Справка. Второго марта 1917 года Николай II отрекся от престола в пользу младшего брата — Михаила Александровича. Но тот не стремился к власти. Он мечтал не о короне, а о спокойной семейной жизни с женщиной, ради которой был готов отказаться от всего на свете. Стоило того. Адвокат Шереметьевский дал дочери — Наталье Сергеевне блестящее образование. Еще в детстве Наташа высаживала кукол в ряд, и называла их фрейлинами. На удивленный вопрос отца, она ответила: «потому что я — императрица».
Исповедь старца. Старец там один, раскольник, вещает: «Мол, Романовым определено править триста лет, и не долее, такой на них положен предел. И эти триста лет на исходе. За то и вся Русь кару несет». Царская семья возвращалась на поезде домой. На одном из перегонов, крестьянин застрял телегой на железнодорожном пути. Лошадь встала как вкопанная, мужик ничего не мог поделать, и кнутом, и вожжами, встала и все. И в этот момент литерный поезд врезается в эту телегу, происходит крушение вагона с царской семьей.
Старец, перед этим крушением, долго разговаривал с Александром III наедине, делал пророчества и наставления: про конституцию, про послабления инородцам, про иностранную политику. Покойный государь, как известно, разумом был не востер, ну а про сынка его, Николашу, и говорить нечего — лишен разума. Россия тяжело болела, ее лихорадило, бросало то в пот, то в холод, из пор сочился кровавый пот, и дело здесь не только в японской войне. Империя превратилась в анахронизм, в динозавра с огромным телом и слишком маленькой головкой Николая II, в которой, не отягощенный извилинами, мозг был с плесенью. Страшные вещи — японские диверсии и российское разгильдяйство. Цусима — то? Полный разгром, ни одного вражеского корабля не потопили. Наши генералы жирны и безынициативны, а японские — поджары и нахраписты. Японские лица разнообразием не отличаются, антропологи выделяют всего двенадцать основных типов. Это из-за островной уединенности, не было притока иноплеменной крови. В Москве должна завязаться большая смута, которая отобьет у русского царя охоту зариться на маньчжурские степи и корейские концепции. В Питере двести тысяч голодных, озлобленных нуждой рабочих. Этот демарш, неслыханный в практике европейских войн — спровоцировать в тылу России первую русскую революцию 1905–1907 годов. При коронации Николая II в храме, корона упала с его головы, и он упал в обморок. Народ поманили пряником на коронацию, и при давке погибло почти 500 тысяч людей. Молодой человек, самоубийца, кричал: «Я хочу России отомстить, гнусная страна, гнусная!».
Старец: «Недавно государыня, Александра Федоровна, подарила России наследника. Мальчонка-то, говорят, хилый, порченный — карает господь Романовых. Сказочник Андерсен: «А король-то голый!». Тут, под угрозой судьба всей страны, но Россия будет прирастать всемирной душой».
Печалью вспоминается период правления Россией немецкой подданной, женой Николая II, Александрой Федоровной, — происходило загнивание Российской империи. В России дворянин мог лишиться принадлежности к сословию, только если совершил некое тяжкое преступление, но, даже в этом случае, стать крепостным ему не грозило. Если подобное и случалось, то лишь по недоразумению. Вот пример нелепого случая. Русский этнограф Серафим Шашков рассказал историю молодой помещицы. Она женщина молодая жила в деревне и захотела замуж, но, по законам того времени, выходя замуж, женщина, как и была обязана, обвенчалась в церкви со своим мужем, крепостным кузнецом. Собрались молодые переехать в город, продали имущество, и тут выяснилось, что она тоже стала крепостной, при продаже имущества продала и себя. После ей пришлось очень потрудиться и потратиться, чтобы вернуть себе свободу и выкупить мужа. Надо было перед венчанием, кузнецу дать вольную!
«Грязная» картина нравов. В 1911 году, в Москве прозвучал выстрел. Состоятельный москвич Василий, в загородном ресторане «Стрельна», застрелил свою жену Зинаиду. Последовали судебные процессы, и российское общество узнало много нового о жизни тогдашней молодежи. Адвокат Александр Ледницкий говорил: «Вот здесь перед вами прошла группа блестящих тунеядцев, вы видели богатых и сытых развратителей, которые разинули свои пасти, как голодные волки, на красивое тело Зинаиды. Перед вами выступила воочию вся эта столичная накипь и во всю ширь развернулась ужасная, грязная картина нравов современного общества, достойную оценку которой даст когда-нибудь будущий историк».
