Итого — семь заболевших, двое впавших в «спячку», один умерший. Все сотрудники косятся друг на друга, каждый подозревает в другом носителя. Воздух в резиденции, конечно, беспрерывно чистится и дезинфицируется, но никого это ни в чём не убеждает, ведь реальные случаи, в том числе и летальные, имеют место быть.

— Не хотелось бы. Это резко сократит возможности для работы персонала. Сотрудник круглосуточно находящийся в биоскафандре — это сотрудник с пониженной эффективностью. Никак нельзя обойтись частичным ужесточением правил? Как-то жестко ограничить личные контакты, не менее жестко разделить зоны, изолировать помещения? Дать людям возможность хотя бы десять часов в день находиться в более привычной обстановке хотя бы наедине?

Соколов с сомнением пожал плечами:

— Господин Президент, у нас всего лишь несколько изолированных автономных блоков для Президента, главы Правительства, и вашего личного Ситуационного центра. Остальные помещения не готовы к такому. Возможно, позднее, нам удастся расширить число таких помещений, но это явно займет не один день, а скорее и не одну неделю. Особенно, с учётом того, что творится в Москве. Вирус очень агрессивен. Это явно боевая модификация. Так что тут я не берусь ничего прогнозировать. К тому же, смею напомнить, что часть сотрудников проживает в бункере вместе со своими семьями. Поэтому…

Президент слушал и думал одновременно.

Конечно, в Ново-Огарёво собраны не все службы и структуры государственного и военного управления. Свои бункеры есть под Домом Правительства, под Министерством обороны, у Генерального Штаба, в Министерстве транспорта, Министерстве связи, Министерстве здравоохранения, чрезвычайных ситуаций, ещё в ряде мест Москвы, Петербурга и кое-где ещё… В Кремле, наконец. Разумеется, государство не останется без управления, связи, но даже здравоохранение, силовики и транспорт уже очень неустойчивы, а настроения там местами уже откровенно панические.

— Что ж, Иван Степанович, готовьте распоряжение, я подпишу. Не знаю, что это даст и чем, в конечном счёте, нам поможет, но, вы правы, что-то делать нужно.

— Спасибо, господин Президент!

В целом же по стране ситуация развивается стремительнее, чем было прошлый раз во время короновируса. Только выявленных случаев заболевания по России насчитывается порядка семидесяти тысяч человек, большинство впадают в сон, а статистика умерших приближается к четырнадцати тысячам. Сколько не выявленных случаев — сказать трудно. Действительно похоже на боевую модификацию. Эпидемия разносится, как лесной пожар в сухую ветреную погоду. Специалисты расходятся в оценках, давая разброс цифр от ста двадцати до двухсот тысяч скрытых зараженных только на сегодняшний день.

Всего в мире уже около четверти миллиона заболевших. И более тридцати тысяч умерло. Такой перекос в цифрах понятен, ведь центр пандемии находится в России. Похожая картина была в начале и в Китае, когда там число заболевших было намного больше, чем во всём остальном мире вместе взятом, что по итогу ничего не изменило — джин и тогда был выпущен из бутылки, выпущен и сейчас. Только похоже, что в этот раз какая-то злая сила выпустила в мир боевое многоголовое чудовище.

Нужно ли говорить, что все основные державы мира кинулись проводить исследования по вирусу «Грааль», как неофициально именовали его уже в ряде мест. Разведка докладывает о чрезвычайном возбуждении в верхах Штатов. Что понятно. Тут гонка не на жизнь, а на смерть. Мало того, что это совершенно гигантские деньги, но это и упрочение своей власти над миром! Американцы, судя по всему, имеют исходник вируса, который отправили в космос, Россия имеет «нулевых пациентов» и обширный «исследовательский материал» из мутировавшего в космосе исходника, а вот остальные только «исследовательский материал» из заболевших. И тем, и другим, остро нужен «нулевой пациент»!

