Лица по-прежнему невозможно было разглядеть. Женщина протерла глаза, убежденная, что теряет рассудок. Но нет, черты его лица были размыты, словно она смотрела на него в глубоком подпитии. Но это было не так. Было только утро понедельника, и она была трезва. Его волосы казались ей темными, но определить точно она не могла. Его голова, казалось, мягко мерцала и переливалась, как отражение солнца в океане. Было больно смотреть на него слишком долго.

- Что это за чертова маска? - спросила она, прикрывая глаза.

- Это не маска. Смертные не могут смотреть на мой облик, моя абсолютная, совершенная красота разрушит твой разум. Ты не сможешь постичь ее.

- Кто ты? Только без брехни.

- Я Джинн, третье разумное создание Бога. Есть люди, ангелы и такие, как я, джинны.

- Ты имеешь в виду демонов, да? - Пэм просто не могла поверить, что ведет этот разговор. Это было нелепо, она подшучивала над психопатом. Или психопат подшучивал над ней.

И все же, как бы ей не было нелепо это признавать, она верила каждому его слову.

- Нет, Пэм, джинны - не демоны. Как и вы, люди, мы обладаем свободой воли. Мы можем быть добрыми, злыми или благожелательными.

- А какой ты?

Она не могла увидеть улыбки на его расплывчатом лице, но услышала смешливые нотки в его голосе.

- Конечно же, я добрый.

Пэм покачала головой. Она сошла с ума - это было единственное логическое объяснение.  На самом деле, это было неудивительно. Финансовые проблемы, ее парень-садист и дерьмовая жизнь в целом привели ее к этому.

- Ты не настоящий, - сказала она, закрывая глаза, желая, чтобы это оказалось лишь видением.

Но открыв их снова, увидела, что ничего не изменилось. В глубине души женщина знала, что это не галлюцинация.

- Заключи со мной сделку, Пэм. Шесть желаний в обмен на шесть простых заданий. И ты проживешь долгую и счастливую жизнь, такую, какую выберешь сама, в конце которой я заберу твою душу.

- Ага, а потом ты сможешь мучить меня вечно? Я так не думаю.

- Не будь такой пессимистичной, Пэм. Я не хочу мучить тебя, я хочу спасти тебя от ада. Ты действительно думаешь, что попадешь в рай? Со всем тем дерьмом, что ты натворила в своей жизни?

- Откуда ты знаешь, что я сделала?

- Потому что я не из этого мира. Когда ты потерла лампу, я впитал твои воспоминания, твою сущность. Я знаю все. Я знаю про аборты, пьянство, проституцию.

- О, ради всего святого, это было всего два раза. И я сделала это только потому, что была в отчаянии, потому что судебные приставы прижали меня.

- Неважно. Этого достаточно, чтобы отправить тебя в ад.

- Если все это правда, то какого хрена тебе нужна моя душа?

- Что толку от королевства без подданных? Третье царство состоит из спасенных душ, и чем больше душ я спасу от вечных адских мук, тем счастливее буду.

- Значит, ты там типа босс?

- Можно сказать и так. Слушай, Пэм, политика третьего царства не имеет большого значения. Ты хочешь заключить сделку или нет?

- Но почему я?

- Почему бы и нет? Моя лампа, то есть мой сосуд, должен был где-то материализоваться. Так получилось, что он оказался здесь. Я бы не выбрался из нее, если бы лампу не нашел хороший человек, достойный моего царства. Я здесь, чтобы спасти заблудшую душу, и тут появилась ты.

- Заблудшая душа, - с тоской повторила она.

Голова Пэм раскалывалась от всего происходящего здесь.

Шесть желаний. О, чего бы она могла пожелать, чтобы сделать свою жизнь лучше. То, что она могла бы иметь, то, что могла делать в своей лучшей жизни.

Он подошел к ней вплотную, и женщина вздрогнула, когда тот дотронулся до ее руки. Существо подвело ее к длинному зеркалу над раковиной и встало позади нее.

- Посмотри на себя, Пэм. Что ты видишь?

Пэм сосредоточилась на собственном отражении, не обращая внимания на размытый образ существа, стоявшего позади нее. У Пэм была тяжелая жизнь. Все двадцать шесть дерьмовых лет были словно вырезаны на ее преждевременно постаревшем, осунувшемся лице.

- Я вижу печаль, - сказала она, стараясь помягче описать увиденное.

- Я могу все это исправить. Я могу сделать тебя счастливой. Я могу сделать тебя красивой. Я могу сделать тебя богатой. Все, что ты захочешь.

Пэм посмотрела на свои налитые кровью глаза, на мешки под ними. На преждевременно поседевшие, всклокоченные темные волосы. На двойной подбородок и впалые щеки. На те желтые зубы, которые у нее еще остались. Она была отвратительна. Большая, жирная свинья.

Женщина опустила глаза в жалости к себе. Она отдала бы все, чтобы быть красивой.

Даже продать свою душу.

- Заключай сделку, Пэм. Я не смогу помочь тебе, пока ты не согласишься. Я сделаю первое предложение, и оно будет считаться первым из твоих шести желаний. Десять тысяч фунтов появятся в твоем кошельке, если ты выполнишь первое из шести заданий.

Его или ее голос был таким успокаивающим, таким гипнотическим. Пэм не могла мыслить здраво, ее голова была затуманена, словно она только что пробудилась от глубокого сна.

Ей казалось, что она попала под заклятие.

- Что я должна сделать для этого?

- Все, что тебе нужно сделать, это выпить из унитаза, который ты собиралась чистить.

- Что?

- Я думаю, ты слышала меня, Пэм. Шесть больших глотков, и десять тысяч фунтов твои.

- Но в нем же дерьмо!

- И что?

- А если я откажусь?

Существо пожало плечами.

- Тогда сделка отменяется. Ты так и останешься грустной, толстой, уродливой, жалкой пародией на человека, которой ты и являешься.

- Эй, это жестоко.

- Да, это так. И я даю тебе возможность изменить свою жизнь. Выпей из унитаза, Пэм. Возьми свою судьбу в свои руки.

Она повернулась и уставилась на его мерцающее лицо, черт которого не могла разобрать, пока у нее не защипало в глазах, и женщина была вынуждена отвести взгляд.

Не могу поверить, что я даже размышляю об этом. Не могу поверить, что это происходит...

Взглянув на унитаз, окутанный легкими клубами дыма, она подумала о его содержимом.

При одной мысли об этом во рту появился гнилостный привкус, а в горле появился ком, который она никак не могла проглотить.

- Допустим, я сделаю это? Каким будет следующее задание?

- Каждое задание озвучивается после выполнения предыдущего.

- Но что, если я сделаю это, а следующее задание выполнить не смогу?

- Тогда ты потеряешь все, включая награду за предыдущее задание. Ты закончишь ни с чем, и сделка будет расторгнута. И снова будешь толстой неудачницей, которая зарабатывает на жизнь мытьем туалетов, а после работы получает тумаки от своего парня.

- Пошел ты.

- Нет, спасибо. Так мы договорились?

Она колебалась секунду.

- А если я подцеплю какую-нибудь хрень после этого? Какую-нибудь неизлечимую болячку?

- Это твое решение.

- Господи!

- Да ладно, Пэм. Бывало и хуже.

Это было правдой. Она делала вещи и похуже. Но откуда он это знал?

  Потому что он заглянул в твои мысли, когда ты терла его лампу, помнишь?

- Господи, - простонала женщина снова.

К черту, он прав, я делала и вещи и похуже.

Она вспомнила, как Уэйн заставил ее вычистить языком ободок унитаза, когда она сожгла его ужин.

Значит, это будет просто, как прогулка по парку, верно?

Десять тысяч, - подумала она. - Десять штук мне точно не помешают.

В ее голове проносились мысли о том, что она опять задерживает арендную плату, просроченный муниципальный налог и кредит, который, казалось, не удвоился, а увеличился в четыре раза.

- К черту, - сказала она вслух, решительно подойдя к унитазу.

- Хорошая девочка.

Дым рассеялся, как будто его никогда и не было. Она опустилась на колени и уставилась в унитаз. На нее оттуда смотрело дерьмо. И не просто один-два котяха – кто-то основательно продристался поносом.

- Я могу смыть?