7

Ну да. И незачем так кричать. Конечно, там кто-то есть. Что вы себе воображаете? Там был Поль. То, что от него осталось. Который размышлял, не стоит ли сделать это сегодня или завтра. Или стоит еще немного подождать. Отсрочка истекала. Она даже определенно истекла. Поскольку. Поскольку что? Перекрыто на неделю. Может быть, на две. То время, которое ему было. Как говорится, предоставлено. То время, которое ему пообещали. Ну и. Чуть больше, чуть меньше. Завтра будет видно. Могу ли я еще держаться на ногах. Раз уж я держусь на ногах. Заведомо хочу еще воспользоваться. Чем? Сегодняшним днем.

Он был в своей комнате на этаже. Нет, в комнате его не было. На этаже, но не в комнате. В ванной. Высыпал песок, набившийся в туфли. Красивые летние туфли. Каблуки. Он увидел это, когда перевернул их, чтобы вытряхнуть. Начали стаптываться. Нужно будет отнести к сапожнику. Было бы обидно выкидывать. Мне они так нравятся. Мне в них удобно. А вот и закапало.

Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы подняться по лестнице. Он мог бы сделать это, вытряхнуть песок, и внизу, в салоне. На ковер под софой, но нет. Люси не переносила подобную неопрятность. В любом случае он должен был взобраться по этой чертовой лестнице. Чтобы попасть в ванную. Мечтал повесить там, на обычное место, халат Люси. Мог бы, конечно, положить его внизу на софу цвета маренго. Редкостный серый на серовато-черном. Было бы красиво, но нет. Люси не переносила бросать одежду где попало.

Он таки взобрался и воспользовался этим, чтобы избавиться от набившегося в туфли песка. И в носки. И между пальцами. Ополоснул ноги прохладной водой. До чего приятно. Напоминаю, что было очень жарко. Становилось все душнее и душнее. Дело клонилось к грозе. Или было в нем. В трудностях с дыханием. Наверное, но не только. Барометр падал.

И вот, закрутив кран с холодной водой. Ликвидируя тем самым звук дождя. Падения капель в раковину душа. Их всплески. Он услышал сверху, как внизу разносится нелепый зов: Есть тут кто-нибудь?

Он вышел из ванной. Босиком. Спустился по лестнице. Цепляясь за перила. Вновь услышал тот же крик, требующий кого-нибудь. Нет ли тут кого-нибудь. Что для него переводилось как: Вы тут? Да, да, сказал он, я тут. Одну минуту. Спускаюсь.

Внизу у лестницы колонна. Ничего не поддерживает. Просто для красоты. Поль на нее оперся. С удовольствием уселся бы на софу, но здесь была женщина. А когда кого-то принимаешь, вряд ли уместно первым делом садиться. По крайней мере, если ты не король. Поль не был королем хоть чего-то. Даже ничего. Вообще не был королем.

И посему он остался стоять. Опершись о колонну. Разглядывая эту высокую красивую женщину в купальнике. Вписанную в рамку стеклянной двери на фоне переменчивого неба. Был очарован ее видом. Но все же постарался быть нелюбезным. Никогда не знаешь. Или наоборот, знаешь. Сразу же знаешь.

Что вы здесь делаете? сказал он. Ну и манеры. Кто вам позволил войти? Никто, сказала пловчиха. Впрочем, я и не входила. Сами посмотрите. Моей ноги в доме не было. Я просто постучала. И, так как вы не слышали, позвала.

Поль: Вы, как-никак, все же на террасе. Это частные владения. Вам это известно? Ну да ладно, сказал он. Вы пришли сюда без приглашения и позвали. Кого? Зачем? Простите. У меня нет сил стоять. Я должен сесть.

Он повалился на софу. Естественно, почувствовал смущение, что сидит перед стоящей вдали от него женщиной. Попросил ее войти: Входите, прошу вас. Потом подойти и сесть рядом с ним: Нам будет легче разговаривать. Пловчиха подошла, но садиться отказалась.

Я пришла не для разговоров, сказала она. Да, сказал Поль, ну да, а, кстати, зачем вы пришли? Как ни крути, вы пришли слишком поздно. Купальщица: Вы его выбросили? Выбросил что? сказал Поль. Пловчиха: У вас его уже нет? Чего? сказал Поль. Чего у меня уже нет? Купальщица: Моего халата. Поль: Какого халата? Она: Того, который вы, явно не нарочно, прихватили на пляже.

