Делаю единственное, что могу — подхожу к бару и наливаю ей выпить. Алкоголь часто причина всех проблем, но иногда он действительно помогает.

Иду к ней.

Ника на меня внимания вообще не обращает, продолжая всхлипывать, и даже не отодвигается, когда я сажусь рядом. Обычно просто отодвигается. Она всегда держит между нами дистанцию, которая меня дико злила все эти годы, но я смирялся. Наверно, так ей было лучше? Это ничего. Может, от такого, как я, ей действительно следует держать дистанцию?

Сегодня ночью нет. Это наконец-то меняется, и я чувствую ярче запах ее парфюма, от которого бегут мурашки.

От нее пахнет, чем-то сливочным и сладким, как от облачка. Дурные ассоциации, знаю, но только они спасают от еще более дурных реакций моего тела. Черт, сейчас бы я действительно хотел бы быть импотентом…

Мда-а-а…Сахаров, ну ты действительно кретин. Поганый, влюбленный по уши лучший друг ее мужа.

- Выпей, - шепчу хрипло, небрежно подсовывая стакан, - Тебе станет…

Нику уговаривать не нужно. Она буквально вырывает у меня его, а потом выпивает залпом так быстро, что я не успеваю ее предупредить, мол, полегче.

О-о-о…ну это клиника, господа. Хотя нет. Клиника будет дальше.

Через мгновение Ника снова начинает рыдать, только поворачивается ко мне и утыкается в грудь носом.

Так простреливает.

И я не понимаю, то ли болью за нее, ведь я чувствую кожей каждую слезинку? То ли возбуждением.

Нет, о последнем думать запрещаю себе, а вместо того неловко обнимаю за тонюсенькие плечики и шепчу нелепые слова утешения.

Пожалуйста, только не плачь…

Хрусталев, я тебе, клянусь, нос сломаю завтра же! А ты…только не плачь…

Но Ника успокаивается нескоро. Я не знаю, сколько точно проходит времени, хотя терпеливо считаю каждую минуту с надеждой забыть когда-нибудь этот манящий запах…Но наконец она шепчет:

- Ты все знаешь, да?

Ответ ей едва ли требуется: очевидно, что знаю. Это скорее риторический вопрос.

- Ты знаешь…почему?

А вот этот вопрос уже требует ответа. Она поднимает на меня свои невероятные глаза, и она так близко, что я могу носом задеть ее носик…Охренеть. Никогда не думал, что не знаю на самом деле, что такое «соблазн»... Так просто податься вперед и наконец-то сорвать поцелуй с губ, и я бы сделал это непременно…

Только не с ней.

Ян — мой лучший друг, а она...она не розочка. Она — женщина. С ней так нельзя...

Увожу взгляд в сторону, но куда там ее успокоить? Только шевелю внутри догадку:

- Знаешь.

- Ник…

- Ответь мне…Почему?!

Меня всегда штырило, когда она была такой требовательной. Характер свой показывала. Ну почему…почему судьба такая сука?! Почему она их свела?! За что?! Это испытание?! То самое, о которых все вокруг говорят без перебоя?! Мол, жизнь свою ты не пройдешь ровно! А я итак каждый раз в ее обществе на грани!

Потому что люблю.

Я люблю ее.

Но никогда об этом не скажу…

- Ник, - отстраняюсь и мотаю головой, - Ты же понимаешь что…

- Он предложил мне свободный брак.

Бросаю на нее взгляд и киваю.

- Уже понял.

- Ты знал об этом?

- Об этом нет.

- Но ты знал, что он хочет подать на развод.

- Он мне сказал сегодня вечером.

- Он был у тебя?

- Пришел и сказал, что разводится.

- И ты не спросил почему?

- Ник…

- Твою мать! Просто ответь!

- Я спросил, но то, что он ответил, думаю, ты и сама знаешь! - срываюсь и рявкаю.

Ненавижу, когда меня загоняют в ловушку и припирают к стенке. Тем более что я этого не заслужил! Это не мое дерьмо! Хрусталёва! Пусть с ним и разбирается сам, а то вечно привык на меня трудные разговоры перекладывать! Будто мне хочется быть в тени его бесконечного света и благочестия ходячим дерьмом!

Только не перед ней…

- Это из-за ребенка? - неожиданно шепчет Ника, а потом еще громко всхлипывает, - Потому что я не могу забеременеть?

