Рокот лопастей убаюкивал. А может, это просто силы покидали Семена, и он медленно умирал. Он пытался держаться за жизнь, разговаривая с Францем, но получалось это с большим трудом. Реальность быстро ускользала от него.

Вертолет качнуло и слегка повело в сторону. Француз тут же оживился и крикнул пилоту:

— Какого лешего ты творишь?

— К нам что-то движется. Воздух! Ухожу, держитесь!

Вертолет накренился еще больше, и казалось, он вот-вот завалится набок, двигатель загудел и затрещал. Вертолет уже не был способен на такие маневры. Семен схватился двумя руками за поручни, но страшно ему уже не было. После того, что произошло в квартире, ему вообще было все равно, что будет дальше.

— Не могу, идет прямо на нас, выпрыгивайте…

Сначала последовал сильный удар, от которого корпус машины начал рваться пополам, а затем прогремел взрыв, который почти сразу затих. Дальше все происходило в звенящей тишине. Удар о корпус машины оказался настолько мощным, что Семена просто снесло с кресла, и он со всего размаху стукнулся о противоположную сторону кабины. Сознание помутнело, а тело полностью сковала адская боль, будто парня швырнули прямо на раскаленные прутья. Зрение полностью растворилось… в пелене синего цвета. Семен даже удивился. Не мрак, не залитый кровью туман, а именно синяя пелена, состоящая из множества электрических искр.

Боль неожиданно начала исчезать. Как и пространство вокруг. Удивленное лицо Француза, находящееся буквально на расстоянии вытянутой руки, растворялось и пропадало прямо на глазах. Еще секунда, и Семен уже висел в бесконечном пространстве синего цвета.

«Похоже, смерть не такая, как мы ее себе представляли, — подумал Рыбаков. — Похоже, это бескрайнее синее пространство с искрами и есть она. Но почему синее?»

Боль полностью прошла. Пространство начало темнеть. И тут Семен увидел вокруг себя силуэты солдат, которые сопровождали его в вертолете. Сначала их заливал черный цвет, а потом, по мере того, как тускнело окружение, их очертания будто бы забирали весь синий цвет в себя. Еще мгновение, и вот уже пространство вокруг стало черным, а силуэты синими. Они зависли вокруг Рыбакова, превратившись в плотные сгустки синего дыма, а затем их словно притяжением черной дыры начало затягивать само тело Семена. Окружение снова заполнил голубой оттенок, на этот раз такой яркий, что больше походил на свечение молнии.

Семен испугался, сначала подумав, что его самого сейчас превратит во что-то или разорвет на части. Но тело словно преисполнилось энергией и стало сильнее и крепче, чем раньше. Затем от макушки до пят прошелся мощный разряд, и Семен закричал от боли, рядом с которой ощущения несколько минут назад показались ему мягким массажем. Он потерял сознание, но уже спустя секунду очнулся.

Только теперь очнулся Сэм, а не Семен. Сталкер открыл глаза: пространство вокруг никуда не делось, но было уже не однотонным, а превратилось в калейдоскоп измерений. Наташа стояла недалеко от Сэма, все в той же позе, что и в момент последней встречи.

Сэм посмотрел на свои руки, которые светились синим пламенем. Он приложил руку к затылку и почувствовал приятную прохладу. Затем он повернулся к Наташе и произнес, вспоминая:

— Крушение… «Площадь Ленина»... Ракета… Получается, одна из тех пси-установок… попала в меня?

— Да. Это и есть твоя точка отсчета. Именно так ты стал частью Пространства и стал связан с ним.

— То есть я — Эпицентр?

Наташа снова сделала наигранную улыбку.

— Если бы ты был Эпицентром, я могла бы сказать тебе об этом сразу. Нет, ты не он. Но ты тот, кто может противостоять ему.

Боль отпускала Сэма. Он прокрутил в голове последнее видение и спросил:

— А те парни в вертолете? Насколько я помню, они погибли. Что за силуэты были вокруг меня и почему они не попали в Пространство?

— Попали, они так же стали его частью сразу после смерти.

— Ничего не понимаю, то есть я при смерти с переломанными костями, но после попадания ракеты погибли здоровые мужики, а не я, потому что я стал сверхсуществом?

