Вадим сел на стул и обиженно возразил:

– Вы напрасно так баба Наташа говорите? Я матери и сиделку нанимал и сейчас вместе с Ольгой забочусь о ней. Она можно сказать уже выздоровела. А, что с ней сделаешь, если она жить ко мне не хочет переходить. Если – бы, жила у меня может и не пила бы так? Вам конечно, спасибо и от нас с Ольгой и от мамы за проявленную чуткость!

– Раньше Вадик о матери надо было уделять внимания, – не ответила баба Наташа на его выраженную благодарность. – А сейчас я не удивлюсь, если её ещё один инсульт посетит. Всё – таки спиртным она сильно своё здоровье подорвала. А ведь какая красивая женщина была, и какая стала? А она младше меня намного, но выглядит значительно старше.

Вадим понуро сидел за столом, с неохотой выслушивая нотации бабы Наташи:

– Мне с ней очень трудно разговаривать, – оправдывался Вадим, – как упрётся, её уже ни чем не сдвинешь. Принёс ей биологические добавки и дорогие таблетки от инсульта, так она их ни одной не приняла. Говорит, что я отравить её хочу, а сама каждый день соседа за водкой посылала. За два месяца она довела Ивана Петровича до смерти, а ей хоть бы что. Она неисправима, хотя пить меньше сейчас стала.

– Вот в это время и постарайся её к себе забрать? – посоветовала баба Наташа, – может совсем у вас бросит пить? Ты посмотри, как я со своим дедом счастливо живу? А ведь он у меня почти каждый день употребляет горькую. Стопку перед обедом, стопку перед ужином и я нередко поддерживаю в этом. И ничего не спились.

– Баба Наташ, но что вы себя равняете с ней, – подошёл к окну Вадим и понюхал распустившийся красный цветок, высаженный в горшке. – У вас с дедом образ жизни совершенно иной был. А у моей мамы одни пышные банкеты были на уме, да рестораны. Была бы замужем, возможно не скатилась до такого состояния? Кстати, а где дед? – опомнился он.

– Дед в санатории отдыхает. Послезавтра Корней поедет за ним. Глебу сейчас каждый год дают бесплатную путёвку, да и меня не забывают. Помнят ещё нас фронтовиков. Раньше такого заботливого внимания к нам мне кажется, не было? Губернатор сам лично приезжал к нам домой перед днём Победы. Подарил телевизор большой, новую газовую плиту и огромный букет цветов. Как приятно ощущать, что тебя ещё помнят!

– Мало вас осталось, вот и не забывают, – сделал вывод Вадим. – А я вот думаю съездить в Германию, приобрести там себе новую машину. Не совсем конечно новым автомобилем, – поправился он, – но чтобы свежее, чем мой был. Моему Мерседесу уже семнадцать лет. Получится, к Морису заеду, я его давно уже не видел. Думаю, дай вас навещу, да адресок возьму его. Анна то часто приезжала с Сабриной, а он не особо скучает по родине и маме.

– Морис человек занятой. У него наука, а ещё твёрдый бизнес. Ему некогда разъезжать. Зато мы с дедом у него почти каждый год в Германии были, и Альбина нас не забывает. Альбина говорит и вас с Ольгой не обходит вниманием, частенько в гости к вам заходит со своим Васей.

Вадим вспомнил, как перед первым маем, он в сосисочной встретился с Альбиной. Он зашёл перекусить и столкнулся с ней на выходе. Они оба были несказанно рады встрече, так – как не видались больше месяца, хотя не редко созванивались по телефону. Когда – то Альбина помогла получить Вадиму небольшой кредит для бизнеса и после этого их родственные отношения заметно укрепились. На семейные знаменательные даты они стали ходить друг к другу в гости и нередко посещать компанией театры и концерты.

– Альбину я последний раз видел перед первомайскими праздниками, – сказал Вадим, – писаная красавица она у вас. Вылитая вы в лучшие и счастливые времена! Не была бы мне родственницей, – вряд ли Ольга захомутала меня. Точно на Альбине женился.

– Полно Вадик несуразицу нести, – как девочка смутилась баба Наташа и подошла к стеклянному шкафу. – Подумать только! Нашёл что сказать! С тех пор как я встретила Глеба, у меня не было плохих времён!

Она достала из-под стекла конверт, присланный Морисом и, вытащив оттуда письмо, протянула пустой конверт Вадиму.

– Вот его адрес, – сказала баба Наташа, – да смотри, поедешь, не забудь перед отъездом к нам заглянуть? Я им небольшую посылочку соберу. К Альбине не заходи, – в Сочи они уехали отдыхать всей семьёй. Сам – то Морис пишет, что возможно через месяц приедут всем семейством к нам. Не знаю когда уж, и дождёмся их. Неужели я Сабрину увижу и Августа? – скрестила баба Наташа руки на груди, – большие стали внуки наши!

Она резко вдруг поднялась и пошла к холодильнику:

– Я тебя совсем заговорила, – ни чем не угощаю, – достала она из холодильника деликатесы.

– Мне машина нужна срочно, – заявил Вадим, – столько времени я ждать его не могу. Через неделю думаю быть уже в Германии. А перед отъездом я непременно загляну к вам, – сказал он и, отказавшись от угощения, покинул дом.

Баба Наташа из окна проводила своего родственника и когда машина скрылась из виду, она услышала громкий разговор около реки трёх ветеранов войны, которые всегда были близки с Глебом. На траве у них стоял бидончик с пивом, и они поочерёдно через край постоянно прикладывались к нему и отчётливо разговаривали про рыбалку. Она открыла свою очередную тетрадь для стихов, написала.

"На переправе сбор солдатский ведёт под пиво разговор".

Поставив точку, закрыла тетрадь и, положив её на окно, продолжала наблюдать за ветеранами.

Глеба привёз на машине Корней. Довольный и свежий после отдыха, он вышел из машины и сразу в дом к Наталье. Обнял свою бабушку, и поцеловав её в щёку сел в коляску: – Окрошки хочу? – сказал он и направил свою коляску к излюбленному месту, откуда хорошо наблюдалась и река и остров.

– Я всё знаю, и приготовила тебе и окрошку и салаты и про бутылочку не забыла, – радостно щебетала она вокруг мужа.

– Я же знал, что ты у меня молодец, – сказал дед. – Я смотрю, ты и о фруктах экзотических позаботилась, – показал он на хрустальную вазу, стоявшую на столе наполненную бананами и апельсинами.

– Вот это как раз не я купила, – сказала она. – Вадик Фаины был вчера, – привёз целый пакет.

– Как это он сподобился? – удивился дед, – давненько его не было, а тут приехал, да не пустой, а с гостинцем. Говори, что ему надо было? Догадываюсь, что затевает он что – то хитрющее, выгодное для себя. Этот пряник продуманный, но ладно хоть не подлым вырос. Должное надо отдать деду генералу, – благодаря, его качественному воспитанию Вадим по нынешний день табак не курит и спиртное не употребляет. Да и мы с тобой не мало усилий приложили к его воспитанию. Но помню в студенческие годы, гнильцой нафарширован был с излишком. Свою выгоду во всём искал.

В кухню вошёл Корней и, услышав последнюю фразу Деда, сказал:

– Ты прав дед. И я не удивлюсь, если он сейчас зачастит к нам. Возраст у вас с бабулей преклонный, – не исключаю, если он будет навязывать вам своё опекунство? Такой богатый дом на берегу реки сейчас больших денег стоит.

Бабу Наташу его слова немного напугали и она, махнув в его сторону полотенцем, которое держала в руках, чуточку обидевшись, ответила:

– Ты что Корней говоришь такое? Мы, что с дедом такие уж немощные, что нам опекунство надо? Мы пока спим с ним ещё на одной кровати. А если надо будет, мы с дедушкой весь город обойдём, без чьей – либо помощи, если конечно он ногу свою новую приладит. А дом Корней твоей семье отойдёт и Альбине, тебе уже дедушка давно сказал. Только дайте нам богу душу отдать спокойно. Так что побойся бога говорить про Вадима всякую чушь. Не чужой он нам человечек, а один из близких родственников. И рос он примерным мальчиком.

– Простите, баба Наташа? – виновато произнёс Корней, – я не хотел вас огорчить. Просто я этого хлюста Вадима, знаю лучше вас. Я понимаю, он вам прямым родственником является. Но я время с ним больше провёл, чем вы. Вот и сейчас мать бросил на самостоятельное выживание. Разве это дело?

– Да ни чему ему от нас не надо? – возмутилась баба Наташа, – в Германию он едет за машиной, вот и пришёл за адресом Мориса. И ещё заедет, я ему посылочку передам. А то, что он на мать свою плюнул, для меня это не новость. Что может быть хуже для матери, чем холод и равнодушие от родного сына? Хотя она сама виновата во многом. Мальчишка рос без материнской ласки. Он только у нас, её и получал. Сами знаете, как строг был с ним дядя Саша.