На следующее утро Антон, к удивлению Иры, сменил имя и фамилию на своей страничке в социальной сети, переименовав себя в Тойво Глумова. На удивленный вопрос девушки студент ответил, что уж больно ему понравился этот персонаж книги. А в дальнейшем на аватарке появился остающийся бессменным уже много лет рисунок: человек, читающий на борту космического корабля. Антон называл ее «футуризм позднего СССР».

Встреча же Антона и Кати была весьма неожиданной, иначе не назовешь. Правду говорят, что хоть Земля и круглая, а люди встречаются буквально за поворотом. И иногда нежданные повороты судьбы преподносят такие вот сюрпризы.

Тогда, еще будучи ординатором второго года обучения, Катя прилетела в Калининград по заданию заведующего больницей, которого вышестоящее руководство обязало отправить в наметившуюся командировку кого-то из своих сотрудников. До начала Балтийского медицинского конгресса с международным участием оставалось еще полдня. Получив ключ и закинув в номер сумку, Катя вышла на проходящий рядом проспект, раздумывая над тем, как бы убить оставшееся время. Мобильный интернет показывал, что неподалеку находится один из городских кинотеатров. За неимением лучшей идеи, выбор был сделан без долгого раздумья.

И вот там, возле кассы, Катя увидела своего бывшего однокурсника, рядом с которым стоял Тойво. Знакомство продолжилось за совместным просмотром и позже, во время дороги по городу. Вскоре друг Кати по универу, сославшись на возникшие дела, оставил мило беседующую пару наедине. Тогда-то, неспешно шагая от центра города к одной из его окраин, Катя и узнала историю Тойво – теперь уже сотрудника кафедры института, прерываемую короткими повествованиями о местах, мимо которых они проходили, – о центральной площади города с расположенным на ней недостроенным Домом Советов, о разрушенном Королевском замке Тевтонского ордена, острове Иммануила Канта – бывшей советской каменоломни, Кафедральном соборе, выполненном в стиле кирпичной готики, и необыкновенно красивом здании музея Мирового океана.

То случайное знакомство и единственная прогулка, овеянная романтизмом древних зданий, надолго запала в душу молодым людям. Возможно, еще и потому, что Холодова была из родного города Тойво, в котором оставалась его мама. И их обмен телефонами, контактами в социальных сетях и теплая дружественная переписка, длящаяся все это время, была теперь как нельзя кстати – после событий, произошедших на днях.

– Алло.

– Привет, Катя!

– Привет, Тойво. – Несмотря на ощущение тяжести, сопровождающее начатый разговор, Холодова улыбнулась. – Рада слышать тебя, мой друг.

– Взаимно, очень рад! Жаль, что при таких обстоятельствах. – В голосе Тойво слышалась теплая нотка улыбки. – Какие новости?

– Очень плохо слышно тебя, – соврала Катя, надеясь этой ложью оттянуть время еще хоть чуть-чуть. «Не трусь. Никто, кроме тебя, не сделает этого. Ты одна. Смирись и сделай то, что нужно», – пронеслось в голове, а с губ уже слетали слова: – Ты где сейчас? Очень шумно.

– Я в аэропорту. Скоро посадка.

– Куда летишь?

– Сначала в район Мексиканского залива. Дальше – к Большому пятну.

– Международная экспедиция?

– Судя по увиливанию от разговора, дела обстоят намного хуже, чем я предполагал.

– Антон…

– Катя, скажи так, как есть. Я смогу все понять и пережить.

– Ты прав. – Голос подвел Хлопову, дрогнув на этих словах, чему она была только рада. Это послужит дополнительным поводом не вести диалог открыто. – Все намного хуже, чем ты надеешься. Потому что надежда тоже умерла.

В трубке повисла долгая пауза.

Катя закрыла глаза.

«Почему он мне не чужой?!»

– Антон…

– Все хорошо, – глухо ответил он. – Я справлюсь. Не переживай. Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что это именно ты. Я знаю тебя и верю, что ты делала все, что можешь. Мне пора. До встречи.

– До встречи, мой друг. Пиши.

