Ты не Лера, ты девочка Лаик,

Одинокая в этой стране.

Лера

Как ты бледен и смотришь, маня...

Неужели ты любишь меня?

Гондла

Я так вольно и сладко люблю,

Словно отдал себя кораблю,

А с тобой я еще не слыхал,

Как шумит набегающий вал.

И совсем не морские слова

Ты сказала с волшебной тоской,

Я внимал им, но понял едва,

Я услышал в них ветер морской.

Значит, правда открылась святым,

Что за бредами в нашей крови

И за миром, за миром земным

Есть свободное море любви.

Серафимы стоят у руля

Пестропарусных легких ладей,

А вдали зеленеет земля

В снеговой белизне лебедей.

Сердце слышит, как плещет вода,

Сердце бьется, как птица в руке,

Там Мария, Морская Звезда,

На высоком стоит маяке.

Лера

Ты бледнеешь опять, ты дрожишь...

Что с тобой, королевич мой белый?

Ты прекрасен, когда говоришь,

Ты как Бальдер, бросающий стрелы.

Гондла

Ночь летит и летит на закат,

Ночи летние песни короче,

Вон, за окнами совы кружат,

Эти тихие горлинки ночи.

Ах, к таинственной спальне твоей

Я сегодня пройду за тобою,

И любимая станет моей,

Самой близкой и самой родною.

Лера

Только, милый, не сразу входи,

Умоляю тебя, подожди,

Это глупое сердце в груди,

Что боится еще, пощади.

Скрывается за дверью; входит Ахти.

Сцена четвертая

Гондла и Ахти.

Ахти

Королевич, большую услугу

Ты бы мог мне теперь оказать...

Гондла

Это Ахти? Старинному другу,

Другу детства готов я внимать.

Помнишь, между рябин, по дорожке

Мы взбегали на каменный вал,

Ты так часто мне ставил подножки,

Я срывался, а ты хохотал.

Лаге у него за спиной прокрадывается к Лере.

Ахти

(смеется)

Это Лаге.

Гондла

Конечно, и Лаге.

Он со мной был особенно груб.

Как дивился его я отваге

И улыбке насмешливых губ!

Быстроглазый, большой, смуглолицый,

Всех красивей, сильней и смелей,

Он казался мне хищною птицей,

Ты же — волком исландских полей.

Странно! Был я и хилый и дикий,

Всех боялся и плакал всегда,

А над сильными буду владыкой,

И невеста моя, как звезда.

Ахти

В день, когда ты получишь державу

И властителем станешь вполне,

Ты наверно устроишь облаву

Небывалую в нашей стране?

Гондла

Я люблю, чтоб спокойно бродили

Серны в рощах, щипля зеленя;

Слишком долго и злобно травили,

Точно дикую серну, меня.

Ахти

Ну, тогда ты поднимешь дружину

И войною пойдешь на датчан?

Хорошо королевскому сыну

Опорожнить на поле колчан.

Гондла

Ахти, мальчик жестокий и глупый,

Знай, что больше не будет войны.

Для чего безобразные трупы

На коврах многоцветных весны?

Ахти

Понял. Все мы узнаем на деле,

Что отрадно веселье одно,

Что милы и седые метели,

Если женщины пенят вино.

Гондла

Все вы, сильны, красивы и прямы,

За горбатым пойдете за мной,

Чтобы строить высокие храмы

Над грозящей очам крутизной.

Слышу, слышу, как льется победный,

Мерный благовест с диких высот,

То не колокол гулкий и медный —

Лебединое сердце поет.

Поднимаются тонкие шпили

(Их не ведали наши отцы) —

Лебединых сверкающих крылий