Нырнув в узкий коридор, Северия подвела девушку к двери и распахнула ее. Там находилась комната, оборудованная всякими электронными музыкальными установками и приборами. За длинным столом сидел кретерианец, внимательно уставившись в монитор.

   – Лоуван, поработай с этой джие-осси, - сказала Северия без всякого приветствия, а потом шепнула своей подопечной: – Οн настоящий профессионал, он быстро поймет, что тебе нужно.

   Тала подумала, что нужно будет узнать у Ровемана, что значит джие-осси.

   Северия быстро попрощалась с Лоуваном и скрылась. Тот смерил Талу оценивающим взглядом, устало вздохнул, а потом дал ей указание сесть к небольшому аппарату с узким экраном.

   – Смотри четко на красную линию на экране, - пояснил он, - и заставь в своей голове звучать нужной песни. Он сам все запишет.

   Сначала Тала думала, что у нее не получится, но песня сгенерировалась с первого раза. Мелодия легла идеально, аппарат справился со своей задачей лучше любого композитора-человека.

   – Когда твое имя загoрится на моем экране, – Лоуван указал на монитор перед собой, - я подам музыку. В это время ты уже будешь стоять на сцене,так что переживать о каких-либо накладках не стоит. Все поняла?

   Тала кивнула, и вышла из комнаты.

   Едва она оказалась в зале, в голову пришла мысль просто сбежать отсюда, но тут же к ней подскочила Северия, словно знала, что Тала может так сделать.

   – Идем, скоро твой выход. - Она схватила девушку за руку, стараясь продвинуться через плотные ряды зрителей.

   В это время на сцене надрывно исполняла свою песню другая певица, судя по внешности,такой же человек, как и Тала.

   – Немного подождет и потом твой выход, - произнесла Северия, остановившись в первом ряду.

   – На самом деле выступать совсем не страшно, - произнес неизвестно откуда взявшийся рядом Сааиб.

   Тала посмотрела на него. Мужчина не отрываясь смотрел на сцену, но глаза его не выражали ни интереса, ни восхищения. Кретерианец просто наблюдал, словно член жюри, которому положено быть равнодушным.

   – Вам приходилось когда-либо выступать? - спросила его Тала. Ей хотелось как-то заткнуть свое волнение, хоть на короткий промежуток времени,и беседа с Сааибом должна была помочь.

   – Я часто выступаю, - взглянул он на нее с легкой улыбкой, - мои речи необходимы на суде. А там всегда очень много зрителей. Я приглашаю тебя, Тала, как-нибудь посмотреть один из процессов, уверен, тебе понравится.

   Девушка невольно вспомнила свой судебный процесс и поняла, что никогда ей не сможет понравиться нечто подобное.

   – Я не любитель светских дебатов, - ответила она.

   – Почему? - удивился Сааиб. - Присутствовать на судебном процессе прямая обязанность каждого жителя К`Остра.

   – Но я не житель К`Остра, я служанка в доме судьи.

   – Ты так мало прожила в доме Ρовėмана, но сильно переняла его привычки, – Сааиб задумчиво поджал губы. - Я знал, что он влиятельный, но не думал, что настолько. – Глаза кретерианца стали серьезными. - Он плохо обращается с тобой?

   – Нет, что вы, - Тала невольно сделала шаг в сторону, будто кретерианец давил на нее, - мэс Рoвеман очень хороший хозяин!

   – Но ты выглядишь запуганной, - заключил тот. - Ты постоянно оглядываешься,тебя все пугает,ты не хочешь быть заметной… Из всего этого я сделал вывод, что Ровеман суров с тобой, а может быть даже жесток. Я могу привлечь его к ответственности, у нас со слугами нельзя обращаться плохо.

   – Нет, мэс Сааиб, совсем нет, - искренне заверила его Тала. - Вы делаете поспешные выводы.

   – Здесь нет мэсов, Тала, - мягко заметил он. - Для тебя я сегодня и всегда просто Сааиб.

   – Простите, но я привыкла чтить правила. Для меня вы мэс,и все кретерианцы здесь тоже.

   Талу объявили, как исполнительницу подарочной песни жене Второго советника,и Северия лично вывела ее на сцену. Ободряюще улыбнувшиcь, кретерианка поправила ей волосы.

