Азат ибн Масаваль Исхак Аль-Батруджи – старик-халифатец, спасенный нами с Уокером от голодной смерти на улицах Токио. Человек-загадка, представитель странной секты… или народности, выступающей против вечно текущих конфликтов на границах Халифата. О нем мне пока было известно лишь то, что ко всем своим многочисленным талантам, ярко дед проявил лишь два, показав себя как первоклассный повар с разносторонним образованием и неплохой снайпер.

Эти трое, включая Чарльза Уокера, представляли из себя бастион, в котором сэр Алистер Эмберхарт мог расслабиться и даже почувствовать себя дома, впервые за эту недолгую вторую жизнь. То, что я собирался озвучить, несло в себе крайне большой риск этого бастиона лишиться, но поступить иначе, в угоду своим собственным желаниям и страхам, я не имел морального права.

Камилла и Эдна – двое существ, более всего похожих на обряженные в униформы горничных девочек лет 14-15-ти, сверлили меня одинаковыми взглядами белых глаз с крошечными точками зрачков. Бледные, худенькие, с белыми до прозрачности волосами, убранными в одинаковые конские хвосты, они могли вызвать приступ умиления с первого взгляда, озноб со второго, вопль ужаса или страдания с последнего. Они обе давно уже весьма относительно принадлежали к роду человеческому, и я бы даже был бы рад от них избавиться, но…

…не судьба. С другой стороны, именно они сейчас и могут оказаться спасительной соломинкой для утопающего, так как останутся со мной в любом случае.

Последняя из присутствующих была девушка совсем небольшого роста, который с лихвой компенсировался столь многим, что хотелось бы наоборот. С любопытством рассматривающая меня коротышка могла похвастать огромными серыми глазами, чрезвычайно внушительным для ее габаритов бюстом, чудовищной энергетической мощью и неумеренно жизнерадостным характером. Иеками Рейко, моя однокурсница, подруга, а также будущая невеста (что могло измениться) и заложница рода Эмберхартов, едва находила себе место от нетерпения услышать, что я собираюсь сказать.

– Необходимость в объявлении, что я делаю сейчас, целиком и полностью проистекает из расширенного положения пять пункта восемь общеевропейского контракта найма персонала на долгосрочной основе, – постарался я сделать как можно более официальный тон, – А именно… "Наниматель, чей статус или гражданство изменились по независящим от него причинам, обязан уведомить об этом событии в кратчайшие сроки весь работающий на него персонал". Что я, собственно, и намерен проделать.

Мне-старому, когда-то давным-давно жившему в мире смартфонов, интернета и самолетов, было бы совершенно непонятно, с какой стати лорд должен отчитываться перед подчиненными о смене собственного статуса и гражданства. В этом мире эфира, пара и более чем просто живой аристократии, престиж был отнюдь не пустым словом. Система социальных лифтов была куда сложнее и изощреннее. Вкратце её можно было описать так – чем больше у тебя обладающих весом поручителей, тем больше дверей для тебя откроется. Или закроется, если рекомендации с бывшего места работы недостаточно весомы. Мой случай.

– Теперь к делу, – после глубокого вздоха начал я, буквально на долю секунды опередив Рейко, собиравшуюся издать любопытствующий вопль, – Не далее, чем час назад, я со своим отцом были удостоены общего телефонного разговора с королем Англии, Генриха Двенадцатого. После формального представления Его Величеству, я был изгнан в его присутствии из рода Эмберхарт…

Тишина уплотнилась, взгляды присутствующих, за исключением горничных-близняшек потяжелели. Изгнание из рода – не фунт изюма. Пришлось поторопиться и добить аудиторию:

– …сразу же после этого события, Генрих Умеренный, правитель Британских островов и множества других колоний, соизволил меня лично уведомить о лишении английского подданства.

А вот этого лица присутствующих в зале людей уже спокойно не перенесли. Дворецкий дернул щекой, мисс Легран ахнула, бледнея и прижимая ладони к щекам, Рейко издала задушенный вопль попавшей под колеса эфиромобиля собачонки. Я их вполне понимал, аристократ-изгнанник, лишенный гражданства – ниже падать некуда. Буквально. Ниже уровня второго-третьего сына польского шляхтича, только что вышедшего из отцовского домена на поиски заработка и места в жизни, у тех хотя бы гражданство есть. А еще мне пришлось лгать насчет телефонного разговора, так как далеко не все в этой комнате были допущены до тайн путешествия сквозь другие планы. Что дальше? Пойду работать в доки за еду?

– После лишения меня покровительства Англии и себя, Его Величество удостоил меня чести быть возведенным им в ранг "свободного рыцаря", – вздохнув, добавил я, – На этом всё. Если у кого-либо есть вопросы, пожелания, просьбы об отставке, то буду весьма признателен, если вы поторопитесь их изъявить. У нас ровно сутки, чтобы покинуть имение Эмберхартов и попрощаться с мистером Баркером.

Последний кусочек информации вновь перемкнул некоторые схемы в мозгах окружающих. У всех, кроме Рейко, последняя сгорала от нетерпения засыпать меня ворохом вопросов, но я мимикой и жестами показал – всё потом.

Первой очнулась Анжелика, заявив, что она, в виду своего недостаточно глубокого воспитания и понимания реалий, банально не знает, какие выводы из изложенной информации нужно сделать. К ней присоединился и старик аль-Батруджи, прямо посетовавший, что ничего не понял. Уокер вызвался объяснить ситуацию.

– Сэр…? – многозначительно протянул он, обращаясь ко мне.

– Эмберхарт, – я ухмыльнулся, – Мне было позволено оставить себе имя, имеющее удивительное сходство с одним малоизвестным родом.

– Вот даже как… – морщины на лице дворецкого разгладились, он повернулся к халифатцу и Легран, – Насколько я могу судить, всё произошедшее является изгнанием лишь де-юре. Англия в лице Его Величества и Его Сиятельства графа Эмберхарта решили дистанцироваться от господина Алистера, а возведение его в "свободные рыцари"…

– …означает, что никаких постыдных поступков, порочащих честь, я не совершал, – резко ускорил я медлящего дворецкого, – Поясню иначе. Вся эта комбинация с изгнанием и возведением в звание – итог моего собственного выбора стать мужем мисс Рейко и консортом рода Иеками. В виду того, что для заключения брака мне придётся сменить подданство, от меня превентивно избавились. Род Эмберхарт не любит внимание, поэтому всё оно теперь достанется некоему молодому рыцарю по имени Алистер.

– Я… не понимаю, – тихо прошептала, почти пропищала Анжелика, нервно теребя фартук в руках, – А почему мы тогда ну… вообще… здесь?

Под мерные кивки Уокера я начал объяснять бывшей наемнице, а заодно и горящей любопытством Рейко, в чем суть всех этих перестановок и нюансов. В основном она заключалась в том, что я… сильно потерял в статусе. Будучи четвертым сыном английского графа, я хоть и не имел никакого политического и социального веса, но имел при этом поддержку и связи рода. Защиту, протекцию, положение. Какой бы не была очередность, даже четвертый сын графа имеет отца за своей спиной. Теперь же, как "свободный рыцарь", я ничего из этого не имел. Служить мне стало совершенно непрестижно.

Резкий звонок телеграфа пронесся по всему дому, вопия о внимании. Уокер тут же удалился принимать и отправлять сообщения, оставив нас в зале глазеть друг на друга. Последнее продолжалось недолго, Анжелика, сначала строившая из себя стеснительную мышку, нашла в себе силы выпрямиться и твердо глядя мне в глаза, сказать: