Об этом потайном участке Диколесья знали лишь пять князей-изгоев и очень узкий круг их приближенных. Основная часть небольшой пятнадцатитысячной общины тех, кто ради мира с местными вынужден называть себя эльфами, знала немногим больше, чем остальные жители магической Женевы, включая гоблинов и орков. Для простых смертных Диколесье, заросшее якобы вышедшей из-под контроля дикой лианой, – это ошибка эльфийских Изменяющих жизнь, сделавшая недоступной для нормальной жизни большой участок территории, насыщенной магией из другого мира.

Князь Энха-ох-каана медленно шел по едва угадываемой в изумрудной траве тропинке. Он был погружен в свои мысли, но блуждающий взгляд все равно цеплялся за белое кружево лиан. В отличие от остального пространства Диколесья на этом участке удалось привить грубому подобию благородный цвет лиан из заповедных рощ родного мира. Там они были всего лишь оформлением и симбионтами для великолепных Первых древ, а здесь шипастые растительные хищники являлись полноправными хозяевами.

В сердце Диколесья, которое находилось вдали от лишних ушей разных форм и цветов, проходили совещания совета князей-изгоев. Тот факт, что приходилось прятаться, вызывал раздражение у Урагана-в-ночи, но это было сущей безделицей по сравнению с теми унижениями, которые корежили честь Урагана после переселения в этот мир. Да, на родине он стал изгоем, у которого остался лишь выбор между бегством и смертью всего его рода. Он выбрал бегство и знал, что придется не только терпеть унижение положения беглеца, равноправного с низшими расами бывших рабов, но и покорно учитывать интересы более примитивных существ – хозяев нового мира. Но все это было лишь отголоском буйства прежнего гонора, который теперь увял как листья надломленной ветви. И все ради того, чтобы сохранить жизнь себе и своим близким.

Князь выбросил из головы лишние мысли и ускорил шаг. Ему предстоял тяжелый разговор с собратьями по несчастью изгнания. Именно ради таких тайных встреч и приходилось прятаться в глубине Диколесья. Только так удавалось надежно скрыть информацию, крайне важную для выживания ростка древнейшей расы в новом мире. Электронные устройства хуманов заползали в любую щель, как насекомые. В языке человеков даже было соответствующее название: жучки. Магия эльфов все еще не могла гарантированно отслеживать все из этих устройств, потому что артефактами они не являлись и не несли ни крохи магии. Но сюда, в сердце Диколесья этим мерзким неживым насекомым проникнуть не удастся. А уж с предсказателями и шаманами двух рас бывших рабов помощники князей справятся играючи. Магия – это стихия высшей расы, а потуги рабов всего лишь жалкие кривляния.

Совет изначально пошел по неправильному пути, что неудивительно, ведь из пяти тронов, которые заботливо сплели для своих господ побеги белых лиан, сейчас занято лишь четыре, а это создавало паритет голосов, нарушавших былую гармонию. Досадный факт выводил Урагана из себя. Несвойственная его расе вспыльчивость была личным бичом князя. Порой вырвавшиеся из тисков контроля эмоции не давали принимать взвешенные решения, и за то, что они вновь начали прорываться наружу, кто-то заплатит своей жизнью. Именно за это, а не за смерть повредившегося умом, но все же блистательного Шипа-пронзающего-суть.

Но не только Урагану сегодня с трудом удавалось справляться со своими эмоциями. Мало того, его известная борьба с собственными страстями позволяла внешне контролировать себя немного лучше других князей-изгоев. Взгляд на практически опустившихся до уровня склочных гоблинов сородичей позволил Урагану окончательно справиться с собственным раздражением и понять, что в подобной склоке есть и определенная польза.

Он давно мог бы поставить точку в этом споре, но проявить здравомыслие и выступить инициатором решения, которое по большому счету было очевидным для всех присутствующих, мог лишь один из князей. Но Корень-среди-камней почему-то медлил.

Наконец-то единственный из князей, не имеющий в этом мире ни одного ребенка, поднял руку, призывая остальных к молчанию. Достоинство представителей высшей расы не позволило спорщикам проигнорировать этот ритуальный жест.