— Именно так. После Катастрофы человек попадает в Пространство сразу, как только получает травмы, несовместимые с жизнью.

Наташа замолчала. Сэм подошел ближе. Недосказанность уже начинала раздражать его:

— Ты можешь хотя бы сейчас, наконец, рассказать нормально?

Наташа закрыла глаза и задумалась, будто прислушиваясь к своим ощущениям, которые должны дать ей ответ на заданный вопрос. Затем она распахнула веки, и Сэм увидел, что теперь ее глаза стали еще более жуткими. Змеиный взгляд исчез, заполнившись сплошным черным цветом, словно глаза демона. Однако прошло совсем немного времени, и Наташа снова стала «нормальной», если можно считать ее образ таковым в принципе.

— Думаю, могу… Мы попали с тобой в Пространство одновременно. Когда ты приехал спасать меня, я была еще жива, но ты не понял этого. Затем ты положил меня на кровать, и ядерный взрыв убил нас обоих. Я погибла от потери крови, ты – от удара о стену. Однако твое сердце не остановилось мгновенно, хотя сознание уже начало разрушаться. Пространство тогда, подобно звездам после большого взрыва, только начало формироваться и всасывало в себя всю энергию душ, которая находилась вокруг, в том числе тех, кто умер до взрыва, или тех, кто еще только при смерти. Именно так ты стал воссоединяться с ним. Когда те солдаты пришли, они искусственно вернули тебя к жизни адреналином. Таким образом, ты, соединившись с Пространством, не смог полностью покинуть свое физическое тело и, можно сказать, застрял между двух состояний.

Она сделала паузу, дав Сэму переварить полученную информацию. Наташа не торопила его, поэтому он спросил:

— Со мной понятно, а что с солдатами?

— До попадания ракеты они были полностью здоровы и их жизни ничто не угрожало. Поэтому с Пространством они не контактировали. Но сразу после, взрыв уничтожил их физические тела, и они оказались частью Пространства.

Сэм вспомнил, как их силуэты превратились в дым.

— Я помню, как их души… или как правильно… их, в общем, словно втянуло в меня.

— Это результат воздействия пси-установки. Она действует только на живых. Солдаты погибли, их тела уничтожил взрыв топливных баков. А ты к этому моменту уже находился в пограничном состоянии, между Пространством и миром живых, пси-установка подействовала только на тебя. Затем ты воздействовал на души вокруг тебя, полностью забрав их силу и энергию, в результате чего получил мгновенную регенерацию организма.

— Регенерацию? Что-то моя больная нога на протяжении всей ходки слабо походит на «мгновенную регенерацию».

— Все твои болевые ощущения – это лишь самовнушение. Ты считал себя обычным человеком, поэтому твой мозг не мог бесследно пропускать все повреждения, которые ты получал. Вспомни, как ты с этой поврежденной ногой донес двух человек до базы.

Сэм прогнал в голове это событие. И действительно, ему казалось, что укус пса разорвал половину мышечных тканей голени. С таким повреждением он едва мог ходить. Однако в нужный момент боль хоть и не пропала, но при этом физически никак не мешала совершать экстремальные марш-броски.

— То есть, я всегда умел забирать энергию умерших существ?

— Да, в этом и состоит суть контроля над существами. Ты забираешь их энергию через Пространство и управляешь их телами. С мертвыми это работает иначе, потому что тела у них уже нет. На судоверфи ты спрашиваешь… спросил меня, почему тебе все время везет, и ты выживаешь. Это происходит именно за счет энергии, которую ты получил от умерших вместо Пространства.

Сэм еще раз задумался и вспомнил, как быстро большинство сталкеров заканчивали свою карьеру, даже если не попадали под шальную пулю или лапы мутантов. Потому что за несколько лет сгорали от радиации. Сэм же даже не облысел. Радиация буквально не оказала на него никакого влияния за столько лет.

— Получается, я бессмертный?

— Не совсем, ты просто обладаешь повышенной регенерацией. Подобно Хранителю. Но, как и Хранителя, тебя можно убить, если приложить достаточно усилий и если рядом не будет других существ, которые погибают.