На подсолнух рыжий.

И, блеснув на солнце,

Как янтарь, большие

Бросились по грядкам

Капли дождевые.

1940.

ОСЕННЯЯ СТЕПЬ

В осенний тусклый цвет рядится

Дождливый осени рассвет.

Стоит-летит на месте птица,

Как будто ей пять тысяч лет.

Идёшь, идёшь, и всё знакомо:

Дорога, насыпи, овраг,

И двести километров к дому

Пройти без отдыха — пустяк!

Но вот в тумане холм покатый,

И за оврагом перевал.

И кажется, здесь был когда-то,

И кажется, что не бывал.

Как древний ящер, дачный поезд

Ползёт по насыпи в Херсон

И, рыжим дымом в небе кроясь,

Походит на забытый сон.

Какой? Не вспомнишь, не опишешь,

Он тенью в памяти мелькнёт,

И долго голос детства слышишь,

Пока он в сердце не замрёт.

1940.

ДЕТСТВО

На память брату

Всё в даль уйдёт — пройдёт пора лихая,

И, чудом сохранившись за селом,

Степная мельница, одним крылом махая,

Начнёт рассказывать легенды о былом.

Мальчишка выйдет в степь с бумажным змеем.

Похожий на меня — такой же взгляд и рост;

Его курносый брат, товарищ по затеям,

Расправит на земле у змея длинный хвост.

— Пускай! Пускай! — И в небо змей взовьётся

И, еле видимый, уйдёт под облака.

И братья лягут рядом у колодца

На ясный день глядеть издалека.

Глядеть на степь, на небо голубое,

На мельницу, притихшую в тени.

Она напомнит им о том, как мы с тобою

Под этим небом коротали дни,

Как в степь мы выходили на рассвете

Томиться высотой, бумажный змей пускать.

О вечной юности напомнят людям дети,

И будут взрослые их к небу поднимать.

Всё в даль уйдёт — не канет мир нетленный,

Он зло переживёт и встретит песней труд.

И перед ним — там, на краю вселенной,

С бумажным змеем мальчики пройдут.

1943.

НА СТАНЦИИ

Что за станция глухая?

Две-три хаты. Пыль сухая.

Жарит, жжёт июльский день,

Жук — и тот забрался в тень.

Ни гулянок, ни запевок,

Ни парней вокруг, ни девок.

Где гитара, где гармонь?

Мы ударим в эту сонь!

За рекой в дыму по пояс

К нам ползёт, как ящер, поезд.

Ближе, ближе рёв гудка,

Тают, тают облака.

Пролетел — и снова тихо.

Завалилась спать гречиха.

И от зноя у пруда

Бредит мутная вода.

Снова небо надо мною

Веет, веет тишиною,

Бледно-душной бирюзой,

Недоступной глубиною.

Недошедшею грозой.

1947.

ГЕРОЙ

Лежал герой в краю родном —

Глубок могильный сон.

И ждал в безмолвии степном

Хотя бы песни он.

Но время шло и годы шли,

Забыл о нём живой:

Порос могильный холм земли

Высокою травой.

Как мы, он жил и в бой ходил,

Сжимала «кольт» рука.

Нашёл его и подкосил

Огонь броневика.

Он жизнь в бою отдал за нас,

Для нас на свете жил,

И песню людям в тихий час

Я в честь его сложил.

И встал он в памяти людей,

Как некогда, живой,

Воскрес герой в стране моей

Для славы боевой.

Поют по всей стране о нём

В походах и в бою,

Поют в безмолвии степном

В его родном краю.

Две жизни есть: одна пройдёт —

И ты в земле сырой.

Вторая — вечной славы ждёт,

Нет смерти для второй!

1940.

ВОЛКИ

Под зимним небом воют волки,