Мать пристально посмотрела на меня, с укором спросила:

– Или ты собирался прогулять занятия?

– Не собирался! – обиженно ответил я на автомате.

– Тогда собирайся. Форму я уже погладила, сейчас будем кушать.

– Хорошо, – кисло ответил я.

Вновь паника появилась в душе. Школа? Мне нужно вновь идти в школу?

Мать пошла в кухню, где некоторое время громыхала кастрюлями. Потом позвала обедать.

На обед был вермишелевый суп.

– Ну, чего смотришь? Ешь! – мать подала ложку.

Я без аппетита зачерпнул одну, другую. Потом, почувствовав, как горячий супчик согревает нутро, принялся махать ложкой живей.

– Ну вот, – обрадовалась мать. – А то сидел бы без меня голодный. Или опять нажевался бы хлеба с килькой. Давай, ешь.

Я доел суп, поблагодарил за обед. Принялись пить чай с баранками.

– Вот тебе рубль, – протянула мать несколько монет.

– Зачем? – растерялся я, не сразу сориентировавшись.

Тупо глядя на монеты, я не представлял, что вообще на это можно взять?

– Купишь после школы хлеба. Ну и в школе перекусишь, булочку с чаем возьмешь.

– Да зачем, у меня свои… – начал я и осекся.

Привыкший к тому, что и сам могу себе купить что хочу, – недаром столько лет трудился, – я понял, что здесь у меня ничего нет – ни работы, ни денег. Я полностью завишу от матери.

– Что такое? – не поняла мать.

– Я хочу… устроиться на работу, – ответил я.

– Какая тебе работа? – тут же запротестовала та. – Сначала школу закончи, да чтобы без троек. Успеешь еще наработаться.

Спорить с ней я не стал, но для себя решил – найду хоть что-то, да хоть подработку грузчика, но чтобы были свои деньги, честно заработанные. Не привык я сидеть на шее у женщин.

– Ну все, время уже, – поторопила меня мать, убирая посуду в раковину. – Собирайся.

Чтобы пойти в школу понадобилось множество сил и внимания. Я не представлял, где она находится и потому шел наугад, зорко выглядывая детей с портфелями. Логично предположив, что они тоже направляются по нужному мне адресу, я решил идти следом.

– Андрюха! – вдруг кто-то окликнул меня.

Я не сразу обернулся, привыкший за множество лет все же к своему настоящему имени – Сергей.

– Андрюха, стой! Куда вчесал? – раздалось уже ближе.

И чья-то ладонь легла мне на плечо.

Я обернулся.

– Ты чего? Оглох?

Передо мной стоял парнишка моего возраста, худой, черноволосый. Увидев у меня на лбу пластырь и царапины, присвистнул.

– Ты где так? На костаревских нарвался?

– Нет, – ответил я. – Упал.

– Тебя как будто грузовиком прокатило! – усмехнулся собеседник.

– Ну, ощущения похожие, – кисло ответил я.

Парень двинул вперед, я интуитивно пошел следом. Понял, что мне он знаком и что наверняка учится со мной в одной школе. А значит, нам по пути.

– На танцы сегодня вечером пойдешь? – спросил парень.

Я неопределенно пожал плечам.

Некоторое время шли молча. Я понимал, что так дело не пойдет – я никого не знаю, даже номер класса своего. Нужно что-то срочно придумать. Но вот только что? Особых мыслей не было, кроме как честно признаться парню, что я ничего не помню. Глаза вроде у него честные, на подлеца не похож. Может быть, хороший друг? Надо рискнуть. Да и был ли другой вариант?

– Послушай… – начал я, остановив парня за локоть. – Я позавчера грохнулся сильно, в больнице лежал.

– В больнице?! Это поэтому тебя в школе не было? – спросил тот. – А я думал, в поход ушел с Дубининым со средней группой, он вроде собирался.

– Нет, не в поход. В общем, головой приложился. Вот, смотри.

И, откинув копну волос, я продемонстрировал ему зашитый шрам.

– Ух, чтоб тебя! – только и смог выдохнуть удивленный парень. – Зашивали!

– Вот-вот, – кивнул я. – И, в общем… память потерял.

Парень долго смотрел на меня, словно пытаясь понять, разыгрываю я его или нет?

– Как это – потерял? – настороженно спросил он.

– А как еще можно память потерять? Начисто. Как белый лист в голове.

– Врешь!

– Да чтоб мне провалиться на этом месте!

