– Чегось вам еще рассказать-то? – устало спросил Густав. – Зачем вы старика мучаете, идите по своим делам. Вот ты, – он ткнул пальцем в Лею, – скоро замуж выходишь, ну вот и иди шей себе приданое как нормальная баба.
Лея пропустила мимо ушей замечание о «нормальной бабе», а вот Леду это выражение возмутило чрезвычайно. Она широко распахнула глаза и с удивлением посмотрела на Густава, но тот, похоже, не собирался извиняться, а возможно, даже не понял, что сказала что-то не то.
– Может, какие-то поверья слышали, необычные истории?
– Поверья не знаю, не хочу лишний раз с чертовщиной связываться.
Лея грустно вздохнула. Не на это она надеялась, когда послушалась отца Вергия прийти к старику. Но Густав прав, он уже в возрасте, с трудом ходит, его полностью обслуживает внук, зачем бередить в его душе тяжелые воспоминания?
– Тогда мы пойдем, спасибо вам за гостеприимство, – кинвнула Лея.
– А стойте, – Густав вдруг приосанился. – Могу вам одну историю рассказать, но больше не просите.
Леда внезапно вскочила и вышла из-за стола. К яблокам она не притронулась.
– Извините, я выйду ненадолго во двор, хочу подышать свежим воздухом, – она откланялась и поспешно вышла на крыльцо.
Густав положил локти на стол и пристаельно посмотрел на оставшуюся с ним наедине девушку. Если бы Лея была старше и опытнее, она бы увидела перед собой глаза хитреца и отъявленного негодяя, которым он когда-то был, и отголоски его образа жизни иногда все еще давали о себе знать, но она видела только побитый болезнями взгляд пожилого человека, который с трудом уже дохаживал свой век и хотел передать последние знания молодым.
– Это чистая правда, – он понизил голос. – Жила тут у нас одна баба давным-давно, еще ваш папенька не женился даже. Так вот эту бабу муженек побивал. Все ходила с синяками то на одной щеке, то на другой. То один глаз у нее заплыл, то второй, а то и оба. Было у них с муженьком детей много, штуки четыре точно. Сама баба была молоденькая еще. Замуж выдали лет в четырнадцать, а мужику было уже под сорок. Так вот, она была еще ничего, молодуха дородная, и побитая рожа ее не портила, но от муженька доставалось знатно, человек он был не очень, злой какой-то всегда. Может, ревновал ее все время, уж не знаю. И так ей опостылела эта жизнь: рожай только да мужа терпи, что однажды она не выдержала и убежала ночью в лес, когда супружник ей как раз свеженький синяк под глазом оставил. Она дошла до озера и села там судьбу свою оплакивать. Хотелось ей уехать, да некуда, родни нет. Детишек вроде как жалко оставлять, а вроде как она не шибко-то их любит. И вот плакала-плакала она, слезы ее в озеро капали-капали. И тут выплывает к ней девка хвостатая, русалка. Садится с бабой на берегу и говорит ей: что у тебя случилось, расскажи. Баба сдуру и рассказала. А русалка ей отвечает: я твою кручину знаю, хочешь, я тебя освобожу? Баба, конечно, хочет освободиться. Русалка говорит, только отдай мне вот это дитя, и тыкает ей длинным пальцем в живот. А баба-то и не знала, что брюхатая опять. Она подумала-подумала и говорит, а, плевать, забирай. Один больше, один меньше, какая разница. Русалка бабу в лоб поцеловала, мол, договор есть, иди к себе, теперь ты свободна. Приходит баба к своему дому радостная, думает, муженек ее встретит сейчас с распростертыми объятиями, квасу нальет, поцелует, на руках носить будет. Возвращается, а дома и нет. Одно пепелище. И вся родня мертвая лежит: и муж, и дети, все задохнулись в дыму внутри избы. Вот так русалка исполнила ее желание, освободила, хе-хе, – Густав ехидно ухмыльнулся.
Лея слушала затаив дыхание.
– А где сейчас эта женщина? И что с ее нерожденным ребенком?
– Потом баба к повитухе пошла, когда срок ей пришел рожать, и повитуха сказала, мол, а ребенка-то у тебя в животе нет. Пузо есть, а внутри никого. Русалка у нее дитенка забрала в обмен на свободу. А сама баба померла уже давно. Она как узнала, что ребенка украли, то совсем с ума сошла и опять убежала в лес. На следующий день нашли ее на скалах, бросилась с утеса.
