— Они, — говорил он, — для утех. — После Михаил изменил свое мнение. Правда, когда прошло время.

В отличие от него Виктор Преснов не оплошал — реакция у него была неплохая — он в тот же вечер «ухватил» Татьяну и забыл, ни разу не вспомнил о той другой, ради которой однажды меня вытащил в дом культуры на танцы. Наверное, моего друга прельстили у Татьяны ямочки на щеках. После Виктор бегал за ней еще как. Я для него стал намного ближе, чем Михаил. Крутов ушел со сцены — отгородился от нас. Правда, нашей мужской компании он не чурался, если была возможность, находился рядом, однако большей частью в том случае, когда мы были без подруг.

Домой, в тот день я пришел не так уж и поздно. Тихо, стараясь не шуметь, я прокрался к себе в комнату. Однако не успел. Лишь только я принялся разбирать постель, желая юркнуть под одеяло, в комнате тут как тут появился отец. Следом за ним пришла мать.

— Ну, как? — спросил у меня родитель, — познакомился?

— Да, познакомился! — сказал я, зевая и потягиваясь. Отец тут же понял, что мне хочется побыть одному, выпроваживая мать, он сказал ей:

— Ну, ладно, пошли и мы уже поздно, пора ложиться спать.

После знакомства с девушкой я не мог себе представить жизнь в Москве. Эти мечты матери о столице мне вдруг стали неинтересны. Я был рад тому, что отец одержал победу. Не только ему, но и мне нравилась, как любила всегда выражаться мать, «наша захолустная жизнь в городке».

В ту ночь, я долго не мог заснуть. В моей памяти вдруг всплыли слова брата Светланы — Алексея: «Ты же у нас папенькина дочка». При встрече я им не придал значения, так же пропустил, как и его сестра. Сейчас они мне не давали покоя. «Папенькина дочка» — что это значит? Отчего он так сказал? Хотел задеть свою сестру. Посмеяться над ней, или же обратить мое внимание на что-то странное и для меня важное.

Я не смог обойти вниманием Светлану. Наше знакомство состоялось. Мы нашли друг друга. И еще она также, как и моя сводная сестра по отцу Инга оказалась папенькиной дочкой.

На следующий день мой отец торжествовал. Я его таким не видел. Он слегка толкал мать локтем в бок и без конца говорил ей:

— Посмотри, посмотри на нашего сына. Ты ничего не замечаешь?

Андрей уже взрослый. У него есть девушка.

Мать долго не откликалась, но потом не выдержала.

— Ну, и что? — сказала она. — Ну, есть. Что он, не парень. Но я его тебе не отдам! Ты думаешь, он будет таким же бабником как ты? Нет, ни за что! Вот смотри! В оба смотри, — и она, взяв меня за плечи, развернула. — Андрей мой сын, мой!

— И мой! — перебил ее отец.

— У него на лице написан праведный путь! Праведный! — Понял ты меня, — выкрикнула мать.

Она оказалась отчасти права. Мой жизненный путь был иным, чем у отца. Наверное, по причине того, что я оказался однолюбом — не оглядывался, как он на каждую встречную женщину. Правда, сердце у меня часто щемило при виде красоток. Это у меня было врожденное — от него — Николая Валентовича.

2

Все свободное время я по возможности отдавал спортивным занятиям. К случайным встречам с девушкой в техникуме не стремился, знал, что Светлана ждет меня у себя, в общежитии. Мне трудно было сдерживать желание увидеться с девушкой. Я с трудом переносил разлуку, хотя и понимал, что дружба со Светланой могла полностью перевернуть мою жизнь. Мне не следовало подводить физорга Олега Анатольевича Физурнова. Я хотел подготовиться и мысленно обращался к своей подруге — подыскивал необходимые слова. Во время нашего свидания я намеревался убедить девушку в том, что спорт для меня — все. Я был у него в заложниках. Он, от меня требовал полной отдачи. Светлана это должна была знать. Однако, я не был полностью уверен в том, что она меня поймет и оттого мучился. А тут еще ко мне приставал Преснов, торопил: «Ну, когда?» — спрашивал он. Я от него отмахивался. Однажды он не выдержал:

— Андрей, ты меня втянул, — сказал он, — а теперь в кусты. Я и знать не знал кто такая Татьяна. Собирайся. Я хочу ее видеть. Ты, что забыл, нас приглашали. Тебя и меня. Я один идти не могу. Михаил тот сразу отказался. Если бы нет, я тебя просить не стал, с ним бы отправился.