О нет. О нет!!! Только не ищи в себе проблем, Ника! Только не это! Что ж ты делаешь-то?! И почему женщины вечно винят себя, если их брак разваливается?! Почему они никогда не видят, что их мужики творят хрень?!

Это я ей и пытаюсь транслировать суровым взглядом и тоном.

- Не ищи в себе проблем, Ник.

- Но как же не искать проблемы в себе, если это я не могу забеременеть?

Черт. Ладно. Надо по-другому.

- Дело не в ребенке.

- А в чем тогда? - с надеждой спрашивает, я вздыхаю.

Как тут помягче сказать? Черт...как мне быть мягче?! Я этого не умею совсем! Чтоб тебя… Ладно, Сахаров…думай! Сумел выкрутиться, когда начался спор на землю под клубом, сможешь и сейчас! В конце концов, это не тригонометрия какая-нибудь!

- Ему просто стало скучно. Иногда…так у мужчин бывает.

- Ты про…про секс? - шепчет и мило розовеет, отчего мне так сложно сдержать улыбку.

Это ей сейчас ни к чему…еще воспримет, как насмешку.

- Типа того.

- Ему не нравится секс со мной, да?

Ника, блин! Рычу про себя, впервые чувствую себя максимально не в своей тарелке и запускаю пятерню в волосы. Очень хочется их вырвать, если честно, потому что как объяснить ей обтекаемо вполне конкретные претензии? Хотя…а знаю ли я конкретику? Нет! Вот и хорошо, что мы не успели ее обсудить!

- Ник, я правда не знаю. Мы поссорились и не поговорили нормально.

- Понятно…

Не верит. Я бы себе тоже не поверил. Мы лучшие друзья, и это очень логично, что если кто и в курсе — точно я.

- Как ты думаешь…мне стоит согласиться?

Ну вот это точно финиш.

Все мое нутро бастует и встает на дыбы. Вот бы встряхнуть ее! Гаркнуть! Нет, Ника! Ты не должна соглашаться на этот бред! Ты достойна большего!

Но она же его любит…и чем черт не шутит? Может быть, у Яна просто помутнение? Я очень надеюсь, что он придет в себя и, клянусь, девочка, завтра же помогу ему вернуться в привычную ипостась, а пока…

- Я не знаю, Ник, это тебе решать, но если ты его любишь…может, стоит дать шанс вашим отношениям?

А мне, пожалуйста, дайте яду, потому что за эту хрень я себя ненавижу. Тупое благородство — явно отличительная черта моего тупого я.

Идиот, как он есть.

Глава 2. Таблетка «кретинизма»

Миша

Вчера Ника осталась у меня. Она была абсолютно не в состоянии передвигаться, да и если бы была? Черт. Я бы ее не отпустил ни за что, потому что не дело это оставаться одной.

Только не тогда, когда все, что казалось тебе тверже стали, внезапно начинает плавиться и утекать сквозь пальцы.

Мне горько это признавать, но я же вижу, что для нее значит пошатнувшиеся идеалы. Хрусталев для нее именно идеал. Тоже горько, но с другой стороны? Это, наверно, нормально, когда ты на мужа смотришь так, как она смотрит. С какой-то надеждой, огромной любовью и фанатизмом, словно он Бог.

Не-а, Ник, не Бог. Так, мелкий божок с перекрестка, а по-простому — шарлатан и притворщик.

На Яна я дико зол, если честно, поэтому не встают поперек горла ни одно из оскорблений, которыми я мысленно его одариваю. И сомневаюсь, что встанут когда-либо, потому что она такого отношения не заслужила. Я действительно ведь верю во все, что говорю: Ника потрясающая женщина. Она умная, веселая, интересная, чудно готовит, мозг не ковыряет. Мягкая. И чтоб меня, невероятно красивая! А еще она не предательница. Такие, как она, редкие экземпляры в наше время и в нашем городе, где каждый ищет себе место потеплее. Ей плевать на блага Яна, уверен в этом на сто процентов! Вот если сейчас он придет и скажет, что облажался и потерял свое состояние, она его не обматерит, а обнимет крепко и скажет: ничего, мы со всем справимся!

А он этого не ценит.

Знаете, такое ощущение, что с жиру просто бесится! Эта Ирина — блажь. Самая настоящая блажь! Вы поймите меня правильно, я в женщинах действительно разбираюсь отлично и сразу вижу, когда и на какое место она может претендовать. Так вот: на таких, как Ника женятся, а таких, как Ирина, на палку кидают или с небоскреба вниз головой падают.