– Вне всякого сомнения. Кстати, а где Игнис? – спросила Кайя.

– Наверное, решил остаться на ночь на огненном острове, – предположил Кристиан. – В родной стихии.

Кайя хотела еще что-то сказать, но неожиданно их сильно тряхнуло.

– Что случилось, Сальватор? – удивилась Аэлисса.

«Извините за беспокойство, но мне пришлось резко уклониться от внезапно материализовавшегося в воздухе огненного объекта».

Кайя быстро подошла к окну.

– Падает на луг!

Тут же у окна оказались все трое.

Сальватор приблизил изображение, и они увидели впившийся в землю раскаленный лавовый шар. От него взметнулись вверх языки волшебного огня и медленно поползли по траве, выжигая ее.

– Началось… – прошептал Кристиан.

– Что началось? – не поняла Аэлисса.

– Тогда на нас также первым ополчился огненный остров.

– Можно меня туда, Сальватор? – почти взмолилась Кайя.

– Нас всех, – поправил Кристиан.

Призрачный кит молча исполнил желание своего экипажа, телепортировав всех на луг. Кайя простерла руки над ярко-рыжим пламенем, с ее ладоней посыпались снежинки – все сильней, все обильней… они запорошили огонь, затопили, полностью его погасив.

– Откуда оно взялось, можешь понять? – спрашивала тем временем Аэлисса Сальватора.

Кристиан настаивал, не давая ему ответить:

– Наверняка с огненного острова!

Он мутным взглядом впивался в черный след, оставленный стихийной магией, а ноздри его нервно трепетали от запаха гари.

– Пожалуйста, Сальватор, перенеси нас туда…

«Как скажете, друзья мои, – ответил кит, – но только будьте осторожны».

***

Остров Огней был живописным местом. С вершин высоких темно-желтых пирамид бесконечно сбегали к их подножьям рыжие огненные язычки. Другое пламя – белое – трепетало на листьях редких деревьев. Застывшая лава под ногами поблескивала словно гигантское янтарное море… Но друзья не понимали, нормально ли то, что в воздухе все сильнее и неприятнее сгущается дым.

– О, вы тоже здесь, – Жерар Иммераль почти подбежал к ним.

– Скорее бы я спросил, зачем они здесь, – фыркнул Доминик, который вместе с Льюисом шел за ним следом.

– Что происходит? – с волнением спросил Кристиан. – Неужели это оно… то самое… чего мы боялись?

– Я не чувствую искажения в атмосфере, – ответил Жерар. – Никто не забирает у нас эфир. Просто что-то стряслось. Кажется, это там, – он указал направление. – Пошли.

Что-то гудело и грохотало. Время от времени огненные шары разбивались о лаву. Жерар едва успевал их тушить, то и дело взмахивая зонтиком. Но при этом он уверенно шел вперед, проходил мимо квадратных пестро расписанных зданий, наконец свернул на площадь. Это место, выложенное светлым камнем, украшали сооружения из огнеупорного стекла – фонтаны, в которых вместо воды плескалось разноцветное пламя.

Над одним из них возвышался серовато-оранжевый великан. Это был лавовый голем. Он прямо из чаши фонтана черпал пригоршни красного огня, волшебным образом лепил из них шары и швырял то вокруг себя – куда придется, то в небо. Брошенные вверх пламенные сгустки исчезали, чтобы появиться где-то в другой части этого мирка – гигант, видимо, владел врожденным искусством телепортации объектов.

– Ты что творишь, Грандэль? – возмутился Жерар. – Заболел, что ли?

– Грандэль болеть, очень болеть! – прогудел великан. – Заколдовать Грандэль, обидеть Грандэль, отобрать его сердце!

– Что? О чем ты…

– Убираться! Или возвращать сердце!

– Я Жерар Иммераль, ты меня не узнаешь?

– Враги вокруг, враги все тут! – взревел Грандэль и швырнул огненный шар прямо в Жерара. Тот успел уклониться, а потом Льюис, схватив друга за полу плаща, оттащил его подальше от голема.

– Что случилось, Лилли? – обратился Жерар к женщине, появившейся в этот миг на площади. Высокая, светлорыжая, ослепительная, она казалось одетой в белый огонь, а за спиной ее, как костер, пламенели крылья.

– Понятия не имею. Все было в полном порядке. Никто никакой ерунды не колдовал… Ничего не понимаю!

