– Ты не забыла про устав «Arabia Airlines» об отношениях между членами экипажа?

Он растягивал эти слова, наслаждаясь ими, как будто прямо сейчас выигрывал счастливую лотерею.

– Людям свойственно преувеличивать, – просто ответила она.

– Ну что ж, я рад. Может, встретимся по прилете домой и сходим куда-нибудь?

Встречаться с ним не входило в ее планы с первого учебного дня. Он всячески показывал свой интерес, а она всеми силами игнорировала его. Кларк волочился за всеми. Вот кому стоит подумать о правилах авиакомпании.

– Мне хватает времени только на сон. Всего хорошего, Кларк. – Она быстро попрощалась с ним и пошла в зал вылета.

Подойдя к большому панорамному окну, она прильнула к стеклу. Там, внизу, стояла ее мечта – самый большой пассажирский самолет. Ради него она преодолела много миль, покинула свой дом, свою семью, свою страну. Будучи еще ребенком, Оливия часто поднимала глаза вверх и смотрела на небо в надежде увидеть самолет. Желание летать стало наваждением, потребностью. Постепенно мечты становились реальностью. И если бы она родилась мальчиком, непременно стала бы пилотом.

– Ты тетенька, которая летает? – тонкий детский голосок заставил ее обернуться.

Светлокожая девочка лет четырех с двумя косичками, завязанными красными резинками, вопросительно смотрела. В руках она держала белого игрушечного зайца с длинными ушами, закрывающими ему глаза, руки и ноги у него болтались, как у живого.

Оливия присела на корточки рядом с малышкой:

– Да, я тетенька, которая летает. Хочешь посмотреть, на чем мы полетим?

Девочка кивнула и протянула руки, пытаясь не уронить игрушку. Оливия подхватила ее на руки, и они вместе посмотрели вниз.

– Этот самолет – королевство.

– Ты живешь в королевстве?

Оливия улыбнулась, и что-то в душе кольнуло:

– Можно сказать и так.

– А кто те дяденьки? – девочка указала на трех мужчин в зеленых сигнальных жилетах, ходивших под самолетом и осматривающих его колеса.

– Они проверяют, все ли в порядке в королевстве.

Но тут взгляд Оливии упал на еще одного человека, на рукавах пиджака которого отчетливо были видны четыре золотых шеврона. Она показала на него:

– Этот дяденька самый главный. Это его королевство.

Она с восторгом и гордостью указывала на Даниэля, сама не ожидая от себя такой реакции, и, испугавшись этого, опустила руку.

– Он принц?

– Нет, наверно, он король, – улыбнулась Оливия. – Давай помашем ему.

Девочка смеялась, махая Даниэлю маленькой ручкой. Как будто почувствовав, что на него смотрят, Даниэль поднял голову и поймал их взгляды. Оливия держит на руках ребенка, и они машут ему. Это было мило. Он улыбнулся, помахав в ответ.

– Капитан, снаружи все в порядке, – Даниэль обернулся, смотря на своего второго пилота, – пора подниматься на борт.

В ту же минуту девочку окликнула мать, и та стала вырываться из рук.

– Софи, нельзя приставать к незнакомым людям, ты ставишь их в неловкое положение, – извиняющимся тоном проговорила мать девочки. – Простите ее.

Приветливо улыбнувшись, Оливия отпустила девочку, и та побежала в глубь зала, звонко крича:

– Я хочу быть летающей тетенькой.

Оливия рассмеялась, провожая девочку и женщину взглядом. Когда-то у нее была такая же мечта. Она обернулась к окну и посмотрела вниз, но на земле уже никого не было.

Поднявшись на борт самолета, девушка прошла на второй этаж к последнему креслу. Именно к тому, где сидела в прошлый раз с Даниэлем. Но сегодня его точно не будет рядом.

Рядом с ней села Нина.

– Учти, я буду спать.

– Не переживай, я тоже. – Нина застегнула ремень безопасности и прошептала: – Я слышала, что при авариях находили тела, разрезанные пополам ремнями безопасности.

– А знаешь, зачем нужны спасательные жилеты? Чтобы спасателям легче было находить трупы в воде.

Девушки засмеялись. Полет обещал быть веселым. Нина красочно описывала историю съемок с самого начала до самого конца. В какой-то момент Оливия даже пожалела, что отказалась, но только на секунду. Потому что в следующую секунду она вспомнила, что Даниэль отказался от них тоже, передав это право Марку.

