~ 1 глава ~ Та ещё ночка.
~ ОТ ЛИЦА УЛЬЯНЫ ~
Мое утро сегодня началось в полицейском участке, вполне себе такое обычное утро, все как у всех. Вообще не понимаю, почему меня задержали. Ничего криминального я не сделала. Подумаешь, на спор угнала патрульную полицейскую машину, тоже мне, вот трагедия. Теперь сижу в участке и жду своего папеньку. Который уже мчится на всей скорости света, вызволять свою избалованную, единственную дочурку. Меня зовут Ульяна Соболевская, мне 22 года.
Благодаря стараниям своего папеньки, учусь в престижном университете на юрфаке. Сама не понимала, зачем мне в принципе эта профессия, ну какой из меня юрист?! Даже самой смешно. Но все же… Слушая многочисленные монологи моего отца, которые какое-то время оставались без моего ответа, я сдалась. Хотя прекрасно понимала, работать по этой специальности я не буду. Ненавижу всех этих повелителей закона и правопорядка, иногда на себя слишком много берут. Например один придурок, зная наверняка чья я дочь, усадил меня в этот вонючий обезьянник. Про таких как я часто говорят, «мажорка», «родилась с золотой ложкой во рту», «золотая молодежь» ну и так далее. Я никогда ни в чем не нуждалась, У меня всегда все было самое лучшее. Дорогие тачки, лучшие курорты, брендовые и эксклюзивные шмотки. Ну конечно у этого была обратная сторона… Очень тяжелые отношения с родителями… Мой отец, владелец сети автосалонов, примерный семьянин, заботливый отец и любящий муж. Строгий и принципиальный мужчина, нет, когда-то он был совершенно не такой. Но сейчас все изменилось… Моя мама, тоже довольно сложный человек. Но в отличии от отца, её характер всегда был не изменен, холодная, властная, высокомерная. Иногда мне кажется что я не родная дочь своих родителей, конечно я ещё та стерва, но, высокомерности у меня намного меньше. Моя мама владелица благотворительного фонда «Надежда», у неё прекрасное отношение к чужим людям которые нуждаются в её помощи. Ради всевозможных заголовков в светских журналах она готова на всё. Своей помощью она помогла уже очень многим сиротам, детям из неблагополучный семей и просто нуждающимся, её фонд специализировался именно на помощи детям с серьезными заболеваниями. Но вот я… Я никогда не видела от неё тепла и трепета. Ещё, у меня есть две лучшие подружки, с этими двумя фуриями мы знакомы с детства, нас даже называют: «Святая троица». Натали и Крис, как бы смешно не звучало, самые близкие люди для меня. По статусу, такая же «золотая молодежь», правда, они всегда умеют вовремя включать голову, в отличии от меня. Учимся все вместе на юридическом. Мы втроем просто одно сплошное минное поле когда собираемся вместе, но от этого наша дружба становится еще крепче.
— Гражданка Соболевская?
Из моих мыслей меня вырвал какой-то красавчик. Властный и командный голос отразился эхом по маленькому помещению.
— Ульяна Сергеевна! А ты кто такой?
Важно усевшись на деревянной скамейке, с ног до головы осмотрела своего узурпатора, который меня варварски сюда и усадил. Да… Вчера конечно я его не успела нормально рассмотреть, у меня была веская причина, я была пьяна и дурна, как дикая антилопа. А сейчас, глядя на него, я прекрасно осознавала какой довольно красивый парень стоял напротив.
— Во первых… Не ты, а вы.
— Мальчик, тебе то лет сколько? Не круто ли к тебе на «вы» обращаться?
Скептически приподнимаю выразительную бровь, интересно почему он не в полицейской форме? Одет довольно в простенькую черную, водолазку с узкими джинсами, да кожаную косуху. Густые черные как смоль волосы, аккуратно слегка уложены гелем. Ммм… Значит мы следим за внешностью. И глаза… Его очень глубокие, пронзительные синего цвета глаза. От них невозможно было оторваться. Бездонные, как море. Вроде внешность у него обычная, но от его взгляда, тело прошибает током и покрывается колкими мурашками.
— Пока находишься здесь, будешь обращаться ко мне на «вы».
— В твоих мечтах… И вообще, позови мне взрослого дяденьку, пусть мне объяснит, когда меня уже отпустят домой?
С вызовом смотрю в его лазурные глаза, он лишь хищно скалится и кончиком языка облизывает нижнюю губу, а меня уже начинает раздражать его наглая физиономия. Даже слова не успеваю сказать, как вдали слышатся приближающиеся в нашу сторону шаги.
— Добрый день, Герман Александрович. Я прошу прощения что заставил вас ждать.
