знать помогла иезуитам поколебать недоверие со стороны масс индейцев, сильно мешавшее им на первых порах. При участии тех же касиков была создана — правда, по испанскому образцу — внушительная декорация местного самоуправления. В каждом «городе»-редукции из среды индейской знати был составлен кабильдо (магистрат), где все внешне обстояло вполне солидно: был и коррехидор (бургомистр) с его заместителем, и алькальды (судьи), и советники, и секретари со всем подобающим штатом. Этих чиновных лиц иезуиты богато и по европейской моде одели, позволили им носить шпагу, называть себя «идальго» с дворянской приставкой «дон», освободили от налогов и публичных телесных наказаний, которые в иезуитских редукциях применялись весьма широко. Оставивший ценные свидетельства о миссиях иезуитов в Парагвае известный испанский ученый, военный деятель и путешественник Феликс де Асара (1742–1804) писал: «Хотя в каждом городе были свои, из индейцев, коррехидор, алькальды, рехидоры, которые составляли муниципальный совет, как в испанском городе, они не обладали какой-либо юрисдикцией и были на самом деле лишь исполнителями приказов священника (иезуита. — В. С.), который имел решающее суждение по всем делам, гражданским и уголовным, и никогда не позволял апеллировать к другим испанским судам и властям…»

Итак, весь порядок жизни в редукциях направлялся и определялся только иезуитами, которые, сохраняя видимость индейского самоуправления по испанскому подобию, составляли как бы посредническое звено в отношениях индейцев с богом, минуя власть королевскую. Реальная власть в каждой из редукций находилась в руках священника и викария, его помощника. Уже само распределение обязанностей между ними свидетельствует о том, что в деятельности иезуитов преобладало отнюдь не духовное, религиозное начало, а стремление к получению материальной выгоды. Главное лицо в редукции — священник в соответствии с тщательно разработанными инструкциями осуществлял руководство хозяйственными делами. «Поскольку эти занятия, — писал Феликс де Асара, — требуют многих знаний и опыта, священники (в редукциях. — В. С.) были всегда духовными лицами высокого ранга, которые ранее находились на постах провинциалов или ректоров в своих (иезуитских. — В. С.) колледжах… Они знали язык индейцев, хотя это не считалось главным. Их предшественники по должности оставили им подробные отчеты с указаниями, как распорядиться работами, мастерскими и т. д. В целом же священники были сведущи во всех делах». Второе лицо в редукции — викарий нес ответственность за правильное отправление богослужений, собственно миссионерскую деятельность и прочие дела «духовные»{57}. Система управления «иезуитским государством» в Парагвае была проста, отвечая строжайшему принципу централизации, обязательному в «Обществе Иисуса». Все 30 редукций подчинялись распоряжениям верховного священника, резиденция которого находилась в миссии Канделария на реке Парана. Он, в свою очередь, был подчинен главе парагвайской «провинции» с центром в Асунсьоне, одной из трех иезуитских «провинций» в Америке. Провинциал в Асунсьоне прямо подчинялся генералу ордена в Риме.

Уже сама система управления подразумевала с самого начала изоляцию иезуитских редукций, их иммунитет, фактическую независимость от испанских королевских властей. Такое особое положение было оговорено иезуитами еще тогда, когда они только начинали здесь свою деятельность. Луи Антуан де Бугенвиль, один из блестящих представителей французского Просвещения, королевский мушкетер, выдающийся ученый, военный деятель и путешественник, будучи в 1768 г. в Южной Америке, интересовался делами в парагвайских миссиях иезуитов, их историей. В своем «Кругосветном путешествии…» Бугенвиль пишет, что при основании своих миссий иезуиты поставили короне ряд условий, в частности «чтобы им была предоставлена полная независимость от губернаторов провинций, и даже потребовали, чтобы ни один испанец не пытался проникнуть в эту страну… [так как] пороки европейцев могут повредить их делу… Испанский двор одобрил эти соображения и установил, что на миссионеров не будет распространяться власть губернатора, а казначейство ежегодно будет выдавать им 60 тыс. пиастров на расходы по обработке земель с условием, что, как только будут созданы селения и земли приведены в хорошее состояние, индейцы ежегодно будут выплачивать королю по одному пиастру с каждого человека в возрасте от 18 до 60 лет»{58}.

Иезуиты очень ревниво охраняли свои владения, и человеку, не принадлежавшему к «Обществу Иисуса», проникнуть туда было чрезвычайно трудно. Дело было, разумеется, совсем не в том, что отцы-иезуиты стремились оградить свою «возлюбленную паству» от «зловредных пороков» цивилизации. Все обстояло значительно проще — иезуиты хотели любой ценой сохранить свои богатства и оградить эксплуатировавшихся ими индейцев от любых влияний. В ряде специальных приказов подчеркивалась необходимость сократить до минимума связи области редукций с внешним миром. Так, 17 апреля 1725 г. провинциал Луиджи делла Рокка подписал документ, в котором говорилось: «Приказываю… всем нынешним и будущим начальникам миссий, а также подчиненным им иезуитам, чтобы без точного моего приказа или приказа моих преемников они не допускали в эти миссии (и не позволяли другим это делать)… ни священника, ни монаха, ни испанца, ни метиса, ни индейца, ни иностранца, ни негра, ни еще кого-либо здесь не названного… Приказываю также всем в нашем ордене в случае, если кто-либо из вышеназванных лиц окажется в миссиях… изгнать его из страны». Далее точно указывались несколько человек, на которых этот приказ временно или вовсе не распространялся, и назывались две редукции, служившие центрами торговли иезуитских миссий с «чужими», где деловое общение с внешним миром происходило под тщательным контролем{59}. Попадавшие в эти специальные «торговые» редукции могли задержаться там никак не более двух-трех дней, в течение которых им отводилось изолированное жилье; им не полагалось также проявлять любопытство к царившим в миссиях порядкам и разговаривать о чем-либо с индейцами. По делам же они должны были общаться только с иезуитами.

12
{"b":"884583","o":1}