Таиться от любопытных, как и все провинциалы, тристаунцев не следовало - это только навлекло бы подозрения. Потому он, тонкий психолог, и действовал в открытую.
Аппараты, которые он в конце концов собрал, резко отличались друг от друга как по назначению, так и по внешнему виду. Форму, впрочем, он мог придумать любую - она определялась только его собственной фантазией.
Первый прибор - мыслепередатчик - имел сравнительно небольшой радиус действия, три-четыре километра в земных единицах. По его расчетам, для первого опыта этого было достаточно.
Со вторым аппаратом-усилителем-дело обстояло сложнее.
Если передатчик должен был до конца находиться при нем, то усилитель следовало отправить в космос на расстояние не менее трехсот тысяч километров.
Оба прибора он собрал давно. Усилитель вышел компактным - чуть побольше булавочной головки. Однако что делать дальше? Вывести его на орбиту с помощью малой ракеты? Вроде бы неплохо, и такая возможность у него имелась. Но запуск необычной, пусть даже и малогабаритной ракеты, обязательно заметят, а это может вызвать самые нежелательные последствия.
Долго размышлял он, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, даже бессонницу нажил. Бродил по городу, здоровался с многочисленными знакомыми, заглядывал то в стереотеатр, то в речной порт, то на аэродром - своего космодрома у Тристауна не было.
Слетать к океану, где расположен ближний космодром, и, наметив подходящий рейс, пристроить в корабле усилитель? Опасно: прибор могут случайно повредить или, того хуже, обнаружить и взять для исследования... Это риск, а риск следовало если не устранить, то хотя бы свести к минимуму.
Его задание состояло из двух этапов. Первый - проверить эффективность воздействия мыслепередатчика на землян. Второй-если прибор произведет ожидаемый эффект, сообщить на материнскую планету. Для этой цели необходимо вывести усилитель подальше в космос.
Между тем время, отведенное для выполнения операции, истекало. Он ощущал это по внутреннему своему биоритму, без всяких часов, хотя в последние годы мастерил их с большим увлечением.
Он был уже близок к отчаянию, когда делу помог случай. Однажды он возился у токарного станка, вытачивая детали клепсидры - прибора для измерения времени, которым пользовались древние греки. Он вычитал его описание в каком-то пыльном фолианте. Звякнул колокольчик.
В лавку вошел широкоплечий молодой человек в новенькой, с иголочки, форме слушателя Звездной академии.
- Чем могу служить? - привычно обратился к нему старый часовщик.
- Увидел витрину и залюбовался вашими часами... Нигде не встречал таких.
- Что ж, смотрите,широким жестом обвел помещение хозяин.Может быть, какие-нибудь вам и подойдут.
Молодой человек медленно прошелся вдоль прилавка.
- Очень любопытная работа...пробормотал он.Эти... Эти... И вот эти!
Часовщик вежливо улыбнулся. Но улыбка была какой-то странной, вроде приклеенной. Впрочем, курсант, занятый хитроумными механизмами, не обратил на нее внимания.
Часы и впрямь были удивительные! Разных форм, размеров, основанные на различных физических принципах, все они шли, и все показывали абсолютно одинаковое время, что являлось лучшим доказательством их высокого качества.
- Откуда такое великолепие, разрешите поинтересоваться? - спросил посетитель после продолжительной паузы.Кто ваши поставщики? Может быть, венериане?
- Самый частый вопрос,заметил часовщик, погладив седую окладистую бороду.Нет у меня поставщиков. Все эти часы собрал я сам, вот этими руками.
- Удивительно! - воскликнул курсант.Я в свободное время сам увлекаюсь точной механикой, электроникой, кой-чего мастерю. Но такое!.. Это просто чудо.
- Не чудо - многолетняя практика,скромно поправил старик и вдруг круто изменил тему разговора: - Бьюсь об заклад, вы не местный житель.
- Как вы угадали?
- Немножко наблюдательности. Выговор у вас не тристаунский.
- Верно. Решил вот немного попутешествовать. Завтра улетаю.
- Далеко?
- На Луну.
У часовщика перехватило дыхание. Продолжая ничего не значащий разговор, он лихорадочно размышлял. Ведь Луна удалена от Земли на расстояние почти четыреста тысяч километров - идеальный вариант!
- И долго намерены пробыть там?
- Дней пять.
"Отлично. Больше мне и не нужно",подумал старик.
- Я не спрашиваю, какие могут быть на Луне дела у молодого человека,как бы между прочим произнес он.Но с большой долей вероятия можно предположить - ваш полет связан с красивой девушкой.
- На сей раз промашка! - рассмеялся курсант.Девушки, увы, пока нет.
- Ну, сегодня нет - завтра появится. Дело, как говорится, молодое,утешил часовщик, у которого уже созрел план.Послушайте меня, пожилого человека: женщины - народ весьма загадочный и капризный. Знаю по собственному опыту. Ведь до того, как осесть в Тристауне, я колесил по белу свету, хлебнул, как говорится, всякого.
- На Земле?
- Не только. Побывал и на других, освоенных вами планетах... Они мало чем отличаются друг от друга.
Что-то неприятно царапнуло слух молодого человека, ко что именно - он не мог уловить. А голос часовщика продолжал монотонно журчать. На какое-то время посетитель отключился, затем до его слуха донеслось:
- Между прочим вы, люди, я имею в виду, молодые люди, склонны недооценивать роль психологического момента, воздействия посторонних влияний на психику, сознание... Да и вообще, не кажется ли вам, что человеческая цивилизация получила явный крен в сторону техницизма, бездушия, что ли?..
- Я не философ,пожал плечами курсант, стараясь преодолеть смутное ощущение беспокойства.Но мне известны люди, согласные с вами.
- Вот как! Кто же это?
- Например, одна моя знакомая, медик по специальности.
- Отлично. Я рад, что у меня есть единомышленники. Знаете, в психической жизни мыслящего существа таится масса непознанного. Но это я так, к слову... Сердце красавицы склонно к измене,неожиданно пропел он довольно приятным, хотя и слегка дребезжащим дискантом, и курсант мимоходом подивился абсолютности его слуха - словно бы прозвучала механическая запись профессионального певца, который, правда, не в голосе.Знаете, молодой человек, вы очень нравитесь мне. Подарю-ка вам образчик своего товара. Самый лучший!
