Чтобы мы могли увидеть мальчика, молодая женщина специально для нас развернула его. Виктор стоял рядом, готовый в любую минуту прийти ей на помощь.

Моя жена, как только мальчик засучил ногами, издала восторженный возглас и сказала, перефразируя слова Любовь Ивановны, моей матери, следующее:

— Валя, все посмотрели, хватит. Что я скажу вылитый отец. Теперь неси, его в ванную, умой. Для него много людей — много глаз — это плохо. Вот так!

Мы неторопливо друг за другом вышли из комнаты друзей и направились в зал. Туда, где находились родители Виктора. Там уже был накрыт стол. Я сбегал в прихожую за сумкой, достал бутылку шампанского и поставил в центр стола.

Мать Виктора, Нина Михайловна и отец Василий Владимирович нас особо не досаждали. Они выпили «праздничные бокалы» за здравие своего внука и тут же отправились с ребенком на прогулку. Мы с их уходом могли почувствовать себя несколько посвободнее.

После ухода родителей «бразды правления» на себя взял Виктор. Валентина сидела за столом неспокойно. Она срывалась, бегала на кухню — это конечно, было связано с волнением за ребенка, на столе всего хватало, и не было необходимости так тревожиться.

Наши друзья последнее время жили замкнуто. Особенно Валентина. Виктор Преснов вырывался из дома. Он же работал. А вот его жена сидела словно взаперти — самая дальняя поездка эта вывезти ребенка в поликлинику, погулять на воздухе, покружив с коляской у дома. Ну, еще забежать в магазин, купить продуктов и все.

Мы недолго побыли в гостях, нас ограничивало время прогулки родителей Преснова с внуком, даже наговориться толком и то не успели. После стола мы отправились рассматривать подарки, которые сами же принесли. За этим занятием нас и застали. Дверь открылась внезапно, с криком ребенка и словами свекрови Валентины:

— Ах ты бедненький проголодался. Вот сейчас тебя мама покормит! Валя, мальчик голоден! — услышали мы голос Нины Михайловны из прихожей.

Наше время было исчерпано. Нужно было уходить. Хотя друзья и не отпускали нас, пытались задержать, но мы то понимали — пора. Молодой отец нервно бегал вокруг нас. Его супруга готовилась к кормлению сына. Она, схватив полотенце, кинулась в ванную комнату. Я случайно оказался возле нее. Не стесняясь меня, молодая женщина ловко оголила свою большую грудь и, сполоснув ее под струей воды, тут же протерла полотенцем. Столкнувшись со мной в коридоре, она шепнула:

— Я знаю, цветы — от тебя! Из наших ребят никто бы не догадался. У нас интеллигент — это ты. Они, всего лишь работяги.

На улицу я вышел красный как рак. Хорошо, что никто из компании не заметил мое состояние, а то бы пришлось перед ребятами объясняться, да и перед женой тоже, чего делать не хотелось.

13

Домой идти мы не торопились. Светлана была со мной солидарна. Михаил с Валентиной о чем-то тихо переговорили, затем, сославшись на дела, попрощались и покинули нас.

Мы медленно пошли по улице.

— Как ты думаешь, — спросила меня супруга, кивнув головой на удаляющуюся парочку, — они поженятся или нет?

Я не знал, что сказать, и внимательно понаблюдав за друзьями, тут же выдал:

— Да, они, мне кажется, уже женаты!

— Нет, не женаты, — ответила Светлана. — Я с Татьяной часто разговариваю по душам. Она от меня ничего не скрывает. Михаил Крутов сделал ей предложение и моя подруга согласна выйти за него замуж, но не хочет жить как мы с тобой или как Виктор с Валентиной — вместе с родителями. Ты же знаешь, какая она хозяйственная девушка. На кухне со свекровью Татьяна не уживется. Она должна быть полноправной хозяйкой.

Я задумался. Возможно, Татьяна была права. Учиться наша Полнушка дальше не собиралась, значит ей помощь родителей, какими бы они не были хорошими, не нужна. Постоянно зависеть от них считаться с ними, ей это не нужно. Отец у Михаила мужик непростой — со странностями. Напившись, может такое отчебучить, стой и падай. И я поддержал подругу Светланы:

— Ну, и правильно! Нам, наверное, тоже в будущем следует подумать о своем «гнездышке» — квартире. Сейчас, я учусь, в этом году ты тоже пойдешь в институт. Но года через три-четыре квартира бы нам не помешала.