– И что, прям ничего не помнишь? – продолжал тот, явно не доверяя мне.

– Я твое имя вспомнить не могу, – хмуро ответил я.

– Андрюха, ты чего? – совсем растерялся парень, хлопнув меня по плечу. – Это же я, Егор!

– Егор? Ну вот теперь знаю, как тебя зовут.

– Да не может быть такого!

– А какой резон мне тебе врать?

Парень не нашелся что ответить.

– Ну да, резона нет. Мать знает?

– Нет, – покачал я головой. – Я и ее-то имени вспомнить не смог.

– Маркс твою Энгельс!

– Думал, вернется память, не хотел ее расстраивать. Но не вспомнил. Совсем все плохо.

– Вот дела! Да тебе в больницу нужно!

– Был я уже там. Сказали временно это. Потом все вспомню.

– Знатно тебя!

– В общем, я тебя попросить хотел об услуге одной. Только это строго между нами! Сам понимаешь, что дело деликатное. Могу и в соответствующие органы отдать, если ты понимаешь, о чем я.

– Я – могила!

– Егор, ты бы мне рассказал кое-что про меня. Ну, чтобы я память освежил свою. Глядишь, и вспомню все.

Егор смотрел на меня, округлив глаза. Потом спросил:

– А что именно нужно-то?

– Ты мне расскажи… – я задумался.

А действительно, что мне нужно?

– Расскажи про Артема, – сказал я, вспоминая разговор с инспектором.

– Про Шестова, что ли? – улыбнулся Егор. – Так это приятель твой закадычный, не разлей вода! Вы с ним в клуб ходите, путешественников, или как он там называется?

– В одном классе учимся?

– Ну.

– А с тобой?

– Нет, я с параллели. Ты в «А», я в «Г». Ну даешь! Мы с одного двора! Не помнишь, как прошлым летом на рыбалку ходили с ночёвкой? Я вот такую щуку поймал. Ты еще проспорил рубль.

– Нет, не помню.

– Ну ты… Андрюха, тебе бы в больницу. Память – это штука важная. Как же ты без нее?

– Ничего, вспомню все. Надо только помочь ей. Рубль-то отдал?

– Нет, – после заминки ответил Егор.

– Врешь!

– Ну вот! – рассмеялся парень. – А говоришь, что ничего не помнишь! Отдал, не переживай. Мы же с тобой потом эти деньги и потратили. На танцах, помнишь? Маринку ты еще тогда мороженым угощал. А я Людку. Потом целовались на лавочке.

Егор мечтательно закрыл глаза.

– Марина… – протянул я, припоминая и ее.

Это ведь я из-за нее полез на третий этаж.

– Самойлова, из десятого «Б», – пояснил Егор. – Нравится она тебе.

– Что-то смутно припоминаю.

– Еще бы! – хмыкнул Егор. – Ты из-за нее как сам не свой. А она вертихвостка. То вроде танцует с тобой на танцах, хихикает. А то ее с Костаревым видят и его компанией. Не лез бы ты в тот огород, Андрюха.

Мы подошли к школе, двухэтажному кирпичному зданию с огромными окнами спортзала с одной стороны. На крылечко вывалилась ребятня: и младшеклассники, и старшие. Первые визгливо кричали, вторые украдкой курили за углом школы.

– Ну все, давай! – пожал мне руку Егор. – Вечером, если хочешь, можем пересечься. Я на танцы думаю сходить. Подходи, если желание будет, расскажу, может, еще чего.

Мы попрощались. Егор ушел на второй этаж, а я остался на первом, не представляя, куда идти. Потом сообразил посмотреть дневник. Оказалось, что сейчас у нас занятия по алгебре. А расписание кабинетов, вывешенное в коридоре, указало нужный.

Я поднялся на лестнице на второй этаж, свернул в длинный коридор. Потопал по деревянному полу в аудиторию № 25. Там уже сидели мои одноклассники. Я мельком глянул на всех. И никого не узнал, кроме одного. Артем. Он сидел на предпоследней парте и, увидев меня, сразу же уткнулся в книгу.

– Андрюха, привет! – воскликнул кто-то. – Где пропадал?

Я обернулся. На третьей парте сидел рыжий паренек.

– Привет! – ответил я.

Жест парня, отодвигающего свои вещи с пустого места, подсказал мне о том, что это именно мое место. Я сел.

– В больнице был, – ответил я чуть тише. – Потом расскажу.