Пациент: «Нет никакого смысла что-то обещать. Я уже давал обещания много раз, но, когда приходит время, я их нарушаю».
Врач ему объясняет, что совершенно не намеревался вытянуть из него обещание, он лишь хотел спросить о том, что пациент собирается делать на вечеринке.
Пациент: «Нет, ничего не могу сказать. Я не хочу договариваться, если не смогу сдержать слово. Посмотрю, как я себя почувствую, когда туда приду».
Не желая даже думать о своих поступках в будущем, он, так сказать, откладывает решение до последнего момента.
Вполне вероятно, что более или менее успешное избегание всего, за исключением ситуации здесь-и-теперь, становится основой бесстрашия или безрассудства или даже просто небрежности, которые иногда бывают присущи психопатической личности. Возможно, не так далек от реальности столь хорошо знакомый нам по романтической приключенческой литературе образ в чем-то психопатического, но бесстрашного негодяя, который легко рискует своей жизнью и успехом. Стремление некоторых преступников, зависимых людей и алкоголиков идти на риск ради сиюминутных интересов, даже осознавая плачевные последствия, в динамической психологии иногда понимается как выражение бессознательного стремления к саморазрушению. Но совсем необязательно предполагать ясность бессознательного планирования. Скорее, можно предположить, что планирование, включающее в себя ясное осознание будущего риска, просто избегается. Можно сказать, что небрежное отношение психопата к риску дополняет его беспринципность; обе эти черты отражают ограничения, а иногда — и эффективность пребывания психопата в ситуации здесь-и-теперь.
Не всегда легко отделить простую дефицитарность, возможно — когнитивную дефицитарность, от характерологической защиты, предвосхищающей тревогу. То, что изначально могло быть дефицитарностью, ограничивающей действие (например, когнитивной дефицитарностью), затем стало выполнять более широкую функцию избегания действия, предвосхищающего тревогу, как, например, в случае защитного избегания осознанного планирования. К тому же не всегда можно точно обозначить развивающий или логический приоритет той или иной черты характера. Например, недостаток отсроченных и стабильных целей и интересов, возникший вследствие индивидуальной дефицитарности или, что еще вероятнее, из-за безнадежных и аморальных условий жизни, связан с развитием беспринципной реактивности в ситуации здесь-и-теперь. Ибо без нормального контекста отсроченных и стабильных интересов, усредняющих и уточняющих сиюминутные возможности и стимулы, воздействие этих возможностей и стимулов будет более сильным. Но эти беспринципные, ситуативные типы действий затем могут стать специфическими, защитно-функциональными, вызванными циничными установками. В таком случае сознательное планирование и серьезные договоренности будут угрожать этой стабильности и вызывать тревогу. Того, что когда-то было недостижимо, теперь следует избегать. Такая неоднозначность и обтекаемость присуща развитию характера и его динамике.
Истерический характер
Избежать формирования запланированной и намеренной цели вместе с присущим ей ощущением действия, а у некоторых людей — ощущением тревоги, — значит сформировать психодинамический тип пассивной реактивности. Можно легко нарисовать сравнительную картину двух разновидностей такой реактивности, воплощенную в двух типах личности, которые мы рассматриваем. С одной стороны, психопат действует быстро, быть может, даже безрассудно, без самоосознания и запретов; иногда он действует холодно, иногда — под влиянием внезапной смены настроения или интереса. С другой стороны, заряженная эмоциями истерическая личность иногда действует порывисто, но в определенных ограничениях, в основном так, чтобы вызвать минимальные последствия, не причиняющие оскорбления. («Истерический характер» (hysterical character) часто диагностируют как «сценический характер» (histrionic character), но демонстративность не является основной чертой этого характера. Демонстративное поведение некоторых истерических личностей — это только их сознательно преувеличенная лабильная эмоциональная реактивность. Иными словами, это дальнейшее усилие, направленное на укрепление защиты характера этого типа и соответствующего ему образа «я».)
Таким образом, психопатический и истерический характеры представляют собой два пассивно-реактивных типа, которые в разной степени избегают планируемых, рефлексивных, намеренных действий, и тревожное ощущение действия в первом случае в основном предупреждается, а во втором, по крайней мере, существенно снижается. Хотя между основными, формальными факторами двух разновидностей личности, таких как основное свойство аффекта, быстрота или ситуативность реакции и ощущение действия, можно показать наличие соответствующей связи, эти два состояния различаются и становятся более индивидуальными в своих проявлениях и особенностях симптоматики (табл. 1).
Таблица 1. Пассивно-реактивный динамический тип
Некоторые установки и особая разновидность образа «я» придают пассивно-реактивному типу истерического характера его специфичную и хорошо известную форму. Это установки и образ «я» человека, имеющего слабое чувство личного авторитета, а потому не рискующего о нем заявить, человека, не принимающего себя всерьез и не ожидающего, даже не надеющегося на то, что его будут принимать всерьез. В основном, в силу известных социальных причин, эти черты присущи женщинам (Lakoff, 1977).
Тридцатилетняя женщина говорит о том, что не может рассказать отцу о своих политических взглядах: «Это было бы слишком резко».
Иногда такие люди испытывают робость, иногда они подвижны и привязчивы, в чем-то даже фривольны или безответственны, обладая преувеличенно детскими, безвредными манерами. Раздражаясь, такие женщины становятся «сварливыми»; нервничая, они «расстраиваются». По их мнению, ими управляют их эмоции, а их суждения — не более чем просто замечания, основанные не на логике, а на интуиции. Таким образом, они активно отказываются от возможностей серьезной рефлексии и в какой-то мере — от своих намерений и личной ответственности.
Итак, сужение диапазона действия или ослабление личной ответственности, которые выражены в этих установках и отказах, проявляются гораздо меньше, чем у психопатов. Романтическая и защитно-гиперболизированная идея истерической личности в отношении того, что ею управляют эмоции, а не мысли, ясно отражает ослабленное ощущение самоуправляемого и намеренного действия. Но по сравнению с откровенным перекладыванием ответственности психопата, когда ощущение личного участия практически отсутствует (Зачем ты его ударил? — «Он сопротивлялся»), у истерика присутствует ощущение действия, хотя и в ослабленном виде.
Это различие в утрате действия или его избегании отражается в соответствующей разнице между общими чертами или общим уровнем истерической импульсивности, с одной стороны, и безрассудным действием психопата — с другой. Истерики импульсивны, но, как правило, только в тех ситуациях, в которых последствия не имеют особого значения, как, например, женщина, которая говорит вслух все, что приходит ей в голову. Истерические личности в целом не способны к немедленным, ситуативным действиям, способным повлечь серьезные последствия. Серьезный поступок, вызывающий определенные последствия, или какое-то небрежное действие, которое психопат совершает легко, у истерика вызывает тревогу. Все происходит в точности именно так, ибо истерик не может избежать осознания, что действие имеет последствия, в той степени, в которой это получается у психопата, а потому не может избежать и чувства ответственности, которое несет в себе это осознание.
Действительно, иногда обычная истерическая оторванность от реальности (flightness) распространяется на поступок, возможные серьезные последствия которого не предполагались ранее. Когда наступают эти последствия, ответная реакция изумления может ясно показать отсутствие рефлексии и сниженное осознание действия, которое содержалось в поступке.