— Ты, так думаешь? — задала вопрос моя зазноба.

— Да, я так думаю!

— Ну, вот и хорошо. Я уже встала на очередь. Ты же знаешь, как молодой специалист я имею право на получение жилплощади, вот так!

Мы тогда поговорили и забыли. Сейчас для нас было важно: мне окончить успешно первый курс, а ей поступить в институт.

Для того чтобы обезопасить себя и без проблем поступить в высшее учебное заведение моя жена взяла на заводе направление. Любовь Ивановна помогла ей выполнить необходимые процедуры. В данном случае фамилия Асоковых была ни причем. Направления давали любому желающему учиться, лишь бы он не покидал стен завода и продолжал трудиться.

Машиностроительный завод наращивал производство, и ему требовалось много рабочих рук. «Спецы» по кадрам старались никого не упустить. На завод много работников приглашалось со стороны, для этого строились и сдавались в строй новые общежития. Молодым семьям на заводе предоставлялись квартиры.

Подготовительные курсы помогли Светлане. Она, благодаря ним, и еще направлению с завода прошла в институт вне конкурса. Правда оценки у нее были хорошими, и поэтому конкурс для нее не явился бы препятствием.

Я уже не помню, какое событие произошло первым, то ли это была женитьба Михаила Крутова на Татьяне Полнушке, то ли моя поездка со Светланой в Москву. Мы хотели узнать, зачислена ли она в институт. Амнезия вызвана тем, что я на свадьбе не был — отсутствовал, уезжал за пределы своего региона — участвовал в известном забеге на приз героя войны. Мне повезло. Я можно сказать значительно повысил свой результат и вырвался в лидеры.

Михаил и Татьяна Крутовы не обиделись, от нашей семьи присутствовала Светлана. Я же после навестил их и вручил им подарок от своего имени.

Что было похвально — это то, что Татьяна не стала перебираться жить к Михаилу и потребовала, чтобы он сам переселился в общежитие. Я до этого всегда считал из девушек сильной Валентину, а тут был просто удивлен: не ожидал от нее такого неординарного поступка.

Михаил послушал ее и перебрался в общежитие.

— Если кому не нравиться наше соседство, — сказала она девчонкам, — выбивайте нам квартиру, ну на худой конец комнату, или же переселяйтесь сами. Вот так!

Комендант, что только ни делала, ничего не смогла изменить в этой интересной ситуации.

Михаил не раз мне жаловался:

— Андрей, представляешь, вот тут мы лежим на кровати, еле вмещаемся, — и он хлопал ладонью себе по колену, — а вот здесь рядом слева на кроватях сбоку девчонки.

Наверное, с полгода ютились наши друзья в таких скверных условиях. Затем Татьяна Полнушка забеременела и через профсоюзный комитет и еще была такая организация Совет молодых специалистов — выбила квартиру.

— Эта она нашу жилплощадь забрала, — сказала мне супруга.

— Ну, и ладно. Мы подождем. Нам, ведь не к спеху? — спросил я и заглянул в зеленые глаза своей зазнобы.

— Нет, не к спеху! — шутливо ответила она.

Учеба у Светланы шла хорошо. Жена выбрала вечернее отделение и четыре раза в неделю ездила в Москву. На заводе, в лаборатории, где молодая женщина работала ей шли на уступки и часто отпускали пораньше, чтобы она не опаздывала на занятия.

Я думаю, что Светлане было у нас не очень комфортно, хотя она на обстоятельства и не жаловалось, правда, своей подруге — Татьяне завидовала, хотела, как и она быть хозяйкой. Отсутствие в течение многих часов вне дома — скрашивало ее жизнь. Она мечтала, что когда-нибудь мы будем иметь свои стены. Мне ее мечта была понятна, но переживать я не переживал, так как с удовольствием ел кушанья матери, а если вдруг, что было редко, готовила Светлана то и ее стряпню. При этом, угощая меня, жена непременно напрашивалась на комплименты.

Мысли о чем-то новом вынашиваешь днями, неделями, месяцами, порой уходят даже годы. Но стоит решиться, сделать шаг, дальше все происходит довольно быстро. Катишься словно на лыжах с большой крутой горы. Однажды мой друг Виктор Преснов так ругал себя, так ругал: