— Ну, не знаю. Мог бы сделать героическое селфи, как выражается наша молодёжь.

— Интернета и прочего нет уже два месяца. Пожгло всё оборудование. Восстанавливать его не так просто, да и непонятно, кто будет восстанавливать и, кто это оборудование производить будет, а на складах у нас не так много, ведь были реально только дежурные запасы на случай аварии, а отнюдь не на создание сети заново. В любом случае, пока спецы не кивнут о том, что активность Бетельгейзе уменьшилась и можно попытаться, работы не начнутся в принципе. И восстанавливать уже с учётом риска мегавспышки на Солнце, типа той, какая случилась в XIX веке. А это дополнительные расходы и так натурально-обменного государственного бюджета. — Усмешка. — Никогда не думал, что Росрезерв заменит собой Центробанк. Ещё одна сверхновая нам вряд ли грозит в ближайшее время, а вот наше дневное светило — это русская рулетка. Может завтра даже бабахнет. Ладно, мы отвлеклись. Так что ты хотел сказать про Москву?

Марков кивнул.

— Да, Москва. Паршиво выглядит столица. Упадок и запустение. Благоухание чувствуется высоко в воздухе даже сквозь фильтры противогаза. Но город не умер. И Россия не умерла. Давай искать варианты, чтобы и Москва, и Россия возродились. От разгрома «Санатория» Россия только проиграет. Мы нужны друг другу. Ты меня знаешь много лет и знаешь мою личную позицию. Я верен России, но сейчас я еще и вечный. Поэтому, я, как тот Адвокат Дьявола, представляю обе стороны спора и постараюсь смотреть на вещи объективно.

— Знаю. Потому и согласился на твоё посредничество. С Мезенцевой мы ни до чего не договоримся. По крайней мере сейчас. Слишком далеко всё зашло.

— Договоритесь. Я уверен в этом. Нужно лишь сбросить лишний пар из котла и взглянуть трезво на вещи. Да, Мезенцева неудобна. Но, она безусловный лидер. За ней пойдут толпы вечных. Куда пойдут? А это как мы тут решим. А не будет её, мы профукаем исторический шанс быстро возродить Россию и рвануть в будущее. Вечные есть и в других странах. В тех же Штатах. Что с ними сделают их государства и общество? Мы не знаем. Но мы можем упустить свой шанс и оказаться на обочине прогресса. Мезенцева — умница, каких мало. Тем более по профилю, тем более с её ускоренными сейчас мозгами. Разве может Россия разбрасываться такими кадрами? Разве толпы отловленных на улицах вечных смогут её заменить или хотя бы повторить её работу? Это всё равно, что заменить один из крупнейших в мире бриллиантов тонной речного песка. Материал тот же, а вот результат…

Верховный кивнул.

— Это я понимаю, не агитируй меня почём зря. Мезенцева — гений и лидер, каких мало. Таким и Галактики мало. Если бы я этого не понимал, то на месте «Санатория» давно был бы уже лунный пейзаж из глубоких радиоактивных воронок. Не в нашей ситуации разбрасываться такими кадрами, хотя с ними и тяжело. Даже опасно. Но на кону будущее человечества, как такового.

— Ну, а если понимаешь, то давай искать, нет, не компромисс, это само собой. Давай искать способы не просто взаимовыгодного сосуществования, а способы вместе творить Будущее. Будущее, в котором хотелось бы жить, в котором будут расти будущие поколения. Ты, кстати, знаешь, что у вечных нет ни одного случая беременности?

Кивок.

— Знаю. Спецы говорят, что очень вероятно, что и не будет. Или, если и будет, то крайне редко. Так сказать, плата за вечность. Природа не любит неконтролируемого увеличения популяции. А вирус «Грааль», являясь симбионтом, всеми возможными способами защищает своего хозяина, но влияет при этом на его репродуктивные функции. Сам-то вирус размножается и распространяется иначе и наличие у вечных собственных детей его никак не интересует. Со всеми вытекающими последствиями.

— Вот. Да, там что-то с ДНК, в том числе в части, унаследованной от неандертальцев, Мезенцева мне объясняла, но для меня вся эта биология — темный лес. Так, вот, люди… прости я не могу подобрать другой термин, не говорить же мне «сапиенсы» и «этерно»?

Хмыканье.