– Какая разница – Марк, Даниэль, – продолжала Нина. – Конечно, Даниэль статный пилот и красивый мужчина, но Марк ничуть не хуже.

Марк даже лучше, подумала Оливия и посмотрела на подругу. Нина даже не представляет, насколько лучше. Но она осознавала тот факт, что, если бы пришла на съемку и увидела Марка вместо Даниэля, ее бы это очень разозлило. Но сказала только:

– Любого мужчину одень в форму пилота, он будет выглядеть красиво, поэтому не вижу разницы.

Обе девушки посмотрели на сидящего слева Марка.

– Раньше я хотела выйти замуж за пилота, – вздохнула Нина.

– В чем же дело? – засмеялась Оливия и толкнула ее в плечо. – Выбирай любого, их на этом борту целых четыре.

– Теперь не хочу. Муж в небе, и я в небе. И что за семейная жизнь получится?

Оливия об этом редко думала, полагаясь на судьбу. Если суждено быть вместе, то какая разница, летает он в небе или работает грузчиком? Если это настоящая любовь, способ для создания совместного счастья найдется. Такого, как было у ее родителей.

Из раздумий ее вывел знакомый голос, шелком коснувшись слуха:

– Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, мы рады приветствовать вас на борту нашего авиалайнера по маршруту Шанхай – Дубай. Через несколько минут мы взлетим. Полет пройдет на высоте тридцать девять тысяч футов и займет десять часов десять минут. Прошу пристегнуть ремни и не расстегивать их до выключения табло в целях вашей безопасности. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. Желаю вам приятного полета. Экипажу приготовиться к взлету.

Так странно было слышать его голос, но при этом лететь пассажиром. Странно и приятно. Оливия закрыла глаза, откинувшись на спинку сиденья. Она заняла неудачное место – в середине. Глупая, надо было сесть возле окна, чтобы лучше ощутить момент взлета и насладиться им. Она подумала о Даниэле. Интересно, что он испытывает, поднимая самолет в небо? Захватывает ли его, как ее, чувство восторга? Или он делает это автоматически? Оливия вздохнула. Она никогда не узнает, потому что никогда не задаст ему подобный вопрос. Но она ведь может спросить сейчас у Марка. Толкнув Нину в бок, Оливия прошептала:

– Спроси у Марка, что он ощущает, когда управляет самолетом при взлете?

Нина, хлопая длинными ресницами, не сразу осознала, что от нее требуется, но, подумав пару секунд, повернулась к Марку:

– Марк, что ты чувствуешь, когда взлетаешь?

Оливия выглянула из-за подруги, слегка подавшись вперед, чтобы услышать ответ. Может быть, это было и лишнее, но она хотела знать. Он удивленно взглянул на обеих девушек:

– Когда работаешь, мало думаешь о чувствах. Взлет – ответственный момент полета, мне надо не забыть сделать много важных вещей, без которых самолет не поднимется в небо: двигатели, закрылки, шасси, связаться с диспетчером и слушать его. Как вы думаете, у меня есть время на свои ощущения?

Оливия поморщилась. Пилоты слишком черствые. Они и правда думают только о работе, абсолютно не замечая, что происходит вокруг. Она одновременно и понимала Марка, и осуждала его. А может быть, из-за того, что им приходится часто взлетать, они утратили способность чувствовать это душой?

Она вновь откинулась на спинку сиденья, ощущая, как самолет покатился быстрее, а сила тяжести стала вжимать ее в кресло. Ей повезло больше – она еще способна это чувствовать. Ощущение отрыва от земли – это целая буря эмоций: от восторга до страха. Где-то в голове погибает целая куча нервных клеток, и в то же время в животе рождаются бабочки. Кровь быстрым потоком растекается по венам, делая ноги тяжелыми, а голову – ясной. Именно в этот момент исчезают мысли, дыхание останавливается и приходит наслаждение.

Она тысячи раз наблюдала в такой момент за лицами пассажиров. Чаще всего они просто закрывают глаза. Многие начинают разговаривать друг с другом, пытаясь отвлечься. И только некоторые восторженно смотрят в окно. Именно они вызывали у Оливии уважение, потому что испытывали те же чувства.