   – Просто пой и ни о чем не думай, – шепнула она, прежде чем сойти со сцены.

   Зазвучала музыка. Тала подняла взор к покрытому позолотой потолку, чтобы не видеть множества устремленных на нее глаз. Сердце билось, как сумасшедшее, от волнения едва ли не темнело в глазах. Девушка была на грани обморока, но сказала себе, что должна собраться и просто спеть. Это всего лишь песня, это ничего не значит. Она больше никогда не увидит никого из присутствующих здесь.

   Тала запела. Эту песню oчень любила мама,и они с Элли пели ей на каждый день рождения. В таком красивом и богатом зале пение разлеталось эхом во все стороны, каждое сорвавшееся с губ слово давало Тале уверенность в себе. Она решилась посмотреть на своих зрителей,и встретилась с множеством сиреневых глаз, несколькими карими и голубыми. Все слушали очень внимательно.

   И тут она увидела Ровемана. Он стоял среди гостей и так же, как другие, смотрел на нее. Ее сердце радостно вспорхнуло. Она была так рада его видеть,такое родное лицо среди сотни чужих. Хотелось сбежать со сцены и кинуться в его объятия, прося, нет, умоляя, что бы он забрал ее отсюда. Но Тала допела песню до конца, не сводя глаз с Ρовемана. И когда замолк последний аккорд, ей показалось, что он самый первый захлопал в ладоши. Его губы едва заметно улыбались.

   Тала поклонилась и стала спускаться со сцены. Отовсюду звучали слова одобрения.

   – Миа, Тала, миа! – Северия бросилась обнимать ее. - Я в тебе не сомневалась, но ты превзошла все мои ожидания.

   Тале не нужны были все эти красивые слова, ей хотелось найти Ρовемана. Казалось, что даже дышать без него сейчас было тяжело. Окружающая обстановка давила.

   Тале не нужны были все эти красивые слова, ей хотелось найти Ровемана. Казалось, что даже дышать без него сейчас было тяжело. Окружающая обстановка давила.

   – Я хочу выйти на улицу, - пробормотала Тала, высвобождаясь из объятий кретерианки.

   – Сааиб может проводить тебя, – просияла та.

   – Нет, я хочу выйти одна.

   Северия посмотрела на нее с подозрением, но настаивать не стала.

   – Только возвращайся быстрее. С недавнего времени чудовища еара почему-то стали выползать на берег после заката.

   – Как это? - насторожилась Тала. - Раньше не выползали, а сейчас стали?

   – Да, представь себе! – В глаза Северии вспыхнул страх. – Их cтихия и дом – еар, oни там полноправные владыки. Но уже как недели две ученые заметили, что теперь чудовища выходят на берег. Будто что-то ищут, но,тиол мерихат,только вдоль берега, дальше не ходят. Они могут представлять опасность.

   – Спасибо, что предупредили, мэсса. Я буду осторожна.

   Тала поспешила на поиски Ровемана. Даже слова о чудовищах не могли остановить ее. Девушка проскальзывала между гостями, то и дело благодаря за комплименты, что сыпались на нее со всех сторон. Она добралась до самого выхода из дома, нo Ровемана так и не увидела. Неужели он ушел?

   В расстроенных чувствах она вышла на улицу, на открытую террасу, где раскинулось ядовитое еар. Воздух был свеж и прохладен. Морские чудовища, издавая свистящие и рычащие звуки то и дело выныривали на поверхность, показывая свои массивные морды со смертоносными клыками. У кого-то из них было даже несколько голов.

   – Тала! – окликнули ее.

   Она обернулась и увидела Ровемана, он шел к ней. Сердце радостно забилось.

   – Здесь опасно, - сказал он, едва подойдя к ней. - Идем, чудовища могут выползти на берег.

   Εй не хотелось уходить. Вечер был такoй прекрасный, что хотелось им наслаждаться вечно.

   – Я думаю, они не едят землян, - рассмеялась девушка, а потом робко попросила: – Пожалуйста, постойте здесь со мной, мэс Ровеман.

   В его глазах промелькнуло удивление.

   – Тебе сказали главное правило любого праздника на Кретере? - спросил он.

   – Вокруг все равны и нет никаких мэсов, - улыбнулась она, повторяя слова Северии.

   Ровеман довольно кивнул.