– Вить, брось. Ты же знаешь, я Лизу с начала войны не видел. Она сейчас с сыном живет у своих родителей. Я, конечно же, им помогаю, но видеться с ней не хочу.

– Зря ты Андрюха, такая баба!

– Вить, лучше давай о наших поговорим…

– Сначала выпьем, – перебил его Виктор, до краев наполняя стопки. – Ты я так понял, до самого Берлина дошел?

– Да, до последнего был командиром в составе снайперской группы. Мои ребята делали зачистки в завалах от фашистских снайперов… даже после объявления капитуляции. Сколько еще наших из-за них полегло… И не только. Те еще повадились отстреливать офицеров союзных армий…

Виктор покачал головой.

– Андрюха, давай за Победу, а?

Фронтовые друзья выпили и продолжили разговор о пережитых годах военного времени, не замечая, как сгустились сумерки. Включился свет на террасе и мужчины услышали стук женских каблучков по брусчатке.

– Идите уже в дом, поздно, – послышался уставший голос Светланы.

– Посиди с нами, – заплетающимся языком выговорил Виктор, пытаясь обнять жену.

– Вить, тебе уже хватит. Андрей, пожалуйста, помоги его увести в дом.

Майор, поддерживая друга под руки, повел его в дом.

– Куда его? – почему-то шепотом спросил он Светлану.

– Сюда, – тоже шепотом ответила она.

Мужчина протащил друга в одну из темных комнат и уронил его на широкую кровать. Пока жена возилась, раздевая мужа, Андрей вышел в просторную гостиную. Единственным ее освещением был слабый огонь горящих поленьев в камине. Майор сел в стоящее напротив кресло и закрыл глаза, вслушиваясь в чарующие звуки потрескивающей смолы.

– Не думала, что когда-нибудь снова увижу тебя, – услышал он рядом мягкий голос Светланы. – Ты очень изменился, возмужал. Стал еще привлекательнее. Наверное, от женщин отбоя нет?

Андрей повернул голову в ее сторону и холодно спросил:

– Почему ты не сказала, что была от меня беременна?

– Это что-нибудь бы изменило?

Андрей, помедлив, ответил:

– Думаю, что нет.

– Я знала, что ты меня не любишь, но все же надеялась, как и любая другая любящая женщина. Я сделала большую ошибку, о которой буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Хоть какая-то память осталась бы о тебе. Хотела сделать больно тебе, но оказалось, совсем наоборот.

– Света, я тебе ничего не обещал…

– Ты, вообще, имеешь представление, что такое любить по-настоящему? Ты знаешь, каково это ждать и мучиться, когда нет любимого человека рядом? Когда не можешь ни есть, ни спать, проживать пустые дни и ночи без близкого, родного… Я думала, что сойду с ума без тебя… Андрей, я не виновата, что полюбила тебя и не виню тебя, что ты не любил меня. Так уж вышло. У меня после тебя что-то вот здесь сломалось, – хлопнула она себя ладонью по груди.

– Света, не устраивай мне сцену. Ты прекрасно знаешь, почему мы расстались. Кстати, Виктор знает о твоем увлечении?

– Знает, – ответила она после некоторой паузы, – И про фотографии знает.

– Как он к этому отнесся? – ухмыльнулся Андрей, бросив ироничный взгляд на женщину.

– Он прощает мне мои слабости…

– Кто бы сомневался, – хмыкнул он.

– Виктор хороший муж. Он помог мне пережить душевную боль. Мы абсолютно разные, но в этом вся прелесть брака. С тобой я не смогла бы так жить… Вообще бы не смогла.

– Почему? – равнодушно спросил майор.

– Потому, что ты делаешь близких тебе людей несчастными…

– Да, наверное, ты права, но если бы я не увидел собственными глазами… как ты с этой девицей…

– Мне было тоскливо от долгих ожиданий с твоих командировок, и я жутко ревновала тебя к жене.

Она подошла к камину, что-то нашаривая рукой на полке. Через тонкую ткань халата Андрей увидел изящные очертания тела женщины. Светлана закинула в догорающий очаг одиноко лежащее на полу полено и прикурила от огарка щепки. Сладкий сигарный дым медленно стал расплываться перед сидящими.

