– В принципе даже не воняет, – хмыкнул Руди, поглядывая на Ларса.
– Баня творит чудеса, – кивнул Руди.
Раб-учитель недовольно вздохнул и, отхлебнув отвара из кружки, спросил:
– Кто-нибудь проверял вас на объём силы? – спросил он.
– Нет конечно, – пожал плечами парень. – В церкви этим никто не занимается.
– Даже в ордене?
– Мы в городе толком никогда не были, – вздохнул Руди. – Когда прибыли, толком не отдохнули и снова на задание.
– Понятно, – задумчиво пробормотал Ларс. – И какая у вас цель?
– Научиться магии, – пожал плечами парень.
– Зачем?
Ари открыл было рот, но задумался. Он взглянул на Руди и Нами, сидевших рядом.
– Я хочу научиться магии, чтобы… чтобы помогать людям и нести свет.
Старик сморщился и хотел было открыть рот, но тут же его закрыл, вспомнив, как Руди врезал доской ему по голове.
– Я хочу быть рядом с ним, – отозвалась девушка. – С живым. Если что-то пойдет не так, то я хочу иметь возможность помочь ему.
Ларс перевёл взгляд на Руди.
– А мне просто с ними весело, – развёл руками он, но заметив, как изменился взгляд раба-учителя, вздохнул и добавил: – Ладно, хоть и бить тебя доской по голове весело, но… Хочется места под солнцем. Тёплого и уютного, но такие места заняты. Надо быть хорошим магом, чтобы жить так, как тебе хочется. Сильным, умелым…
– Но в первую очередь нам нужно научиться биться. По-настоящему, чтобы не умереть от удара недоучки.
– Лучший способ не сдохнуть от простой стихийной стрелы – прихлопнуть противника до того, как он решит ее использовать, – проворчал Ларс. – Но вашу мысль я понял.
Старик поёжился и снова отхлебнул отвара.
– Если бы ты не повторил тот приём дважды, то я бы подумал, что с туалетом вышла случайность. Вам же, недоумкам, не пришло в голову дозировать силу.
– Деда, тут доски нет, но я и табуретом могу тебя по голове шваркнуть, – подмигнул старику Руди.
Тот втянул голову в плечи и продолжил уже более спокойным тоном:
– Заклинание стихийного удара, несмотря на свою примитивность, имеет много параметров. Параллелепипед… кубик можно вытягивать, круглую дырку на грани регулировать по диаметру, пирамидку вращать и так далее.
– Зачем? – тут же нахмурилась Нами.
– Это регулирует плотность удара, его протяженность и эффекты. Если сделать внутреннюю полость маленькой, а круглую дырку узкой и длинной, то получится длинный, мощный луч. Им можно пробивать магическую защиту… Ладно, не пробивать, но создавать огромное напряжение на ограниченном участке.
– Просто играя объемом норы внутри? – уточнил Руди.
– Да. И это простейший стихийный удар, – кивнул Ларс.
– Почему вы не учите нас заклинаниям? – спросил Ари. – Снек рассказывал про заклинания, которые надо произносить.
– Потому что это чушь, – хмыкнул Ларс. – Как и магия жестов. Мысль. Мысль – самый быстрый и четкий способ создавать магию. Слова – ограничены по объему силы, который вы можете в него вложить. Жест ограничен в скорости. Мысль – нет. Можешь вкладывать в неё сколько угодно силы.
– Я с помощью молитв… – начал было парень.
– Молитвы – это отдельно, – покачал головой Ларс. – Я не силён в магии церкви, но результаты у них печальные. Что в скорости, что в силе.
Ари хмыкнул.
– Какая твоя стихия? – спросила Нами, внимательно слушающая учителя-раба.
– Никакая, – фыркнул старичок. – Я отказался от стихии больше двадцати лет назад.
– Отказался?
– Все одаренные привязаны к стихии, но лишь немногим дано выйти из порочного круга, – Ларс поднял руку с растопыренными пальцами. На каждом из них возникло по шарику, созданному из стихии. По одному на каждую стихию, кроме света. – Да, я не могу чувствовать стихии так, как чувствуют их другие маги. Да, я не могу призывать её и использовать стихию как усиление моих заклинаний.
– Усиление? – нахмурился Ари.
– В море маги воды чувствуют себя на порядок лучше. Думаю, не надо объяснять почему? Я лишён этого преимущества, но я же лишён всех недостатков.