Василий познакомился с Зинаидой в 1904 году, когда оба учились в гимназии. Девушка явно не отличалась скромностью и застенчивостью. Они сходили в ресторан, можно ли винить юную девушку за то, что она решила прикоснуться к красивой жизни, и отправились в номера гостиницы «Эрмитаж», где, без сомнения, утолили свою страсть по полной программе. Они стали жить гражданским браком. А потом Зинаида забеременела — обвенчались. Но рождение ребенка — это всегда испытание для родителей. Появление на свет дочери не сблизило их, а, наоборот, разъединило. Стали друг друга обманывать. Мужчины часто полагают, что они имеют право изменять, а их жены — нет. Поэтому — измена жены вызвала у Василия нервный срыв, и он пристрастился к кокаину. Пока супруги судили да рядили, их дочь серьезно заболела и умерла. «Рогоносцы» ударились во все тяжкие, развлекались, как могли.
Однажды они встретились в ресторане «Стрельна». Василий и Зинаида даже не обменялись приветствиями, казалось, что они вообще не обращают внимания друг на друга. Но минут через десять Василий, выпив две рюмки коньяка, неожиданно подошел к Зине, и сказал ей: «Зинаида Ивановна, потрудитесь немедленно удалиться из «Стрельны». Супруга ответила возмущенным отказом. Тогда муж выхватил из кармана револьвер и выстрелил в жену, и при этом произнес: «Я сделал все, что хотел». Присяжные Московского окружного суда посчитали, что Василий при совершении преступления находился в состоянии «умоисступления», и оправдали его. «Гуманизм» тогдашних судов просто зашкаливал, в Московском суде доля оправдательных приговоров составляла 41,1 % (через выкуп). Как сложилась судьба Василия — неизвестно. Началась первая мировая война, и все как-то позабыли об этом московском «Отелло».
Птенцы Керенского. Царская сыскная полиция успела заслужить репутацию — лучшая в мире. Революционные массы не слишком разбирались, кого призывают к ответу: агентов царской охранки, городовых или работников уголовного розыска. Полицейские участки громили и поджигали, гибли бесценные архивы и картотеки, а иногда и сотрудники полиции. Временное правительство откровенно запустило ситуацию. Полицию упразднили, а народную милицию толком создать не могли. Сотрудники царской сыскной полиции выражали готовность сотрудничать с новой властью, но были никому не нужны. Усугубили ситуацию три амнистии, по которым с марта по сентябрь 1917 года из мест лишения свободы вышло более 90 тысяч человек, больше половины — матерые преступники. Впоследствии их назовут «птенцами Керенского», а сами они составят костяк многочисленных банд самой разной специализации. Если добавить к этому массу дезертиров с оружием в руках и беженцев, из разного рода политических групп — от анархистов до эсеров, которые самочинно проводили обыски, экспроприации, аресты, то станет понятным, с чем пришлось столкнуться новым властям после Вооруженного восстания в октябре 1917 года. К осени в Петрограде число убийств выросло в 6,7 раза, краж — в 11 раз, грабежей — в 23 раза. В Москве ситуация была похожей, а во многих губерниях число насильственных преступлений подскочило в десятки раз.
Народная милиция и Красная гвардия даже не знали, с какой стороны подступиться к решению проблемы, много бывших уголовников просочилось в ее органы. Поскольку советская власть не всегда разборчиво выдавала мандаты и оружие, известный московский бандит Яков Кошельков, ограбивший в январе 1918 года самого Ленина (перед покушением) и угнавший его автомобиль, щеголял документами начальника отряда Красной гвардии завода «Красная Бавария». В Москве был создан Уголовный розыск Моссовета. Возглавил его Карл Маршалк, мастер сыска. Под его началом полностью остался личный состав московской сыскной полиции. В Петрограде новым властям тоже удалось привлечь к сотрудничеству старые кадры. Григорий Петровский нашел общий язык с Аркадием Кирпичниковым, возглавлявшим петроградскую сыскную полицию еще при царе; по ходатайству Феликса Дзержинского, его оставили руководить Петроградским уголовным розыском. Увы, судьба отпустила ему только 39 лет жизни — в 1924 году он умер в больнице (рука Берии). В 1918 году при Петроградском университете был создан факультет уголовного розыска. Несмотря на тяжелую обстановку в стране, трудности Гражданской войны, кадровый и материальный голод, советский уголовный розыск стремительно развивался. К 1931 году Центророзыск сохранял независимое положение, а затем вошел в состав милиции. К этому времени даже иностранные специалисты признавали, что сыскное дело в Советском Союзе поставлено по самым передовым стандартам.