Лею передернуло. А ведь пару недель назад она сама могла лежать там же на скалах, но какое-то волшебное провидение, чудесное спасение вернуло ее к жизни.
– Жуткая история. Мне так жаль эту женщину, – прошептала Лея.
– Кому-то жаль, кому-то не жаль. Русалке не верь, они все с ног на голову переворачивают, все наоборот делают. Злые твари, только и хотят навредить. Кто с русалкой будет дружбу да любовь водить – молодым помрет. А уж бабам вообще нельзя с ними связываться. Потом еще детей не родишь. Да и мужикам бы лучше не встречаться… Никому, короче.
Лею стало уже смущать обсуждение беременности. Тем более, когда разговор велся с полубезумным стариком. Она с мамой-то стеснялась это обсуждать, а тут с ней батрак о материнстве беседует. Вдруг девушка вспомнила о главной цели визита.
– Дедушка Густав, покажите мне хвост русалки, и мы с сестрой пойдем домой. Пожалуйста, – она мило улыбнулась ему, но Густав хранил безучастное выражение лица, и правила вежливости его нисколько не трогали.
Он молча встал и поманил Лею за собой. Они вошли в маленькую спаленку. В темной комнате без окон были только кровать, застеленная периной и старым вышитым одеялом, и табуретка, на которой стояла полусгнившая свеча и пара кожаных ботинок.
Густав, охая от тяжести в теле, как это часто делают старики, залез на кровать и снял со стены картину в рамке. Вернее, Лее показалось сначала, что это картина, но, когда старик передал это огромное панно ей в руки, она не поверила своим глазам. Девушка смотрела на почти что полутораметровый хвостовой плавник. От него остались только косточки, но кое-где еще можно было рассмотреть остатки перепонок. Лея провела пальцами по хрящикам, и ее словно ударило разрядом тока. Она отдернула руку и прикоснулась еще раз. Шелковые на ощупь хрящики было приятно гладить. Они покалывали кончики ее пальцев, будто она прикасалась не к мертвым костям, а ласкала кошку. Кто знает, действительно ли это хвост русалки? Может, он принадлежал какой-то огромной рыбе? Удивительно, что в их местности водятся такие экземпляры. Когда-нибудь, если муж ей разрешит, она попросит его организовать экспедицию в озеро, чтобы узнать, что за животное обладает такими невероятными размерами.
– Ну, как? Налюбовалась? – спросил Густав, вырвал картину из рук девушки и полез вешать свой трофей обратно на стену. – С русалками не водись, дрянь все это. Если встретишь ее, беги со всех ног. А теперь иди домой, я хочу подремать. Не дают старику спокойно отдохнуть. То одни притащатся, то другие…
Продолжая ворчать, Густав жестом выпроводил Лею. Девушка поблагодарила старика за оказанное гостеприимство. Она все еще была под впечатлением от русальего плавника. Страшные истории Густава не возымели на нее никакого предупреждающего действия, потому что она увидела этот хвост, это почти что живое доказательство существования чего-то потустороннего, чего-то тайного, и ей снова безумно захотелось к этому секрету хоть чуть-чуть прикоснуться, взглянуть на него одним глазком.
Лея вышла в прихожую, схватила со стола красное яблоко и надкусила его. Фрукт был восхитительно сладким, девушка закрыла глаза от удовольствия и тут же подумала о сестре. Куда она пропала? Может, пошла домой?
***
Леда вышла на крыльцо и огляделась по сторонам. Внизу, под лестницей, все так же валялась похрапывая свинья. Вокруг по двору медленно прохаживались гуси, они пили воду из луж, купались в лохани и туда же гадили. Леда заткнула нос и старалась не думать об обыденностях крестьянского быта. Она рассчитывала, что Лея еще поболтает с Густавом какое-то время, а вот Леде нужно было кое-что сделать, вернее, кое с кем поговорить.
Она спустилась с крыльца и, приподняв платье, пошла вглубь двора. Хозяйство Густава был достаточно обширным, помимо бараков для животных, стояло еще пара деревянных построек, наверно, служивших сараями, внутри которых валялись ведра, лошадиное седло и какие-то запчасти от плуга. В другом сарае стоял огромный мешок картошки, и он был так переполнен, что накренился и часть его содержимого рассыпалась. Леда подошла к мешку и вдруг сделала несвойственную для себя вещь: она собрала откатившиеся картофелины с земли и сложила их обратно в мешок. Руки испачкались в пыли, и она поспешно отряхнулась.
