— Итак, ты явился сюда от имени генерала Честера с предложением обменять молодого офицера на трех сахэмов? — заговорил после молчания Сидящий Бык. — Но кто мне поручится, что Честер действительно отпустит на свободу моих соплеменников?

— Генерал дал слово! Ты знаешь, я отрекся от моих единоплеменников, я сам стал индейцем, если не по крови, то по духу. Но в данном случае я могу поручиться! Отпусти офицера, и три сахэма будут свободны.

— Но могу ли я довериться тебе самому?

— Это уже дело твое! Мне, в сущности, на все это дело наплевать. Хочешь — верь, хочешь — нет. Сомнения Сидящего Быка почти исчезли.

— Пусть будет так! — сказал он угрюмо. — Я отдам тебе пленника. Но берегись: если ты окажешься предателем, я разыщу тебя, где бы ты ни спрятался. И тогда — горе тебе!

Не изменяя своей позы Сэнди Гук сначала затянулся дымом трубки, потом ответил равнодушно:

— Зачем так много слов? Меня это дело ничуть не интересует. Я подумал только, что три славных вождя индейцев могут оказаться гораздо полезнее, чем какой-то пленный молокосос. Если ты думаешь иначе, то я умываю руки. Мое дело сторона. Попрошу тебя только теперь же отправить к генералу Честеру гонца и предупредить его, что ты отказываешься от обмена.

Вместо ответа Сидящий Бык хлопнул в ладоши. На зов вошли два воина.

— Приведите сюда пленного офицера! — распорядился вождь. И через несколько минут в типи уже появился молодой человек, в котором наши читатели без труда узнали бы своего старого знакомого, Джорджа Деванделля, сына полковника Деванделля. Пленник, которого, по-видимому, никто раньше не тревожил, проникся убеждением, что пришел его смертный час, но тем не менее он стоял, гордо выпрямившись, и бесстрашно глядел на присутствующих.

— Вот человек, которого ты желал получить! — произнес угрюмо Сидящий Бык, обращаясь к Сэнди.

Джордж Деванделль оглядел экс-бандита презрительным взглядом и вымолвил:

— Белый, перерядившийся в индейца? Неужели же вы согласились принять на себя роль палача?

Сэнди Гук молча пожал плечами. Сидящий Бык отозвался вместо него:

— Ты смел! Это мне нравится! У тебя в жилах течет хорошая кровь!

— И тебе не терпится перерезать мне горло, — засмеялся офицер.

Индеец блеснул глазами.

— Кто из нас более кровожаден? — сказал он угрожающим тоном. — Разве на берегах Сэнди-Крик краснокожие убивали женщин и детей?

Кровь бросилась в лицо пленнику. Взволнованно он ответил:

— Мой дед и мой отец были солдатами и дрались с твоими предками. Но они не запятнали себя кровью женщин и детей. Побоище на берегах Сэнди-Крик устроил полковник Чивингтон, но ты сам знаешь, что все честные люди от него отвернулись и мой отец первый назвал его негодяем, хотя именно ему мы все были обязаны жизнью, потому что именно он вырвал нас из рук Яллы.

Черты лица Сидящего Быка смягчились.

— Ты говоришь хорошо! Мы знаем твоего отца, и хотя у индейцев не было более непримиримого врага, чем полковник Деванделль, но мы привыкли уважать его как храброго воина и честного человека. Ты можешь гордиться тем, что ты носишь его имя. Если бы ты носил имя Чивингтона, то твой скальп давно уже украшал мои мокасины. А теперь…

Круто оборвав свою речь, Сидящий Бык обратился к Сэнди Гуку со словами:

— Лошади готовы! Помни, что я тебе говорил! Сэнди Гук не торопясь вытряс пепел из трубки, потом, положив руку на плечо Джорджа Деванделля, сказал ему:

— Иди за мной! И помни: я никогда в жизни еще не давал промаха, когда приходилось стрелять в человека. Если ты вздумаешь только попытаться бежать, то я раздроблю тебе череп раньше, чем ты успеешь сделать хоть один шаг.

Джордж Деванделль презрительно пожал плечами и вышел из палатки, не удостоив ни единым взглядом Сидящего Быка.

XI. Скальп Джона

Джордж Деванделль был полностью убежден, что его спутнику поручено или покончить с ним, или в лучшем случае увезти его в какую-нибудь чащобу, чтобы его не могли освободить американцы. Он ехал со связанными за спиной руками и когда оглядывался, то видел, что неизвестный ему краснокожий, то есть Сэнди Гук, следует за ним на расстоянии пяти или шести шагов, готовясь при малейшей попытке к бегству исполнить свою угрозу.