Приятный, бархатистый голос Антона с шумом аэропорта на заднем фоне оборвался, сменившись коротким сигналом оконченного диалога.

Холодова положила телефон на стол и какое-то время молчала, глядя на погасший экран. Хотелось написать ему. Позвонить еще раз и снова услышать его голос. Но сейчас это будет лишним: Антону надо дать время.

Антон Кобзев выключил телефон и небрежно отбросил его на шершавую поверхность столика небольшой кафешки аэропорта. Где-то в глубине подсознания всплыла смутная фраза о том, что боги, лишая людей любви, испытывают, тем самым, своих подопечных на прочность. Выбирают самых достойных.

Но чем? Чем он так отличился перед богами всех языческих пантеонов и мировых конфессий вместе взятых?!

– А как он называется?

– Индийский. – Теплая мамина рука сжимает ладошку маленького Антона.

– А это самый большой океан?

– Нет. Самый большой – это Тихий.

– А его так назвали, потому что он самый спокойный?

– Нет. Он самый неспокойный, и на нем чаще всего бывают бури. Но в тот день, когда его исследовали, он был очень тихий, поэтому его так и назвали…

– До сих пор не могу понять.

– Чего ты понять не можешь? – Горячие спросонья руки ложатся на плечи и, проскальзывая вперед, скрещиваются на груди. Стоящая позади него Ира нежно прижимается.

– Смотрю на себя в зеркало и удивляюсь: что ты во мне такого нашла?

– А тебе и не надо понимать. Просто я тебя люблю.

– И я тебя люблю…

– Катя, скажи так, как есть. Я смогу все понять и пережить.

– Ты прав. Все намного хуже, чем ты надеешься. Потому что надежда тоже умерла…

Он открыл глаза.

Три дня назад очередной звонок маме принес неутешительную весть: женщина попала в больницу с воспалением легких. И, если бы не Катя, работающая в той же самой ГКБ, Антон, наверное, сошел бы с ума от переживаний. Его, уже собиравшегося вылетать к матери, остановила Холодова, принеся неутешительную новость о переводе Людмилы Сергеевны Кобзевой в отделение реанимации и интенсивной терапии в связи с резким ухудшением состояния.

– Сейчас ты ей ничем не поможешь, – резонно заметила девушка. – Будешь только еще больше волноваться.

– Тогда я буду тебе звонить.

– Конечно.

Антон вздохнул. Сегодняшний день стал продолжением начавшегося вчера кошмара, буквально за несколько часов перевернувшего все то, что он успел накопить в жизни и чем дорожил. Сидевшее внутри аутоиммунное заболевание, помимо медленного и неумолимого повреждения суставов, нанесло еще один удар. Неощутимый и подлый, приведший в конечном итоге к бесплодию. Вырабатываемые организмом антитела атаковали собственные половые клетки, делая их бесполезными. Обнаруженная год назад проблема так и осталась неразрешенной. Ни медикаментозная терапия, ни попытки искусственного оплодотворения так ни к чему и не привели. Отношения с мечтающей о ребенке женой день ото дня становились все хуже и хуже. И вчера Тойво вернулся с работы в пустую квартиру, ставшую безумно чужой и тихой. Стены, мебель, казавшиеся раньше обычными и знакомыми вещи теперь как будто излучали тоску, делая нахождение среди них невыносимым.

Теперь у него осталась только одна любовь, которую он сможет потерять, лишь расставшись с жизнью.

Смартфон пискнул сигналом пришедших оповещений. Тойво мотнул головой, отвлекаясь от своих мыслей. Стоило проверить почту и входящие сообщения перед тем, как он поднимется на борт и переведет телефон в полетный режим.

«Микробиология на орбите. На МКС найдены бактерии, устойчивые к антибиотикам. Пока речь не идет об опасных для человека экземплярах, но это – тревожный знак. Кто знает, что может быть дальше».

«Швейцарский миллиардер Хансйорг Висс выделит 1 миллиард долларов на запуск компании, цель которой – к 2030 году сберечь, как минимум, тридцать процентов планеты в нетронутом виде».