— Не знаю. Тоже не самый плохой вариант. И не обидный никому. Нейтральный. Даже, знаешь, я бы его ввёл в употребление. Это даже не то чтоб политкорректно, это политполезно. Что такое сапиенс знает, ну, или считает, что знает, практически каждая бабушка на рынке, а вот что такое этерно знают немногие. Слово «вечный» вызывает нехорошую зависть и следующую за ней агрессию. А «этерно» для обывателя не значит ничего. Может это просто заменительный термин понятия «переболевший».

Марков задумчиво рисовал геометрические фигуры на листе бумаги. Затем кивнул.

— Да, согласен. Этот вариант устроит всех.

— Вот и отлично. Предлагаю тост: За сапиенсов и этерно!

— Поддерживаю.

Звон рюмок. Пауза на закуску.

Аристарх Иванович продолжил прерванную мысль.

— Так вот, сапиенсы очень быстро восстановят свою популяцию и соотношение численности сапиенсов и этерно будет несопоставимым по чисто объективным причинам. Главным, если не единственным, источником увеличения популяции этерно могут быть только сапиенсы. Мы можем выработать алгоритм сосуществования, призванный не допустить неконтролируемого заражения «Граалем» населения, но оставить желающим добровольцам шанс попытаться стать этерно. Шанс, конечно, как говорила блондинка из анекдота, пятьдесят на пятьдесят, ибо пока слишком велика вероятность тупо умереть в результате заражения, но это как повезёт. Зато это снизит напряжение в обществе и сведёт всё к добровольному выбору. На одной стороне весов у них шанс жить вечно (в теории), но не иметь никогда детей, ну, или больше не иметь, а на другой — жизнь без риска рано умереть. И всегда в душе остается мотив, что: «Времени же полно, может потом и решусь».

Кивок.

— Уверен, что желающие рискнуть найдутся. Слишком жирный приз в конце. Люди и не за такое рисковали головой во все времена. Можно даже законодательно предусмотреть право безнадёжно больных и стариков на инъекцию «Грааля».

— Вот, ты уловил мою мысль. Нам не нужно противопоставлять сапиенсов и этерно. Шанс стать этерно есть у каждого. Ну, в теории. Возможно, со временем, наука найдёт возможность радикально снизить процент смертности. Правда, в будущем мы можем столкнуться как раз с проблемой что численность этерно растёт, а детей у них либо нет, либо их крайне мало. А число сапиенсов сокращается. То есть численность населения в целом будет расти медленнее, если вообще не начнется рецессия. Или вообще катастрофическое сокращение численности сапиенсов.

Хмурая усмешка.

— Ну, в порядке экспромта, можно законодательно закрепить, что сапиенс получает право на инъекцию «Грааля» при наличии у него или у неё, к примеру, не менее трёх детей. Но, это я пока так, в порядке бреда. Нужно думать. Конечно, в какой-нибудь Азии и Африке прирост населения остановить трудно, так что этерно без притока свежей крови не останутся. Продолжай свою мысль.

— А, кстати, как там дела в Африке и Азии?

Верховный задумчиво смотрел на экран с пейзажами. Потом вздохнул:

— Плохо там. Смертность жуткая и, как всегда, все стреляют во всех. Или режут. Местами просто геноцид устраивают. Многие государства просто перестали существовать, лишившись всякого подобия организованности. Та же Индия реально распалась. В Штатах не сильно лучше. Да и у нас не особо хорошо. После всего мир придётся собирать заново. Ладно, мы отвлеклись. Так что ты говорил?

— Говорил я о том, что нужно создать условия, исключающие возможность неконтролируемого распространения вируса, но дающие возможность этерно жить нормальной жизнью, без скафандров и прочих противогазов. И сапиенсам, конечно, тоже. По оценкам Мезенцевой в Москве должно быть от пятидесяти до ста тысяч этерно из числа оставшихся в городе людей. А в целом по России, оценочно, где-то три-четыре миллиона. Ткни пальцем в любой крупный город Федерации или в несколько более мелких. В регион. Отсели оттуда уцелевших жителей и пересели туда этерно. Периметр безопасности и все дела гарантируют, что вирус оттуда не выйдет и не перекинется дальше, и все довольны. А ты только представь, какие возможности и ресурс появится у России с такими городами этерно! Это же безмерный научный и кадровый потенциал!