- В смысле обернулся? – не поняла я.

- Такое бывает, когда очень старый дракон тоскует! – произнес Альвер. – Ректор не справился с потерей единственного сына. И вчера, когда был оборот, он присутствовал на уроке и … Воспоминания съели старика. Так что ему нужно время, чтобы успокоиться.

- А мне что делать?! – дернулась я, поглядывая на диван, где как спящая красавица лежала Злата. Она не шевельнулась, когда Альвер позвал ее по имени.

- Одну минутку! Давай в зеркало! – забегала я, рисуя символ на стекле. Палец скрипнул, а я увидела проступивший силуэт Альвера и роскошную комнату за его спиной. Позади него в кресле сидел дедушка Белуар. Его штанины были закатаны до колен, а ноги торчали из тазика, наполненного золотом. Вокруг него суетилась бабушка. Она прикладывала золотую, сверкающую самоцветами корону к его лбу и ворчала про то, что доктор прописал компрессы из золота!

- Ну есть же драконий доктор! - обрадовалась я, но тут же обиделась на Альвера.- Ты бы мог сказать, что доктор есть. Если дорого, я все отдам! Все, что он скажет! Пусть он посмотрит ребенка, и скажет, что с ним!

- Тот, кто прописывал это моему мужу, умер несколько столетий назад! – произнесла старушка, поджимая губы.

Я подтащила зеркало к дивану. Мне было плевать, как выглядело все вокруг. Злата даже не отреагировала на дребезжание стекла о железные крепления и противный скрип ножек по паркету.

– Так будет лучше ее видно. Вчера она просто чихала! Но она кушала! И разговаривала! Ничего не предвещало… - пролепетала я, пребывая в растерянности.

- Это предвещало в тот момент, когда ты узнала, что твоя дочь – дракон! – вспылил Альвер, сверкнув глазами. – Еще тогда нужно было меня послушать! Или хотя бы озаботиться знаниями по этому вопросу!

- Хочешь сказать! – в моем голосе звенела обида. – Что я – плохая мать и не знаю своего ребенка?

- Альвер! – послышался голос Белуара. – Кто же тебя учил так …

- Немного не это я хотел сказать, но суть ты уловила. Давай на пальцах! Твой ребенок – дракон. Ты – человек! Вы – разные! У вас нет ничего общего! Она полностью в отца! Мать у драконов, если только она сама не дракон, просто случайность.

- Случайность, значит… - проглотила я обиду. Слезы чуть не брызнули из глаз. – Оскорбляй, сколько хочешь, но помоги!

- Я не оскорбил тебя! – дернулся Альвер. А Белуар шлепнул себя рукой по лбу и что-то простонал. – Я пытаюсь объяснить тебе, как устроен мир, частью которого ты стала! Не надо делать такие глаза. Ты - тоже часть этого мира! И вынуждена будешь жить по его правилам!

- Ты помогать будешь, или мы и дальше будем про мир и оскорбления?! – крикнула я, не выдержав. – А то все ля-ля! Что с ребенком?!

- Ты могла бы хотя бы попытаться узнать что-нибудь! Тогда бы ты точно знала, что у дракона четыре болезни! Старческая жадность!

Он указал рукой на Белуара.

- Вот типичный пример. В какой-то момент приступ жадности заставляет дракона грабить. Ему кажется, что его золота мало! И нужно еще! И только усилие воли, - произнес Альвер.

- И жена! – вставила старушка.

- … усилия воли и жена мешают ему заняться грабежами и разбоем! – заметил Альвер, пока Белуар вздыхал. Ему, видимо, очень хотелось на разбой. Но жена не разрешала.

-Я бы не стал исключать жадность! Драконья Жадность сейчас неумолимо молодеет! – глубокомысленно добавил дедушка Белуар. – Она видела что-то, что ее поразило? Что-то, что красивей, чем у нее? И того, чего она не может получить?

Я задумалась. Платье? Как у Энны Честимир? Но я пошила лучше! Наше еще и сверкает! Так что платье отметаем! Украшения? Да нет, вроде… У нее этой бижутерии мешки!

- Нет, - твердо ответила я, глядя на задумчивого старика и его супругу. – Видимо, не жадность! Дальше!

- Драконья скорбь! – произнес Альвер, пока я сидела на диване и гладила руку Златы. Пальчики были теплые. Сама ладошка была теплой. Но не шевелилась, словно кукольная. – Болезнь возникает, когда дракон пережил страшную потерю! Потерял кого-то из близких… Ребенка, супругу…

- Отца! – вставил Белуар, делая странные движения глазами, которые Альвер даже не заметил.

