Но божество может себя ограничить, втиснувшись в живое тело. Это ослабляет его, отупляет, делает зависимым и уязвимым, режет арсенал чувств, зато позволяет тратить на поддержку собственного существования буквально крохи. Так поступают проигравшие и беглецы, становясь вечно молодыми бессмертными, которые, впрочем, долго не живут. Их находят, пленяют, даже пытают, надеясь вытрясти из когда-то могущественной сущности сокровенные знания и силы. Они, эти полубоги, вполне могут и дальше собирать энергию веры со своих поклонников, оперируя ей так, как посчитают нужным, только вот там, где есть разумные, согласные молиться, всегда находятся и те, кто планирует отловить такую редкую и многообещающую дичь. Поэтому те, кто покинул пантеоны, чаще всего живут в самых глухих местах Кендры, постепенно расходуя накопленный запас веры.

Незервилль – счастливое исключение из правил. Но она всё равно не будет злоумышлять против паршивца-Криггса! Нельзя. Нужно держаться, нужно молиться кому-угодно, лишь бы сдержался он. Возможно, стоит попросить Ахиола поселить её в каком-нибудь доме, подальше от улиц, по которым ходит этот зловещий блондинистый гном!

А девчонки всё продолжали её преследовать. Неумело, но с энтузиазмом. Как только вокруг появлялось чуть больше народа, они тут же смелели, подбираясь всё ближе и ближе, но как только Суматоха сворачивала на безлюдную улочку – сразу же отставали!

Аврора почувствовала, что её это забавляет. А что будет, если прийти в место, где жителей много? Она слышала разговоры о Квартале Живых, он был всего в нескольких сотнях метров впереди.

Девушка улыбнулась.

Она просто гуляет. Может даже просто поговорить с этими любопытными, но пугливыми птичками. Не сидеть же снова… как тогда…

Поначалу она даже не поверила, когда услышала через стенку от себя громкие женские вопли, свидетельствующие о интенсивности получаемого удовольствия. Такие звуки в таком уютном и благопристойном заведении… да о чем речь! Сама мрачная и давящая атмосфера Хайкорта предполагала, что мужчина и женщина тут возлегают на кровати мрачно и торжественно, с лицами, полными мрачных предчувствий, тихо и возвышенно. А тут как будто оказалась поблизости от гоблинской вечеринки!

Кто-то драл молодую гоблиншу, получающую от процесса море удовольствия. Аврора, выросшая в пиратском городке, понимающе, но пренебрежительно ухмыльнулась, вспомнив, что зеленые коротышки, несмотря на всю свою страстность, весьма ненасытны. А еще остры на язык, что грозит много возомнившему о себе любовнику горькое послевкусие, ибо его стручок опадет куда раньше, чем зеленокожая грудастая красотка почувствует себя удовлетворенной. Девушка уже начала злорадствовать, ожидая, когда соблазненная дама изволит покрыть матюгами иссякшего кавалера, но вот только процесс всё больше набирал обороты!

Еле-еле слышно бубнил мужской голос, громко вопила результативно удовлетворяемая, а Суматоха за стенкой начала постепенно сходить с ума… от зависти. С личной жизнью у неё всегда был полный швах. Единственным сексуальным событием за три последних года стал момент, когда она, голая, хотела украсть у чертова Криггса, известного ей тогда как Уоррен Уленшпигель, свою коробочку с наркотиком. Вот тогда он ей, в чем мать родила, и прижал к кровати, сунув свой здоровенный… нож под горло. Хотя нет, вроде что-то было и позже? Она не помнит. Но этот Должник!!

Он потом выкинул из номера под дулом пистолета! В дождь!

Суматоха споткнулась, вспомнив, как счастливая до безобразия гоблинша начала завывать имя своего любовника, от чего… ну да, от чего все потом и случилось. Она свихнулась в очередной раз, просидев в немом отупении почти сутки под вопли продолжающейся оргии, прерываемой лишь звоном бутылок о стекло бокалов и недостаточно долгими периодами тишины, а затем…

… затем она вышла, выплеснув появившуюся внутри, несмотря на туманное Пятно, силу. Вышла невидимой, добредя, как живой мертвец, до солнечной пустыни, покрытой зарослями неестественно зеленой травы. Руководствуясь непонятным инстинктом, побежала, быстро найдя нелепую и страшную тварь, похожую на шустро передвигающегося рака размером с коня. Проломила голым кулаком голову с разбега, вырвала опасные клешни, перевернула пинком, а затем… рвала его на части, захлебываясь радостным смехом.

А после… успокоилась. Ахиолу не было не сказано ни грана лжи. Она, Аврора Аддамс, давшая клятвы, никого не убивала. Не собирается вредить. Не поднимет руку на Магнуса Криггса, его знакомых и друзей. Но она не одна.

Суматоха улыбнулась. А затем резко развернулась на месте.

– Ой!!! – хором сказали две такие разные девчонки, подкравшиеся к ней на расстояние едва ли не в пару шагов. Вокруг было едва не с десяток разумных, курящих снаружи заведения, носящего странное имя «Апатия». Надо бы туда зайти, но сначала…

– Привет, девочки, – приятно улыбнулась Аврора, – А я давно вас заметила. Может, познакомимся?

И она сделала шаг навстречу.

Глава 6. Это магия, Магнус

– Шериф… вы с удивительной скоростью заполняете чашу моего терпения.

– Я им ничего не приказывал!

– Значит намекнули! Вам, харизмату, достаточно сделать легкий намек!

– Хнык-хнык. Хнык.

– А ну тихо, вы, обе! Хотя нет, все трое! Нет, Ахиол, я не намекал!

– То есть твои девочки сами по себе разработали план спровоцировать и убить Аврору Аддамс, оправдываясь самозащитой?!

– Как шериф, я ими горжусь! Как отец – я крайне расстроен!

– Хнык…

– Цыц!!

Мы с мэром оба были злы как собаки. Он потому, что Эльма и Элли были буквально на волоске от того, чтобы успешно прирезать худющую заразу, и, если бы та не споткнулась о подол собственного платья, Суматохи бы в нашем мире уже бы не было. Я был в неистовстве из-за того, что мелочные и подлые Тиррейны явно специально выпустили из своих загонов тучу тварей, которых мне пришлось всю ночь выслеживать и убивать. Этих порождений ихора и человеческого рассудка было столь много, что я набил аж два процента прогресса, заработал мозоли на указательных пальцах, а еще был вынужден сходиться с самыми безобидными в рукопашную, так как патронов, взятых с собой, уже не хватало!

Сейчас мы сидели в приемной мэра, где на одном диване роняли слезы и сопли две неудавшиеся убийцы, а на другом сидела и икала сама Суматоха с вытаращенными в немом ужасе глазами. Выглядела бедняжка не очень здоровой. Проще говоря, предельно шокированной, причем, насколько я понял из ёмкой и краткой речи Ахиола, до этого неадекватного состояния её довёл вовсе не узкий и длинный клинок в руках невинно выглядящей сероглазой и сероволосой Эльмы, а фамилия этой прелестной девчушки с мутным прошлым и определенно наполненным болью будущим.

Потому что пороть я её буду как сидорову козу.

– Кстати! – грохнул одной из рук бог по столу, где у него лежала одна из моих листовок, – Это! Мастер Криггс, как вам вообще в голову пришло распространять подобную информацию без согласования со мной?!