— Вот где наши гребцы! — воскликнул в это мгновенье Фэнг.

В самом деле, несколько в стороне от горящего селения лежали в разнообразных позах злополучные гребцы исчезнувшего бэлона, но тщетно доктор Галэно искал на этих телах следов ран: казалось, гребцы погибли в один момент, поражённые громовым ударом.

— Они словно спят! — прошептала с содроганием Лэна-Пра.

Естествоиспытатель наклонился к первому близлежащему гребцу и приложил ухо к его груди, потом подошёл к другому, к третьему.

— Да они и в самом деле не умерли, а только спят! — сказал он. — Может быть, их отравили? Но чем? А, вот оно!

И он принялся разглядывать валявшиеся тут же два сосуда.

— Тут была рисовая водка, тодди! — сказал он, понюхав содержимое сосудов. — Но к ней, надо полагать, было примешано ещё что-то, какое-то усыпляющее, может быть, тот же опиум…

— И их взяли, как те ловцы взяли беззащитных обезьян! — проворчал Фэнг.

— Стойте, друзья! — вскрикнул Лакон-Тай. — Нам надо пойти туда, где были эти ловцы обезьян. Я начинаю подозревать, что они нас с целью заманили в лес!

— Так они и будут дожидаться нас! — проворчал Фэнг. — Они давно улепетнули, сделав столь успешно своё дело.

Тем временем доктор продолжал обследовать спавших беспробудным сном гребцов.

— Нет, кажется, эти люди не отравлены, а только усыплены! — сказал он после долгого наблюдения. — Готов поспорить, что не позже, как завтра, они проснутся, но, разумеется, с адскою головною болью!

— А что предпримем мы? — спросила Лэна-Пра у отца, стоявшего в глубоком раздумье.

— Останемся и мы тут. На нас лежит обязанность охранять этих несчастных. Ведь их могут растерзать хищные звери или явятся прикончить те самые неведомые враги, которые их усыпили. Впрочем, может быть, Фэнга одного будет достаточно для этого, а мы втроём обследуем лес.

Предпринятое обследование леса только подтвердило опасения и указало, что ловцы обезьян принимали участие в таинственном заговоре, так как ни с единой из убитых обезьян не была снята шкура…

— Вот видите? — твердил обескураженный старик. — С нами сыграли скверную шутку! Бэлон исчез, без него почти невозможно продолжать путь к священным водам озера Тули-Сап… Мои люди усыплены… Поселение лесорубов уничтожено, и сами они или перебиты или разогнаны по лесу. Неужели же вы не видите, что это страшный удар, направленный именно против нас, или, правильнее, против меня? Какой-то могучий и беспощадный враг, тот самый, который отравил белых слонов, который подговорил нашего властителя послать меня в дебри Сиама с этим странным поручением разыскать скипетр Короля Прокажённых, этот враг теперь пытается отнять у меня возможность добраться до заветной цели!

— Очень может быть, что вы правы, Лакон-Тай! — отозвался доктор, обдумав сказанное стариком. — Но не надо падать духом: мы живы, в вооружении недостатка нет, наши люди проснутся завтра, и мы пойдём снова к нашей загадочной цели, несмотря ни на что! Потерян бэлон? Так! Но мы ещё придумаем что-нибудь!

— Да, мы придумаем! — оживился старик. — Я не хочу погибать, и я не погибну! Я отыщу этот проклятый… этот священный скипетр Короля Прокажённых, хотя бы для этого мне пришлось спуститься в ад!

— А мы, отец, пойдём за тобою! — положила ему руку на плечо, ласково улыбаясь, Лэна-Пра. — Правда, доктор?

Роберто Галэно молча кивнул головою.

Подумав немного, он задал вопрос:

— Но куда же мы направимся теперь?

Лакон-Тай ответил:

— Сначала придётся подыматься по течению реки Нам-Сак до устья канала, соединяющего эту реку с Мэ-Намом. На это уйдёт не менее шести-семи дней. Потом придётся пробираться по горам. Там уже будет видно, что делать дальше. Сейчас вопрос заключается в том, что…

— Стой! Кто идёт? — прервал его слова крик Фэнга, схватившегося за ружьё.

— Не стреляйте! Это мы, собиратели масла! — послышался ответ, и на опушке показалась толпа людей, в которых наши странники без труда узнали своих гостеприимных хозяев этого утра.