Ах, вот оно что, сказал Поль. Вот, значит, что. Она пришла не из-за меня. Да нет же, милочка, мне очень жаль. Но это одежда моей жены. Она: Верится с трудом. С большим трудом. Не сомневаюсь, что у вашей жены есть такой же. Хотя и в это нелегко поверить. Где она его купила? Поль вздохнул. Обязан ли я отвечать? подумал он. Где, в самом деле, могла купить Люси эту гадость? Наобум:

Думаю, в «Тамсен и Григ», сказал он. Она всегда у них одевается. Купальщица: Я тоже. Ну, не всегда. Но давно. Уже некоторое время. С некоторых пор. Ее глаза подергиваются мечтательной дымкой. Голос замирает. Чего доброго, она вот-вот отключится. О чем она думает?

Сопротивляясь, вновь обретая темп, разгоняясь: В любом случае это мой халат, сказала она. И я могу это доказать. У меня есть свидетель. Да ну? сказал Поль. Говори же, подумал он. Пока ты говоришь, ты остаешься здесь. И пока ты здесь, я волен думать, что ты здесь из-за меня. Впрочем, я уже люблю тебя. Слишком поздно, но я уже люблю ее. Какая разница почему. Повышенная чувствительность. Повышенное то, пониженное се. Униженное сердце. Назовем это как угодно. Шестым чувством. Чувством неотложности. Как бы там ни было. От этого может стать плохо. Наверняка. От этого станет плохо. Но мне-то и без того плохо. Не пытайся уклониться. Нет ничего прекрасней этого плохо. Продолжай разговаривать.

Свидетель, сказал он. Какой такой свидетель? Пловчиха: Дама. Мать семейства. Достойная доверия. Она видела, как я положила халат на берегу у скалы, прежде чем идти купаться. Потом видела вас, вы подошли, подобрали его и унесли. Что вам еще нужно? Неужели вы думаете, что я бы осмелилась проникнуть сюда и предстать перед вами в полуголом виде, если бы оставалась хоть тень сомнений?

Вы правильно сделали, сказал Поль, затем: Особенно что пришли не откладывая. Она: Почему вы так говорите? Потому что в принципе я должен быть уже мертв. Она: Кто вам сказал? Он: Врачи. Она: Когда они это сказали? Он: Чуть больше трех месяцев тому назад. Она: И сколько времени посулили? Он: Догадайтесь. Она: Ну да, конечно, очевидно, извините, я дура. Он: Ну да, то есть нет, давайте покороче, сантименты здесь ни к чему. Скажите, как вас зовут, и уходите.

Купальщица: Меня зовут Дебора Нардис. Поль: А ваш акцент? Откуда он? Она: Из глуши, из Небраски. Он: Отлично. А теперь поспешите. Вас, наверное, ждут. Муж? Она: Да, но. Он: Но что? Она: А мой халат?

Ах да, сказал Поль, простите, совсем забыл. Сейчас его принесу. Хотя вряд ли. Я слишком устал. Прошу вас, сходите за ним сами. Вы не против? Он в ванной. Поднимаетесь по лестнице. Поворачиваете по коридору налево. Первая дверь направо.

Она начала подниматься по лестнице. Ему так хотелось. Обернуться. Чтобы на нее посмотреть. На ее ноги. На красивую спину. Не дал себе воли. Сдержался: Нашли? Да, прокричала она. Забрала.

Спустилась с. Остановилась рядом. Явно хотела ему сказать. Что-то добавить. Безутешные слова. А может, утешения. Не знаю, что именно. Терпение и смелость. Или еще не все потеряно. Что-то в таком духе. Или ничто никогда не потеряно.

Ну вот, а теперь идите, сказал Поль. И поспешите. Похоже, будет дождь. Она исчезла так же, как и явилась. На ее месте в рамке стеклянной двери Поль видел, как с берега подступает широкая, плоская пелена тумана.

Он встал с софы, чтобы, пользуясь моментом, дойти до террасы. Пользуйся моментом, подумал он. И чтобы встать, и чтобы идти. Софа — это прекрасно, но все же. Когда-то же надо с нее сняться. Пусть ты даже стар и устал. И к тому же болен. И все у тебя болит.

Все-таки себя из софы вытянул и начал медленно цеплять шаг за шагом. Экономней, говорил сам себе. День не кончился. Если ты хочешь им еще воспользоваться. Какой прекрасный выдался денек. Смогу я сказать себе вечером. А пока вперед.

Шаги следовали один за другим. Он почувствовал себя лучше. Заново осваиваясь со стоячим положением, с ходьбой. Замер на пороге террасы. Отсюда было лучше видно, что происходит на небе. На море надвигалась тьма. Опускалось ложное подобие ночи. Из глубины тумана его всеми цветами радуги расцветила вспышка, словно пламя взрыва в военном небе.