– Мы понапрасну гоняем ветер, уподобляясь мерзким земноводным, – чуть скрипучим голосом заговорил князь-изгой, восседавший на ажурной живой конструкции с торчащими во все стороны, но не причинявшими седоку никакого неудобства, шипами. – Выбора у нас все равно нет. Шип-пронзающий-суть не оставил после себя наследника. Пятый трон пустовать не может. Никто из глав младших родов не способен занять его, потому что не обладает достаточно чистой кровью, поэтому его займет кто-то из наших детей. Ваших детей.

Последнюю фразу он словно выплюнул, явно чувствуя себя ущербным среди тех, кто смог все же даровать вселенной новый побег на родовом древе.

– Совет, без сомнения, мудрый, – тут же заговорил Ветер-в-кроне, – но он не делает ситуацию проще. Кто именно из наших наследников займет пятый трон? У меня и у Миража-в-тумане по двое сыновей. У Урагана-в-ночи всего лишь один.

– Возможно, жребий? Пусть это будет воля богов, – подал голос Мираж-в-тумане, чем вызвал у остальных раздраженное шипение.

Окажись здесь кто-то из людей, подумал бы, что угодил в гнездо гремучих змей.

– Мираж, кого ты хочешь обмануть? – выразил общее мнение Ураган. – О честности и воле богов ты будешь рассказывать наивным хуманам, которые надеются выиграть хоть что-то в твоих казино. Выбор не может быть случайным. Пятый трон должен занять самый достойный. Все мы знаем, что после смерти Аттай-Оол-Анна пропало величайшее сокровище нашей расы – Белый Шип.

– Да, мы знаем об этой досадной потере, – грубо перебил князя Корень, – но как пропавшая волшебная палочка поможет нам в выборе достойного занять пятый трон?

– Именно достойный сумеет найти сокровище нашей расы и завладеть им. Кто отыщет Белый Шип, тот и станет пятым князем.

– Кажется, теперь ты хочешь нас обмануть, – явно решил отыграться за упрек в нечестности Мираж-в-тумане. Мы знаем, что тебе удалось прикормить многих из городского совета. Уверен, ты уже знаешь, в каком из складов конфискованного добра лежит Белый Шип, и остается лишь забрать его.

Раздражение опять заворочалось в груди Урагана, грозя приступом безумия, а этого допустить никак нельзя. Поэтому князь глубоко вздохнул, выпуская воздух сквозь носовые щели, и впился острым взглядом в лицо Миража.

– У тебя есть предложение получше? Конечно, кроме идеи решить нашу судьбу броском заговоренных дощечек.

Мираж пропустил намек на шулерство мимо своих острых ушей и тут же выдал собственную идею:

– Не так уж важно, кто найдет палочку. Да честь ему и хвала, но он должен согласиться на дуэль с каждым из претендентов. Мы ведь знаем, каким именно образом Белый Шип выбирает себе истинного хозяина.

– Нет, – тут же отреагировал обеспокоенный Ураган.

Он знал способности своего сына в искусстве магического боя. Но осилить поочередно четверых соперников Отголосок-великого-урагана точно не сможет. Казалось, сейчас снова начнется свара, но вмешался бездетный Корень:

– Нельзя принижать достижение того, кто отыщет Белый Шип. Пусть остальные сразятся между собой, а победитель вступит в бой за обладание и троном и реликвией с тем, кто найдет реликвию.

Все трое яростно смотревших друг на друга князей-изгоев замерли, обдумывая эту идею. Понравилась она не всем, но это был единственный разумный способ вернуть эльфийский совет к привычной гармонии. Для человека, гоблина и тем более орка такое решение могло показаться странным. Ведь никакой гармонии не будет, если пятый трон займет сын одного из князей. Образовавшийся дуэт получит необычайную силу. Но для эльфов такой проблемы не существовало. Отголосок-великого-урагана, вечно находившийся в тени своего отца, получив собственное имя, титул и место в Совете, наверняка станет самым яростным соперником своего родителя. То же самое касалось и остальных отпрысков князей-изгоев. У тех, кто считал себя высшей расой, конфликт поколений имел особый смысл. Любой из остроухих родителей, случись им прочитать знаменитый роман Тургенева, лишь снисходительно улыбнется ничтожности проблем примитивных хуманов.