— Ты, что боишься? — спросил я.

— Да нет! — нервно передернул плечами Виктор. — Вдвоем сподручнее. Потом, ты сам сказал Татьяне, что мы придем вместе. — Я хотел задать ему вопрос: «Ты что за компанию и жениться будешь?», — но промолчал.

Не знаю, кто на меня подействовал? Может быть друг. Однако, скорее всего отец. Он, подбадривал меня и толкал вперед — на подвиги.

Я тянул недолго. Чтобы там не говорила мать, я был сыном не только ее, но и еще Николая Валентовича, а значить устоять перед Светланой не мог.

И не устоял, буквально на следующий день после разговора с другом я попросил Преснова принарядиться, и мы отправились в общежитие.

— Вы, хоть цветы возьмите! — сказал мне отец. — Тоже мне, кавалеры! — И хмыкнул.

Я был готов последовать совету отца, но Виктор Преснов отговорил меня, и правильно сделал, иначе мы с букетом выглядели бы смешно.

Здание общежития находилось в глубине двора. Со всех сторон оно было зажато какими-то административными постройками.

Общежитие было двухэтажным и ничем не отличалось от здания обычной школы — имело такие же длинные коридоры, вместо классов комнаты для проживания студентов.

Светлана и Татьяна жили на втором этаже, что для нас было неудобно.

— Их специально так высоко поселили! — сказал Преснов.

— Почему? — спросил я с недоумением.

— Чтобы мы их не выкрали, — с серьезным видом ответил он. — Вон, как у тебя глаза горят, как у кавказца. Папаху тебе одень и не отличишь! — и громко засмеялся.

Я не стал возражать другу. Смолчал. В чем-то он был прав: в роду у моего отца были предки с горячей южной кровью. Николай Валентович родился и провел детство на Кавказе. Долгое время там жил. Поэтому и мне, наверное, передалось его отношение к женскому полу. Однако, в отличие от отца я часто был с этим самым полом не решителен. Что-то меня сдерживало.

Махнув рукой, я подтолкнул Виктора в плечо. Мы вошли в здание. Дверь, с громким хлопком, благодаря мощной пружине захлопнулась у нас за спиной, отрезав нам путь назад. Путь вперед преграждала вертушка — устройство, явно позаимствованное на заводе. Я с ним был знаком еще в детстве, когда бегал на проходную встречать с работы мать. Наверняка, оно было подарено женскому общежитию по настоятельной просьбе дирекции техникума. Но, это было еще не все. Кроме технической преграды на всякий случай тут же находилась крепкая тетка. Она, привлеченная шумом, тут же выглянула из широкого проема — окна:

— Я, вахтерша, — сказала женщина. — Меня зовут тетя Надя. Вы к кому ребята?

Я несколько замешкался, но затем, вспомнив фамилию брата Светланы — Алексея, ответил:

— К Зоровой! — и тут же назвал номер комнаты девушки.

— Хорошо. Сейчас я вас пропущу. Давайте мне, ваши документы в окно! — сказала эта самая тетя Надя.

Их у нас не оказалось. Не принято было тогда носить с собой паспорт, даже отправляясь порой в Москву, я не всегда его брал. Вахтерша, нас не пустила. Что мы только не делали, ничего не помогало. Нам проще было сгонять домой, но мы уперлись.

Тетя Надя более получаса продержала нас на входе. Преснов даже попытался силой прорваться, но вертушка была заневолена и стояла так, что пройти было просто невозможно. К тому же тетя Надя, выскочив из своего помещения, встала стеной:

— Ребята, со мной не спорте! Я сказала — «нет»! Значит «нет»! Что я вам посоветую, — смягчив голос, сказала вахтерша, — вы, как только кто-нибудь из девчат будет возвращаться, не оплошайте и тут же попросите вызвать ваших принцесс. А в следующий раз обязательно берите с собой какие-нибудь документы. Поняли?

Желающих подниматься наверх, на второй этаж не было. Все торопились покинуть общежитие. Хорошо, что мне на глаза попалась подруга Светланы — особа с большой красивой грудью и длинными каштановыми волосами. Она то и сжалилась над нами.