– Сердце! – вопил голем. – Вернуть! Вернуть! Колдовство такое нельзя, подлость быть. Ненависть! Все, что тут есть… ненависть.

Жерар ловко уничтожил заклинанием очередной смертоносный ком огня, потом отер пот со лба. Он заметно побледнел, и Льюис бросал на него встревоженные взгляды, не забывая при этом обрушивать на голема потоки воды.

– Я помогу! – воскликнула Кайя. Она быстро сотворила над Грандэлем обширный снегопад, и тот, под давлением воды и снега, на время прекратил свои атаки.

Магическая сила разных заклинаний переплелась, затопляя площадь, но неуловимая музыка этого волшебства была тревожной.

Странный огонек отделился от плеча Грандэля, и когда он подлетел ближе, Кристиан узнал маленького Игниса.

– Ты? Что ты здесь делаешь?

– П-понятия не имею, – Игнис в панике упал на руки Аэлиссы. – Мы п-просто болтали… я… ох, посмотри сама.

Девушка, не теряя времени, заглянула в открытое сознание фэя. Она увидела, как Грандэль тяжелой поступью меряет площадь, Игнис сидит у него на плече и весело болтает ногами.

– Грандэль тут любить… нравится все, – гудит гигант. – Сторожить, все-все чинить, чуть-чуть учить смешная молодежь. Огненный голем, да. Сила. Не боятся голем. Друзья тут все. Хорошо.

– Мне тут очень нравится! – с искренним восторгом отвечает Игнис.

– Не удивляться. Крошка – огненная фея? Родня.

– Ага, мы с тобой родня. Если друзья не будут против, погощу у вас тут подольше.

– Быть ты и друг Грандэль, да?

– Конечно, мы с тобой теперь станем закадычными дру…

Великан вдруг затрясся. Что-то загудело, вспыхнуло в воздухе, каменную фигуру окутал дым, и пламя вырвалось изнутри Грандэля.

– Колдовство! – закричал он. – Подлость! Отобрать сердце мерзкие маги! Вернуть! Вернуть! Не то – убивать. Сердце! Крушить. Громить. Много огонь делать!

И он кинул в воздух первый огненный шар…

Все это Аэлисса сразу же, без особых подробностей, пересказала всем остальным.

– Отобрали сердце? – изумился Жерар. – Что за ерунда? О чем он твердит, понять невозможно. Хотя… проверить все равно стоит. Льюис, будь добр, полей его еще немного.

Полуэльф вытянул руку, напряженно, четко прицеливаясь верхушкой зонтика в грудь великана. Его губы дрогнули, от зонта соскользнула плотная магическая волна, переливающаяся множеством цветов, в которой, похоже, переплелись все стихии. Волна ударила в грудь голема и с ужасающей мощью вырвала из нее несколько лавовых камней. Игнис на руках у Аэлиссы отчаянно пискнул.

– Действительно нет сердца, – растерянно проговорил Жерар.

Грудная клетка голема была пуста.

– Как такое могло случиться? – в голосе Доминика послышалось обвинение.

– Не знаю… – Жерар снова вытер пот со лба, по привычке взъерошил волосы. – Но он скоро очнется… Сила ярости в нем дикая, разрушительная. Долго мы ее сдерживать не сможем. Одно только остается.

– Нет! – воскликнула Лилли. – Ты не можешь… Ты великий маг или кто? Почини его!

– Я не умею.

– Что толку тогда от всех вас? – она со злостью тряхнула мелко вьющимися рыжими кудряшками. – Волшебники… Да и от меня тоже…

В уголках ее золотистых глаз выступили слезы.

– Ему нужно сердце, – по мягко очерченным губам Жерара пробежала горькая усмешка. – Да, сердце. Так бывает. Ты полон душевной мощи и готов горы свернуть, но сердце дает слабину… и все может закончиться в один миг. Вот как сейчас.

И он снова наставил свой зонт на Грандэля.

– Подождите-подождите! – Игнис вырвался от Аэлиссы и закружил перед лицом Иммераля, мешая ему выстрелить заклинанием. – Какое сердце? Какое у него сердце?

– Живое, – ответил вместо друга Льюис. – Между прочим – тот самый истинный стихийный элемент…

– Так я и знал! Сказали бы сразу! – и выдав это противоречивое заключение, фэй ярко брызнувшей искрой метнулся к уже оживающему голему, стряхивающему с себя снег и воду. Игнис забился в дыру в каменной груди, весело выкрикнул: