Стайка наших девчонок, журча, сплетничая, повизгивая и глупо хихикая, спустилась в подвальчик, вошла в своё отделение, а мальчишки – в своё. Я пребывала в недовольстве, что вот опять физкультура, что настырный Коган пристаёт, что не хочу идти на вечеринку, а с другой стороны надо бы сходить, чтобы не обижать ребят. А с третьей стороны, зачем мне туда идти, у меня же секретная миссия, мне надо ловить Томберов!

Сходила в буфет, оттягивая неприятную необходимость переодеваться в форму. В раздевалке оставались только Салли, Нэнси и Таиссия. Остальные девчонки толпились уже у входа в спортзал в откровенно обтягивающих маечках и коротеньких шортиках. Кто во что горазд перешучивались банальными шуточками ниже пояса с ватагой мальчишек в мешковатых футболках и шортах.

Салли, Нэнси и Таиссия без умолку щебетали, на меня ноль внимания, когда я тихо и по-быстрому принялась переодеваться в уголочке. Я скромная серая мышь, все это знают. Кроме Салли – она видела меня «в деле» и сама участвовала в спасении школы от преступной группировки, сражаясь бок о бок с Джиллсом. Но Салли умеет держать язык за зубами. Во многом благодаря этому качеству она с Джиллсом до сих пор и гуляет. Нэнси и Таиссия же воспринимали меня как аутсайдера. В целом они хорошие девочки, но мы никогда не сближались. Я уже почти закончила переодевания, до звонка секунд сорок, может, уже тридцать, как кто-то вырубил свет.

Салли и Нэнси в притворном ужасе завизжали, за дверью послышался мужской гогот. Таиссия возбуждённо и притворно злобно выскочила за дверь, ругаясь:

– Ну ё-моё, уже мужчины, а как будто в детском садике!

Следом за Таиссией вышли Салли и Нэнси, продолжая игнорировать меня. Мне показалось, что я плохо застегнула рюкзак, и я принялась проверять молнию. Вдруг дверь в раздевалку плотно закрылась. Я услышала звук закрываемой защёлки.

Это неожиданно – оказаться в темноте, запертой в раздевалке. Раздался звонок. Конечно, я не стала в панике вскакивать, орать и барабанить в дверь. Это глупо, да и клаустрофобией я не страдаю.

Вскоре вокруг образовалась тишина. Лишь отдалённо, если приложить ухо к двери, можно услышать голоса одноклассников. Они столпились у спортзала. Что это за шутка, и чья? Это что, Коган, решил так меня шантажировать, чтоб я согласилась прийти на вечеринку?! Ну я ему устрою!

Снова я оказалась жертвой ловушки закона подлости. Когда ты не берёшь изодов и оружия – случается спецзадание! А то было бы прикольно использовать сейчас Иглу Демоуса – приспособление для открывания дверей, выйти наружу и посмотреть на лицо шутника, которое бы вытянулось от удивления – как это, мол, я вышла?

Никто не приходил. Училка меня не искала, одноклассники не всполошились. Хоть бы Коган всполошился! И тут до меня доходит что Коган вряд ли мог меня запереть. Он стабильно прогуливал физру, придумал липовую справку-освобождение, потому что считал физру пустой тратой времени. И в это время, пока шла физра, он либо курил в курилке, либо обжимался с Фэрри.

И вот я так сидела и сидела пять минут, десять. А на двадцатой минуте почувствовала, как у меня болит голова. Просто, без причины. Я полезла на ощупь в рюкзак за соком, завидуя Эдварду. Он говорил, что может видеть в темноте.

***

Августа поднялась по ступенькам в тот момент, когда класс уже заходил в спортзал. Преподавательница строго проверяла, чтобы все были в подходящей обуви. Августа села на место освобождённых. Когда учительница спросила её, что с ней, она ответила:

– У меня сильно болит голова. Я только что приняла таблетку. Могу я позаниматься после уроков или в любой другой день, когда голова пройдёт?

– Что ты, Клотильда! – взволновалась учительница. – Может, тебе лучше совсем пойти домой?

– Нет-нет, всё будет нормально! – заверила Августа учительницу. – Вы не могли бы только закрыть эту дверь? Так дует… – она смотрела прямо в глаза женщине и говорила искренним голоском.

– Конечно! Да, она открывается постоянно от сквозняков. Ключ пусть будет у тебя – вдруг постучится завуч, откроешь.

– Спасибо, – она изнутри заперла предбанник спортзала и сам спортзал, где занимался класс Клотильды. И торжествующе улыбнулась. Хотя, эта предосторожность ей показалась излишней: птичка вряд ли выберется из клетки и уж тем более вряд ли придёт сюда.

А ещё Августа порадовалась, что сегодня в школе нет этой гнусной Охотницы Земли. Из-за Мод Дарксон у Августины могли быть проблемы.

***

Голова болела. Урок всё шёл. Как назло, я забыла анальгетик дома. У меня часто в последнее время болит голова. Вчера – понятно, Грифон взрывал мозг, да и накануне мы с Эдвардом зализывали раны и спали всего часа три. Но а сегодня что?! Я выпила весь сок, стала нетерпеливо ждать, когда закончится урок, чтобы попросить у Салли или Нэнси таблетку – у них наверняка есть.

Минуты до окончания урока тянулись медленно. Мне повезло, что я не студент – у них пары по полтора часа, и пришлось бы ждать дольше. Сколько прошло с момента звонка? В темноте на часы не посмотреть, а мобильник мой без подсветки. Может, у кого из одноклассниц есть часы с подсветкой или мобильники в рюкзаках, но не буду же я шарить по чужим сумкам, я же не какой-нибудь вор?!

При воспоминании о ворах я подумала об Антонио Тенбруке Он же Удав, новый коллега из Танреса, агент 015. Вот кто без проблем бы начал шарить по сумкам, чтобы найти анальгетик или посмотреть время! Абсолютно беспардонный тип. Но я его обожаю. Тут я вспомнила, что не писала ему уже дня три. Или больше?

С трудом дотерпела. Раздевалку открыли.

И получилась такая ирония, когда моя репутация «невидимки» сыграла в очередной раз. И на этот раз – против меня! Меня не заметили! Никому даже в голову не пришло, что я тут сидела взаперти весь урок! Первыми вошли, увлечённо щебеча, Салли, Таиссия и Нэнси. Я вздохнула и начала переодеваться обратно в обычную одежду – теперь, когда включили свет, я могла увидеть всё и не рисковать надеть джинсы наизнанку.

Мне не выжить оставшиеся три урока. Что там? Алгебра, география, химия. Седьмой – отменённая биология. На алгебре контрольная. Плевать. Я собрала вещи, обратилась к Нэнси – мне пришлось потеребить её за локоть:

– Нэнси, я ухожу по поводу плохого самочувствия. Предупредишь учителей, если будут спрашивать, ладно?

– Конечно, Клотильда, только два раза мне зачем об том говорить? Склероз, что ли? – она посмотрела на меня как на сумасшедшую.

Я ничего не поняла.

– У меня жутко болит голова, – объяснила я.

– Тогда понятно. Выздоравливай. Таблетку, может, дать?

– Нет, спасибо. Я обойдусь. Пока, – я решила, что Нэнси немножко не в себе, и поэтому лучше не брать у неё сейчас таблетку. Непонятный конфуз вышел.

В гардеробе взяла куртку с шапкой и шарфом. И побрела на выход. Во дворе курили Коган, Джиллс и Вайл. Я хотела прошмыгнуть мимо банды и пожелала, чтобы меня проигнорировали так же как девчонки. Но на мальчишек моя невидимость не распространяется.

– Куда опять пошла? – гаркнул Коган, словив меня как натуралист сачком бабочку. Он цепкими пальцами зацепил меня за куртку. Пришлось остановиться.

Большой верзила Джиллс, косая сажень в плечах, добродушно улыбнулся:

– Наверное, наводить марафет к пятнице. Итчи у нас пунктуальная, всё делает сильно заранее! Забыла что ли что, Кло-Кло? – У Джиллса обнаружилась недавно милая манера называть меня Кло-Кло. Но к чему относится его удивлённый вопрос о том, что я что-то забыла?

– Итчи не забыла, Итчи чудит, Итчи хороша и без марафета. Скорее всего, она побежала разгребать домашку, чтоб освободить для тебя вечер пятницы, Жабры, – поддакнул худющий как скелет и длинный как жердь Вайл, несостоявшийся кавалер Джейн. А Жабры – это кличка Джиллса. – А сейчас Итчи продефилировала перед нами второй раз, чтобы снова покрасоваться.

– Да, Итчи нам сейчас подтвердит, что она придёт, верно? – Коган требовательно заглянул мне в глаза.