- … Иногда драконью скорбь вызывают воспоминания! - продолжил Альвер. - Сейчас у ректора приступ драконьей скорби. Драконы в этот момент полностью оборачиваются и не могу принять человеческий облик. Состояние может длиться неделями. В запущенных случаях растягивается на годы. В такие моменты дракон ищет уединенное место. Злата никого не теряла?

- Нет! – отрицательно замотала я головой. – Все на месте. Даже кот! Где он? Где он! А! Вот он!

- Как странно, - произнес Альвер.

- Ты говорил, что есть еще болезни! – вцепилась я, не зная, что будет лучше, укрыть Злату одеялом или не укрывать! Я действительно мало знала про драконов, и радовалась, что корь, ветрянка, бесконечные простуды и бронхиты – все прошло мимо нас.

- Драконий кашель и насморк! – продолжал Альвер. – Это то, что описано у вас в балладах. Летел дракон, дышал огнем, уничтожая все на своем пути!

- Погоди, ты хочешь сказать, что это был просто насморк? – обалдела я. – Минус три деревни – это дракон просто случайно чихнул, а ему снизу «Шоб ты сдох!».

- Ну да?! Зачем дракону жечь деревни? – удивился Альвер. – Исключительно из зловредности?

- Ну, некоторые мои предки, с тобой не согласились бы! – добавил с кресла Белуар. – Поэтому для драконов с насморком и кашлем ввели карантин. Кашляешь, чихаешь, - сиди в замке. Это бывает у маленьких драконов перед самым первый оборотом. И взрослых, кто давно не оборачивался. Помнится, я, так получилось, лет сорок не оборачивался. Ни к чему было! А потом как обернулся, как расчихался…

- Да! Она вчера чихала! Кашляла! – почти обрадовалась я. По симптомам почти подходило. – Все тут обкашляла… Как чихнет, так из нее струя пламени!

- Да, но при драконьем насморке не лежат вот так вот! – вставил Белуар. – Что-то здесь не то!

- А при какой болезни лежат? – насторожилась я, глядя на драконий консилиум.

- О, тебе это не грозит! – заметил Альвер.

- Ты сам недавно сказал, что я мало интересуюсь драконами! Вот я и спрашиваю! – настаивала я, перебирая детские пальчики.

- Дети драконов все чаще рождаются в человеческом облике. Раньше все было наоборот. Рождался дракон, а его учили принимать человеческий облик. Ну еще бы, живя с мамой и папой в просторной пещере нет необходимости быть маленьким, - произнес Альвер с усмешкой. – И сейчас, если дракон рождается драконом, или большую часть времени проводит именно в драконьем обличии, родители просят у слуг небольшую комнатку. И сажают его туда. Чтобы дракон почувствовал себя некомфортно и принял облик человека. Маленькое помещение – маленькая форма! Но тебе –то с таким замком в двадцать семь этажей, такое точно не грозит. Значит, причина в чем-то другом! И я не могу помочь. Не может такого быть, чтобы в таком огромном замке, как твой, дракону мало места!

Маленькое помещение – маленькая форма… Я задумалась. Они же не знают, что из всего замка нам принадлежит комната с санузлом.

- А чем это чревато? – спросила я, обеспокоенно глядя на Злату. Кажется, я догадываюсь, в чем причина. И все-таки потолки у нас низковаты… О! А я еще вчера сделала ей ее любимую палатку! В детстве она часто в ней играла. Но я же не знала, что нельзя было…. А! Альвер был прав! Что человеку хорошо, дракону - вот!

- Последствия маленьких пещер очень страшные! – произнес Белуар. – Во –первых, бедняжка вынужден будет всеми силами сдерживать трансформацию. От этого ломаются кости…

О, ужас!

- … деформируются суставы…

О, мамочки! Мне только драконьего сколиоза не хватало!

- … но самое страшное, что ребенок испытывает сильнейшую в жизни боль! – закончил старик. – Боль настолько сильная, что они впадают в похожее состояние и перестают шевелиться. Они не могут даже разговаривать. Если они хоть на секунду потеряют контроль над собой, то оборот неизбежен, - закончил Белуар, листая книгу. – Милая, скажи слугам, чтобы и сегодняшний день обвели в календаре! Сегодня еще одна книга пригодилась! «Драконьи болезни и особенности их лечения».