Куда исчез Дмитрий Марков? Как спецслужбы проворонили такого ценного человека? Расследование и поиски пока идут медленно. Спецслужбы уверяют, что покинуть территорию России сейчас практически невозможно. Но результата поисков пока нет.

Благо, хоть остальных членов семейства собрали в «Санатории». Исследования идут, но слишком медленно. Конечно, почти все «нулевые пациенты» уже собраны и доставлены, туда же доставляются «отдельные контрольные экземпляры» (как выражается директор «Санатория») следующих цепочек заражённых с целью поиска новых штаммов этого вируса. А вот Дмитрий пропал. И хорошо если он просто и банально где-то просто умер, а его тело потерялось в общей неразберихе, иначе…

Очень уж не хотелось, чтобы такой «экземпляр» попал в руки наших злейших партнёров!

С одной стороны, упавший спутник, конечно, американский, но ведь старый. Очень. На базе Спрус-Ноб-Хилл может и не быть исходных материалов, программе ведь сто лет в обед и она была частной инициативой. Но, все равно, в верхах зашевелись, значит что-то знают. Явно, что-то знают или подозревают. И усиленно ищут исходник и «нулевого пациента».

Но у них тоже пандемия.

Войска введены в города.

И у нас, и у них.

Вокзалы закрыты. И аэропорты. И морское сообщение.

Не помогает. Ничего пока не помогает.

Крупные города почти по всему миру оцеплены кордонами полиции и войск. В городах беспорядки и даже безвластие. В ряде городов мира настоящие погромы. Звучат выстрелы. Тем более что среди военных и полиции уже достаточно много заражённых, так что эксцессы случаются и среди силовиков.

* * *

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 2 августа 2025 года.Местное время 18:11.

— Граждане! Сохраняйте спокойствие и придерживайтесь социальной дистанции! Оставайтесь дома! Лицам, не имеющим соответствующего пропуска удаляться от места своей регистрации дальше чем на триста метров запрещёно! Если вам что-то жизненно необходимо — обращайтесь на «Горячую линию», номера телефонов и адреса сетевых каналов…

Ага, на «Горячую линию». Туда сейчас или не дозвонишься, или, по итогу, тебе всё равно никто ничего не привезёт.

Миша смотрел телевизор. В кои-то веки. Он, (ОН!!!), с презрением относившийся ко всем, кто смотрел этот идиотский ящик, вдруг с мрачным интересом смотрел на экран. Делать было нечего, ибо цензура в «Санатории» была просто драконовской и вовне, и внутрь почти ничего не работало, ни один приличный новостной сайт, ни один чат или канал. Только специализированная Инфосеть «Санатория» или только официоз «внешников», как тут их называли, который был ещё тупее, чем новости по телевизору.

Все его сообщения Светке никуда не уходили или возвращались назад.

Бессмысленное сидение. Уже хочется бросить в монитор компа что-то тяжёлое.

Хотя игры есть на компе, и внутренняя Инфосеть не имеет их недостатка. Но даже игры не могут сейчас отвлечь.

К матери больше не пускают. Говорят, что всё нормально, но, типа, посмотрели и хватит. Дайте вылечить. Ей нельзя волноваться. А смотреть там нечего, ничего красивого там нет. Иногда правда показывали, но явно строго выверенные кадры. Но жива, и слава Богу. Прорвёмся. За стенами «Санатория» значительно хуже наверняка.

Про отца молчат. Думай, что хочешь.

Вроде привезли в «Санаторий» родственников, но пока всё как-то «в процессе». Не видел ещё никого. Даже на экране.

Тоскливо.

Бабушку жаль.

Даже лишний раз с Олей и Машей не увидеться. То они на каких-то там процедурах, то он сам там же, но без них. Так что общались исключительно онлайн, глядя друг на друга на экране.

Набрался смелости и набрал по видеосвязи директрису «Санатория». Спросил аккуратно, нельзя ли по каким-то базам и спискам заражённых узнать всё ли в порядке у Светланы Николаевны Родионовой, 11 лет, ученицы его класса. Мезенцева хмуро на него посмотрела: