Мария покрутилась перед большим зеркалом – и осталась довольна своим отражением. «Ничего! Я красивая женщина, у меня еще все впереди», – подумала она… И тут же досадливо поморщилась – шнурок на кроссовке развязался. Пришлось завязывать снова, но получилось еще хуже – торопясь, она затянула слишком крепко, да еще не бантиком, а мертвым узлом.

«Ну и завязала! – досадовала она. – Как будто развязывать уже не придется…»

И правда – не пришлось.

«…Беляна бежала к реке. Ноги сами несли ее знакомой дорогой через лес, где еще совсем недавно она собирала грибы и ягоды с подругами, сплетала венки, выходила „закликать весну“, когда ломается лед на реке.

А теперь этот лес стал ее последним убежищем. По крайности, дым от пожарища, в котором догорает родная деревня, не ощущается здесь, и крики соседей и родичей, погибающих под кривыми саблями степняков-пацинаков, не слышны.

Молодая трава чуть холодила босые ступни, ветки хлестали по плечам, по лицу, цеплялись за одежду… А в голове билась одна только мысль: „Успеть!“ Успеть раньше, чем шею захлестнет тонкий волосяной аркан, раньше, чем чужие руки, смуглые, потные, волосатые, схватят, свяжут, заткнут рот кляпом, перекинут через седло, а что будет дальше – лучше не думать. Заклеймят каленым железом, как скотину, и продадут на торгу, если только раньше не затравят собаками, словно зверя, не замучают для забавы, не пустят по кругу, услаждая свою похоть…

Только подумав об этом, Беляна припустилась бежать еще быстрее. Нет, нет! Река уже близко, лучше уж сейчас шагнуть с обрыва, сбросить с себя путы земной жизни и, может быть, в последний миг ощутить крылья за спиной, как у вил, небесных дев, что повелевают ветрами и нагоняют облака…»

На телефоне пискнул таймер. Все, пора… Лена оторвала взгляд от монитора своего ноутбука и закрыла файл. Жаль, конечно, в голове созрел неплохой сюжетный ход, но нельзя, никак нельзя! У нее сегодня запланировано очень важное дело – неприятное, но необходимое.

Развод.

Ну, собственно, фактически он уже состоялся, попортив ей немало крови. Осталась сущая малость, финальная точка, последний штрих: пойти и получить в ЗАГСе соответствующую бумагу, свидетельствующую о том, что развод действительно свершившийся факт.

Это слово, похожее на лязг смертоносного железа, еще совсем недавно внушало ей просто мистический ужас. Алекс – ее уже почти что бывший муж – всегда относился к этому легко, даже с юмором. Собственно, как и ко всему остальному. «Ну, если я тебя не устраиваю. Может, тебе и правда нужен кто-то другой, чтобы ты была счастлива. Хочешь, давай разведемся, я не против!» – говорил он со всегдашней своей полуулыбкой, отвечая на любую ее претензию, а Лена каждый раз пугалась до смерти и кидалась убеждать любимого, что все хорошо, она всем довольна и не хочет ничего менять. «Да, конечно, офис – это рабство! Только дураки работают „на дядю“ от звонка до звонка. Да, конечно, я сама справлюсь с ремонтом, не бери в голову! Да, конечно, сейчас неподходящее время, чтобы завести ребенка, мы сделаем это когда-нибудь потом, не сейчас…»

Нет. Вот не надо об этом! Не надо.

Лена зябко передернула плечами, хотя в комнате было тепло, и солнце, не по-осеннему яркое, приветливо заглядывало в окно. Она аккуратно опустила крышку ноутбука, словно закрывая сундук, где хранится самое ценное в доме, и принялась собираться.

Что надеть для похода в ЗАГС, если намереваешься не замуж выходить, а совсем наоборот, она себе не представляла, но, поразмыслив немного, решила не заморачиваться и одеться как обычно. В конце концов, сейчас это совершенно не важно! Джинсы, свитшот, кроссовки, чуть подкрасить ресницы, нанести каплю блеска на губы, пару раз провести расческой по коротким, подстриженным под каре волосам, накинуть легкую куртку. Вот, кажется, и все!

Стоя на пороге с ключами в руках, Лена обвела взглядом квартиру – небольшую, но такую уютную, обжитую, свою… До сих пор не верится, что Алекс больше не войдет сюда, не обнимет, не поцелует в макушку, не скажет: «Как дела, мышастый-малышастый?» Он часто подшучивал над ее маленьким ростом (всего 156 см!), над ее не очень-то яркой, а говоря по совести – просто невзрачной внешностью… Впрочем, делал это так весело и добродушно, что она никогда не обижалась, скорее наоборот – воспринимала его слова, как свидетельство любви, как тайный язык их волшебного «вдвоем»!

Она вышла из дома, и с некоторым сомнением посмотрела на свой «дэу-матиз», припаркованный у подъезда. Алекс посмеивался над ее машиной, называя «бешеной табуреткой», а иногда и похуже, но сама Лена к своему автомобильчику относилась бережно, даже с некоторой долей нежности. Еще бы, ведь кредит за нее только недавно выплатила. Но дело было не только в этом – Лена на удивление быстро научилась водить, даже вошла во вкус, радовалась новым возможностям, которые появились, когда она села за руль, и считала машину чем-то вроде полезного и умного домашнего животного. Правда, на работу часто бывает удобнее и быстрее добираться на метро, но ведь в жизни есть не только работа!

Лена подумала недолго – и решительно зашагала вперед. Сегодня ее «бешеная табуретка» останется на своем месте… До районного ЗАГСа, который должен поставить точку в ее семейной жизни, рукой подать, погода хорошая, можно и пройтись.

А заодно и подумать.

Она шла по бульвару, ступая по шуршащим золотым листьям, щурилась на солнце, и прошлое прокручивалось в голове, словно кинопленка на повышенной скорости.

С Алексом они познакомились еще в университете. Лена училась на филфаке, он – на историческом, но спецкурс по древнерусской литературе они посещали вместе. Там-то она и заприметила высоченного красавца с мрачным взглядом, таинственной улыбкой и хищным вампирским шармом, похожего на героя фильма «Сумерки»… Но первое время даже поверить не могла, что он может обратить на нее внимание! А когда это все-таки произошло – просто не помнила себя от счастья. Очень скоро все вокруг стали считать их парой (девчонки-однокурсницы еще завидовали!), и то, что они со временем поженятся, воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Родители Лены, люди еще молодые и современные, тоже относились с пониманием. Еще бы, сами ведь поженились, когда им было чуть за двадцать… Правда, мама Алекса, Виолетта Максимовна, сухощавая пожилая дама (Алекс был поздним ребенком), вдова бывшего ответственного работника и хозяйка квартиры в сталинском доме на «Соколе», смотрела на Лену со смешанным выражением удивления и брезгливости, как на редкое насекомое, которое неизвестно как оказалось рядом, и непонятно, что теперь с ним делать. Впрочем, раз или два в год это вполне можно было пережить.

Уже тогда Алекс интересовался славянским язычеством, общался с родноверами, с энтузиазмом ездил на раскопки и был «своим» в тусовке реконструкторов. Скоро и Лена стала ездить с ним, хотя попытки воссоздать в двадцать первом веке события более чем тысячелетней давности казались ей делом довольно странным, все равно что пытаться повернуть время вспять, а выживание в лесу без элементарных бытовых условий, среди комаров и странных молодых людей обоего пола, то размахивающих огромными мечами, то поющих песни у костра после совместного распития «старого доброго меда» (сиречь деревенского самогона, чуть сдобренного дачным вареньем и какими-то травами), вызывало только одно желание: поскорее вернуться в город, принять горячую ванну и спрятаться под одеялом.

Но все же это была хорошая жизнь – веселая, интересная… Молодость, любовь и большие планы на будущее придавали ей остроту и яркость. Постепенно Лена и сама прониклась красотой и мощью древнего язычества, даже напи сала несколько рассказов в стиле «славянского фэнтези». Рассказы были опубликованы на нескольких раскрученных сетевых ресурсах (один даже попал в изданный на бумаге альманах!) и удостоились сдержанных, но благожелательных отзывов от критиков и признанных мэтров жанра. Лена начала задумываться о том, чтобы написать свой первый роман, собирала материал, расспрашивала друзей-реконструкторов о методах ковки, способах изготовления глиняной посуды и приемах боя на мечах. Алекс активно поддерживал ее, даже хвастался друзьям в тусовке, и это ей тоже льстило – еще бы, ведь любимый гордится ею!