— О, господин мой! — всхлипывал подошедший к Лакон-Таю высокий старик, старшина партии собирателей масла. — О, добрый и могучий господин мой! За что обрушилось на нас это несчастье? Что сделали мы этим людям, этим демонам? Всё, что мы выработали в лесу за два месяца трудной работы, всё это погибло!

— Но кто это сделал? — спросил Лакон-Тай.

— Кто же знает? — пожал плечами старик. — Знаю одно: это не наши соотечественники, это или бирманцы, или, вернее, люди из области великой реки Камбоджи. Они явились под видом мирных странников, принялись угощать ваших гребцов, а когда те свалились и заснули, начался неожиданно грабёж и избиение моих людей, ни в чём неповинных, мирных бедняков…

В разговоре о загадочном нападении прошла добрая половина ночи.

Разумеется, Лэна-Пра мирно спала: и тут, в глуши лесов, зная, что она находится под охраною отца, Фэнга и… и доктора-европейца, она чувствовала себя в полной безопасности, словно в своём дворце в Бангкоке. Но сон мужчин был тревожен, да и на всякий случай они постоянно сторожили, сменяясь каждый час.

После полуночи некоторые из опоенных снотворным зельем гребцов стали проявлять признаки жизни, шевелиться, бормотать, приподниматься, оглядываясь вокруг мутными глазами.

Один за другим они приходили в сознание и приближались к костру, у которого сидели, сторожа покой лагеря, Лакон-Тай или Фэнг. Узнав о том, что случилось, бедняги приходили в отчаяние, но Лакон-Тай успокаивал их, советуя лишь на будущее время никому не доверять и пуще всего не соблазняться даровым угощением.

Солнце взошло и осветило место пожарища.

В это время на реке показалась медленно плывущая лодка, в которой сидели три человека.

Один из них крикнул удивлённо:

— Что это у вас тут стряслось? Пожар, что ли?

Вместо ответа Лакон-Тай отдал ему повелительным голосом приказание:

— Причаливай сюда! Я Лакон-Тай, вождь, действую именем нашего великого повелителя!

— Да продлят боги дни его. Я причаливаю! — ответил пловец, и лодка мягко уткнулась носом в прибрежный песок.

Лакон-Тай предложил пловцам продать лодку, но старший из них, рулевой или лоцман, заявил, что он только приказчик какого-то негоцианта и без ведома хозяина продавать лодку не может.

Но тут же выяснилось, что лодка идёт с небольшим грузом перца в Сараван, и пловцы охотно согласились принять на борт Лакон-Тая и всех его спутников, тем более что таким образом путешествие их самих могло быть чрезвычайно ускорено помощью дюжины мускулистых гребцов Лакон-Тая.

Сделка была скоро заключена, к обоюдному удовольствию, но Роберто Галэно с видимым недоверием наблюдал за каждым движением лоцмана, лицо которого ему не внушало никакого доверия. Однако, когда он высказал свои опасения, Лакон-Тай пожал плечами.

— Нет, опасности тут быть не может, друг! Подумайте: их только трое, и они совершенно безоружны, нас же шестнадцать человек.

Итальянец как будто успокоился, но на самом деле всё время пути до Саравана, куда лодка прибыла благополучно на четвёртый день, не спускал глаз с подозрительного лоцмана.

По временам ему казалось, что он где-то уже видел лицо пловца, но где и когда?

Этого он не мог сказать…

На пути в Сараван путники пережили несколько охотничьих приключений, и, между прочим, им удалось присутствовать при характерной сцене: во время одной из экскурсий в глубь леса в поисках съедобной дичи они услышали яростные крики, треск крушимого дерева, тяжкий топот ног. Оказалось, что средней величины стадо слонов почему-то подверглось нападению свирепого носорога-отшельника, который в слепой ярости распорол своим рогом бок одному из хоботоносцев. Но за смертельно раненного товарища вступились его компатриоты и жестоко отделали врага, колотя его хоботами, словно таранами, и толкая могучими клыками, покуда измолоченный носорог не сбежал сам в чащу леса.

IV. Белый врач похищен

От незначительного и утопающего в неимоверной грязи местечка Саравана наши странники направились по горам и долам, оставив лодку, но взяв с собою её владельцев: лоцман, которого звали Копома, заявил, что он знает местность как свои пять пальцев и охотно возьмётся за небольшое вознаграждение служить проводником.