Неожиданно за его спиной послышалось характерное американское проклятие. Джордж Деванделль вздрогнул и невольно обернулся. К своему удивлению, он увидел, что его спутник подъезжает к нему, опустив ружье.

— Ну, как вы поживаете, мистер Деванделль? — сказал Сэнди Гук.

— Что такое? Кто вы?

— Я? Об этом поговорим после. Кстати, я забыл передать вам привет от ваших друзей.

— Мои друзья могли поручить такому… такому человеку, как вы, ренегату и предателю, передать мне поклон? — с горечью ответил молодой человек.

— Та-та-та! Зачем так торопиться? Представьте, что именно ваши лучшие друзья оказали мне такую честь. Впрочем, быть может, вы не знаете Джона — индейского агента и его двух товарищей, трапперов Гарри и Джорджа? Тогда я просто-напросто прошу меня извинить…

— Джон — индейский агент? И с ним Джордж и Гарри? Вы их видели? Где они? Что с ними?

— Опять-таки не торопитесь, молодой человек. Во-первых, разрешите мне разрезать проклятую веревку, которой стянуты ваши руки. Так, готово! Потом, мой любезный друг, Сидящий Бык, великий вождь, подарил мне один винчестер. У меня уже есть карабин, и я думаю, вы не откажетесь взять в руки винтовку? Вот и заряды к ней.

Не веря своим глазам, Джордж Деванделль машинально взял винтовку и надел на себя пояс с патронами.

— Винтовка заряжена! — продолжал Сэнди Гук. — И прошу вас, если вы только заметите на расстоянии ружейного выстрела какого-нибудь краснокожего, пожалуйста, постарайтесь всадить в его череп пулю, не ожидая специального приглашения. Иначе… иначе нам с вами не удастся добраться до Джона и его товарищей, не потеряв по дороге собственных скальпов.

Вне себя от изумления, Джордж Деванделль обратился к своему загадочному спутнику с вопросом:

— Ради Бога, скажите же наконец, кто вы? Вы, кажется, освободили меня?

— Кажется! — подтвердил, улыбаясь, Сэнди Гук.

— Но почему? Или вы действительно ничего общего с индейцами не имеете? Кто же вы?

— Индейцы называют меня Красным Мокасином, хотя, уверяю вас, ни разу мой мокасин не был украшен ничьим скальпом.

— А белые? Как зовут вас белые?

— Видите ли… У меня нет, положим, причин скрывать моего имени. Среди американцев я больше известен под именем Сэнди Гука, или…

— Или Потрошителя Поездов. Сэнди Гук весело рассмеялся.

— Вот что значит популярность! — сказал он. — Да, По-трошитель Поездов — это один из моих титулов. Но, признаться, мне надоела такая популярность. Знаете, иногда чувствуешь, как это неудобно — быть знаменитым. Я надумал остепениться, ликвидировать все свои предприятия, вернуться на родину и зажить мирным гражданином. Признаюсь вам по секрету, я чувствую, что я — артист в душе. Питаю непреодолимую склонность к живописи. Поэтому, может быть, займусь искусством. Если только нам с вами удастся выбраться отсюда живыми. Дело в том, что я только что заметил явно следившего за нами с приличного расстояния краснокожего, который опрометью бросился в лагерь Сидящего Быка. Но, как я узнал, вчера в этот же лагерь явилась прелестная мисс Миннегага.

Джордж Деванделль вздрогнул и даже чуть побледнел.

— Я знаю, что эта индианка почему-то упорно добивалась моей выдачи у Сидящего Быка.

— О, это очень просто! Ее матери нравился скальп вашего отца, маленькой змейке нравится ваш собственный скальп…

Снова дрожь пронизала молодого офицера.

— Но куда мы едем? — приостановился он.

— Не останавливайтесь! Гоните своего мустанга! — повелительно крикнул Сэнди Гук. — В скорости — наше единственное спасение. Мы во что бы то ни стало должны постараться добраться вон до того пика. Там ждут нас Джон, трапперы и знаменитый шериф из Голд-Сити Бэд Тернер. И там в случае нужды мы сможем выдержать настоящую осаду в продолжение двух или трех дней. Но я надеюсь, что гораздо раньше ваш собственный командир, генерал Честер, подойдет сюда со своим отрядом. По совести сказать, я настойчиво отсоветовал ему втягиваться в горы: боюсь, как бы он не попал в ловушку. Индейцев слишком много, у них отличная позиция, а отряд Честера далеко не так велик, чтобы без риска вступить в открытый бой. Но генерал упрям как бык, и мне осталось только умыть руки…