Отец тяжёлым шагом подошел к парню и крепко пожал ему руку.
— Ну, ты ему еще в ножки поклонись, папенька.
Дерзко огрызаюсь и перевожу взгляд на этого мента, который с прищуром наблюдает за мной. Да, на меня всегда все обращают внимание, я довольно ухоженная и красивая девушка, я не такая как все надутые куклы, никогда не питала страсть к уколам красоты и пластике. Деньги папеньки творят чудеса, я практически не вылажу из СПА и салонов красоты, впихивая в крема и всякие обертывания баснословные суммы.
— Замолчи!
Чеканит отец со звериным оскалом на лице, от вида которого мне становится не по себе.
— Вообще, что происходит? Почему ты перед каким-то сопляком извиняешься?
— Я сказал замолчи!
Отец презрительно осмотрел мой слегка помятый внешний вид, и его лицо исказилось ещё страшнее в негодовалой гримасе.
— Видимо, вашей дочери правила приличия не знакомы…
— Прошу прощения за поведение Ульяны.
С виду, этом менту не больше двадцати пяти лет, ну, максимум лет двадцать шесть — семь, тридцати точно нет, пацан совсем ещё, а он тут строит моего отца, да ещё и мной командует.
— При всем уважении, Сергей Анатольевич. Займетесь воспитанием своей дочери, иначе в следующий раз ей так просто не отделаться.
Этот козлина, озлобленно зыркнул в мою сторону раздраженным взглядом, схватил папку с документами и важно принялся что-то в ней изучать.
— К сожалению, тут уже поздно заниматься воспитанием, моё упущение.
— Надеюсь, больше ваша дочурка здесь не окажется, закрывать глаза я больше не буду. Всего доброго!
Резко выплюнув, парень ещё раз бросил на меня неодобрительный взгляд. Смотрит так, словно перед ним сидит не дочь транспортного магната, а какая-то дешевая проститутка. Честно, это задевает. Какой-то нищебродский мент здесь считает что он царь и Бог?!
— Спасибо Герман. Всего хорошего! Отцу огромный привет, достойного сына воспитал. Всем бы таких детей.
— Так может усыновишь его? Посмотри какой мальчик — зайчик.
— Видите Герман, как не повезло мне.
Отец намеренно выделил свою до боли обидную фразу и устремил надменный взгляд на меня. Неприятно однако такое слышать в свой адрес… Но если подумать, кто же виноват в моем воспитании?
— Передам.
Просто кивает отцу, открывает решетку и выпускает меня на свободу. Даже не глядя мне в глаза, он закрыл её снова и отправился в свой кабинет. А я не понимала что со мной происходит, мне до боли хотелось ещё раз взглянуть в глубокие как океаны глаза. Дура! О чем я думаю?! Резко отгоняю от себя эти мысли и делаю один шаг навстречу к отцу.
— Это вообще кто?! Почему он так с тобой разговаривал?
— На выход!
Отец силой подхватил меня под локоть и стал выводить Из отделения на улицу к нашему автомобилю. Усевшись в машину, отец со всей суровостью своего взгляда посмотрел на меня. Понимала что сейчас начнется снова увесистая порция отцовского нравоучения, которую слушать мне совсем не хотелось. Достаю из кармана наушники и втыкаю их в уши.
— Я не понимаю, чего тебе не хватает? Что ты устроишь следующий раз? Вот что? Взорвешь что нибудь?
Отец заводится с каждым словом все больше и больше, я его не слышу, но все чётко вырисовывается на его лице, не слыша от меня ответа, Он вырывает из моих ушей наушники и напросто выкидывает их в приоткрытое окно авто.
— Па! Ты что творишь?!
— Когда я говорю, ты слушаешь и запоминаешь своей пустой головой! Я уже устал постоянно тебя вытаскивать из всякого дерьма! Когда уже прекратятся твои залеты?!
Я терпеливо слушала его монолог, ничего не отвечая. Тупо отвернулась и прильнула к холодному стеклу. Видимо, видя что я не собираюсь поддерживать эту увлекательную беседу, отец завёл машину и она плавно тронулась, выезжая со стоянки полицейского участка на проезжую часть. Всю дорогу до дома мы ехали в тишине, единственное, о чем он меня попросил подъезжая к дому, не расстраивать маму, ей не обязательно знать где я провела ночь. Хотя, я была уверена что ей совершенно плевать где я и с кем была. Её показушная обеспокоенность включалась именно в тот момент, когда включались камеры, вот тогда она играла всегда со мной в заботливую мамочку, показывая публике, как она дорожит семейными ценностями и, какие прекрасные у неё отношения с дочерью.
