В конторе «Норд-Ист фильм Ко » толпа пришедших по объявлению запрудила всю лестницу. Мисс Мосс заняла очередь за белокурой крошкой лет тридцати в белой кружевной шляпке, украшенной вишнями.
– Ну и народу! – сказала она. – Сегодня что-нибудь ожидается?
– Дорогая, а разве вы не знаете? – сказала крошка, широко раскрывая огромные светлые глаза. – В половине десятого поступила заявка на привлекательных девушек. Мы стоим тут уже бог знает сколько часов. А вы раньше играли роли для этой компании?
Мисс Мосс склонила голову набок:
– Нет, как будто не приходилось.
– Здесь здорово платят, – продолжала крошка. – У моей подруги есть подруга, которая получает по тридцать фунтов в день… А вам часто приходится сниматься в кино?
– Видите ли, я не актриса по профессии, – созналась мисс Мосс. – Я певица, у меня контральто. Но дела последнее время идут так плохо, что пришлось заняться и Этим.
– Да, такова жизнь, дорогая, – сказала крошка.
– Я получила прекрасное образование в музыкальной школе, – сказала мисс Мосс. – У меня серебряная медаль За пение. Я часто выступала в концертах в Уэст-Энде. Но теперь надумала для разнообразия попытать счастья…
– Да, такова жизнь, дорогая, – повторила крошка.
В эту минуту на лестничной площадке появилась красивая машинистка:
– Вы все здесь по объявлению компании «Норд-Ист»?
– Да-а! – раздался хор голосов.
– Набор кончен. Мне только что сообщили по телефону.
– Как же так? А кто нам оплатит расходы? – спросил кто-то.
Машинистка посмотрела сверху на толпу и не могла удержаться от смеха.
– Никто и не подумает вам платить. «Норд-Ист» никогда не платит безработным статистам.
В конторе «Биттер-Орендж Ко » было одно лишь маленькое круглое окошечко. Никакой приемной, никого, кроме девушки, которая на стук мисс Мосс подошла к окошку и сказала:
– Что вам?
– Можно видеть директора? – спросила мисс Мосс самым любезным тоном.
Девушка оперлась на подоконник и сощурилась; казалось, она вот-вот уснет. Мисс Мосс улыбнулась ей. Девушка не только щурилась, она как будто принюхивалась к чему-то неприятному и морщилась. Внезапно она отошла от окошечка и вернулась с бумажкой, которую тут же сунула мисс Мосс.
– Заполните анкету! – сказала она и захлопнула окошко.
«Можете ли вы летать на самолете – умеете ли бросаться с вышки в воду – управлять автомобилем – ездить верхом стоя – стрелять?» – прочла мисс Мосс. Она шла по улице и повторяла эти вопросы. Дул пронзительный, холодный ветер, он хлестал ее по лицу, валил с ног, насмехался над ней: он знал, что она не может ответить «да» ни на один вопрос. В Сквер Гарденс она увидела проволочную корзинку для мусора и бросила в нее анкету. Потом присела на скамейку, чтобы попудрить нос. Но лицо в карманном зеркальце состроило ей отвратительную гримасу, и это было уже слишком для мисс Мосс, она расплакалась. Плакала она долго, и ей стало гораздо легче.
«Ну, довольно, – вздохнула она. – Как приятно посидеть. Только нос посинеет от холода… Здесь очень мило! Воробушки… Чик-чирик… Как близко они подлетают. Кто же их кормит? Нет, маленькие нахалы, ничего у меня нет для вас… – Она отвернулась от них. – Что это за большое здание напротив? Кафе „Мадрид“? Бог мой, в какую лужу села малютка! Бедняжка! Ну ничего, вылезет… Сегодня в восемь вечера… Кафе „Мадрид“. Я могу просто зайти туда и посидеть, выпить чашку кофе, – подумала мисс Мосс. – Самое подходящее место для артистов. И, может быть, мне повезет… Красивый брюнет в шубе входит со своим приятелем и садится за мой столик: „Да, старина, обыскал весь Лондон и так и не нашел хорошего контральто. Очень трудная музыка. Вот у меня ноты, взгляни“». И мисс Мосс слышит собственный голос: «Простите, у меня контральто, и я неоднократно исполняла эту вещь». – «Какое совпадение! Едемте немедленно ко мне в студию: я хочу прослушать ваш голос… Десять фунтов в неделю…» «И чего я так нервничаю? Нет, дело не в нервах. Почему я не могу зайти в кафе „Мадрид“? Я порядочная женщина, певица, у меня контральто. А дрожу я потому, что ничего еще сегодня не ела… „Оно будет превосходным вещественным доказательством, миледи…“ Отлично, миссис Пайн, отлично. Кафе „Мадрид“. По вечерам там бывают концерты… „Почему они не начинают?“ – „Не могут найти контральто…“ – „Простите, у меня как раз контральто… я исполняла эту вещь много раз“…»
В кафе было сумрачно. Мужчины, пальмы, обитые красным плюшем кресла, белые мраморные столики, официанты. Мисс Мосс прошла в глубь зала. Не успела она сесть, как к ее столику подошел тучный джентльмен в крошечной шляпе, которая покоилась у него на макушке, точно маленькая яхта, и плюхнулся в кресло напротив мисс Мосс.
– Добрый вечер! – сказал он.
Мисс Мосс совершенно непринужденно ответила:
– Добрый вечер!
– Прекрасная погода! – сказал тучный джентльмен.
– Да, очень хорошая! Просто дивная погода! – сказала она.
Пухлым, точно сосиска, пальцем он поманил официанта: – Принесите мне порцию виски. – И, повернувшись к мисс Мосс: – А вам что?
– Я возьму себе бренди, если вы не возражаете.
Спустя пять минут тучный джентльмен наклонился к ней и, пустив облако сигарного дыма прямо ей в лицо, сказал:
– Какая у вас тут соблазнительная ленточка!
Мисс Мосс так вспыхнула, что у нее запульсировала кровь даже на макушке.
– Я всегда ношу розовое, – сказала она.
Тучный джентльмен внимательно осмотрел ее, барабаня пальцами по столу.
– Я люблю крепких и толстеньких, – сказал он.
Мисс Мосс, к собственному своему великому удивлению, громко хихикнула.
Спустя пять минут тучный джентльмен тяжело поднялся с кресла.
– Ну как: мне по дороге с вами или вам со мной? – спросил он.
– Я пойду с вами, если вы не возражаете, – сказала мисс Мосс.
И она выплыла из кафе вслед за маленькой яхтой.