– Каких? – спросила Нами.
– Тот же маг воды будет в полной заднице, если ему придется сражаться в пустыне.
– Деда, а те штуки, которыми ты пулял в нас? Почему они прозрачные? Это был воздух?
– Хватит называть меня деда! И это была чистая сила. Она не относится к стихии.
Руди задумчиво замолчал, а слово взял Ари.
– Ты говорил про контроль силы, – произнёс парень. – Что это значит?
– Это значит, что человек умеет дозировать и управлять своей силой, – пояснил Ларс, но, заметив непонимание на лице собеседника, тут же пояснил: – Если бы ты умел контролировать свою силу, то просто постучал бы силой по доскам туалета, а не…
– Не заставил бы его обделаться, – хохотнул Руди.
– Контроль очень важен, – поджав губы, ответил старичок. – Именно он помогает создавать заклинания, тратя очень небольшое количество силы. И именно он может сделать заклинания сильнее и мощнее.
– Куда ему мощнее, деда? – хмыкнул воришка.
– Если бы он занимался контролем хотя бы мизинцем, то ни меня, ни одной доски в том туалете не осталось, – хмыкнул Ларс. – Чтобы там не плели в академии Свадии про целостность и неразрывность заклинаний, чтобы не талдычили в Бравии про плотность энергетических структур, всё это не имеет значения, если ты не контролируешь силу.
– И как этот контроль… изучать? – хмурясь, спросила Нами.
– Не изучать, а тренировать, – фыркнул старичок. – Приёмов масса, но на мой взгляд самое эффективный метод с практическим уклоном.
– Силой бахать, деда? – тут же оживился Руди.
– Хватит называть меня «деда»… И да, силой, – кивнул Ларс. – Но не бахать.
Старик взял в руку кусок хлеба и разделил его на три части, отдав каждому по куску.
– Попробуйте наполнить хлеб силой, но не так, чтобы с него конденсат тьмы тёк, или он сиял как новое светило, а чтобы от него едва заметно фонило вашей слой.
– Слушай, а если я переполню силой хлеб, он прорастет? – задумчиво уставился на хлеб воришка.
– Ты идиот? – посмотрел на него Ларс и со злостью спросил: – Как он прорастет? Семена давно мертвы и зажарены в печи!
Заметив довольную улыбку Руди, он тут же осёкся и втянул голову в плечи.
– Он плесенью покроется. Хлеб с дрожжами выпекают, чтобы пышный был. Вот эти дрожжи на нем и прорастут.
Ари тем временем попробовал сделать указанное, однако его хлеб резко вспыхнул ярким белоснежным светом, после чего осыпался крошками на стол. У Нами результат был похожим, но вместо вспышки хлеб окутался тьмой, в которой просто растворился и бесформенным куском сполз из рук.
– Чтоб мне до конца жизни Саракузкие интегралы решать, – пробормотал Ларс себе под нос, глядя на результаты работы учеников. – Судьба умеет шутить, когда просишь её о достойных учениках.
– Деда, а ты молил её о учениках? – тут же спросил Руди.
Его кусок хлеба моментально покрылся плесенью, которая принялась окутывать хлеб и переползать на его пальцы. Руди тут же выбросил кусок на пол.
– Когда-то я просил судьбу послать достаточно сильного ученика, чтобы не мучаться с развитием его дара, – пробормотал Ларс, недовольно сложив руки на груди. – И она услышала мои молитвы, но как всегда не забыла нагадить в бокал с молодым Свадийским вином.
– О чем ты? – хмурясь спросил Ари.
– О том, что силы у вас выдающиеся, а вот мозгов нет, от слова совсем.
– Деда, не зарывайся, – тут же пробормотал воришка, наблюдая, как плесень расползается по полу. Под его пристальным взглядом хлеб, окутанный светло-зеленой плесенью, начал двигаться. – Слушай, по-моему этот хлеб собирается сбежать.
– От такого дуболома, как ты? Не удивительно. Я бы тоже свалил, да вот… – проворчал Ларс и щелкнул пальцем по ошейнику. – Угораздило, как говорится.
Ари взглянул на Нами, затем на Руди, а потом уставился на раба-учителя.
– Знаешь… я думаю, что мы сможем вернуть тебе свободу, – произнёс парень. – Сразу после того, как ты решишь, что мы стали достойными учениками и полноценными магами.