– Я тебе говорил, что мы всегда были с ней чужими. Нас, кроме ребенка, ничего не связывает.

– А сейчас?

– Сейчас тем более.

– У тебя есть женщина? – поинтересовалась Светлана.

Андрей повернулся к ней.

– Прости, но я не собираюсь обсуждать с кем-либо мою личную жизнь. Я с дороги очень устал. Где я могу прилечь?

После недолгого молчания она ответила:

– Я постелила тебе в комнате рядом с нашей спальней. Если хочешь, прими ванну. Чистое полотенце в шкафчике.

– Да, пожалуй, я сполоснусь, – с шумом выдохнул мужчина и, расстегивая на ходу ремень, устало направился в ванную комнату.

…Он проснулся от холода. Вода в ванной давно остыла, вызывая жуткий озноб всего тела. Обернув бедра широким махровым полотенцем, Андрей проследовал в свою комнату. Услышав громкий храп Виктора, ухмыльнулся: – «Как Светлана с ним спит?»

Вдруг, сзади он почувствовал на своем теле теплые прикосновения женских рук. Полотенце тяжестью упало на пол. Светлана прижалась голой грудью к мокрой спине мужчины и нежно провела своими ладонями по его обнаженному торсу.

– Меня всегда возбуждали твои шрамы, – прошептала она.

Закрыв в томлении глаза, женщина прижалась губами к его спине.

– Мы не должны делать это, – тихо произнес он. – Света, я тебе уже все сказал. Не играй с огнем.

– Я очень хочу тебя, – продолжала она, целуя его кожу, – Я так долго тебя не чувствовала в себе…

– Ты должна понимать, что я тебе не принадлежу, и ты не можешь так вести себя, – произнес он.

Светлана недовольно подобрала с пола свой халат и, покачивая роскошными бедрами, удалилась восвояси.

Андрей устало залез под одеяло и до утра забылся крепким сном.

Глава 3

– Я все в толк не возьму, почему именно тебя назначили на эту должность?

Виктор сел на край стола и засунув руки в карманы галифе, наблюдал за другом.

– Чего ты не можешь понять? Мы с тобой боевые товарищи, плечом к плечу прошли огни и воды, – в задумчивости ответил Андрей, внимательно рассматривая записи подшивок из сейфа. – Витя, давай так, – наконец оторвал он взгляд с документов. – Хоть и мое отделение не подчиняется тебе, но мне легче будет работать с тобой в одной упряжке. У меня особое распоряжение насчет некоторых немецких офицеров. В твоем ведомстве ждет репатриации бывший эсэсовец.

– Откуда такие сведения?

– Архивы, Витя, архивы. Твоя Беляева хорошо знает немецкий?

– Ну, да, – в некотором замешательстве ответил Виктор.

– Ты мне можешь дать ее на несколько дней?

– В каком качестве?

– В рабочие дни, конечно, – усмехнулся Андрей.

– А-а-а, а то я подумал… – подозрительно посмотрел на друга подполковник.

– Григорич, ты не о том, сейчас. Нужно сделать перевод некоторых секреток «Вермахта» и мне срочно нужен помощник… помощница.

– Она же вольнонаемная.

– У тебя есть альтернатива? – холодно произнес Андрей.

– Насколько я знаю, товарищ майор, ты неплохо владеешь немецким, – сузил глаза Григорич.

– Времени мало, Витя, – отбивался Андрей. – Не успеваю.

– Нет, но это нарушение…

– Она подписывала документ о неразглашении?

– Ну.

– Что, «ну»? Подписывала или нет? – взорвался Андрей.

– Куда она денется?

– Сколько она у тебя секретных документов перелопатила, ты считал? Сам говорил, что она чуть ли не твоя правая рука. Витя, времени нет. У меня приказ.

Виктор опустил голову.

– Бери, но сильно рискуешь ты, Андрюха, – выдохнул он.

– Под мою ответственность, – умоляюще посмотрел на друга майор.

– Ох, если что, то нам всем несдобровать. Головы у всех полетят. У меня в первую очередь…

– Ладно, ладно, не ворчи. Да, кстати, мне же нужно ее туфли в ремонт отдать. Пришли кого-нибудь из мастерской лагеря.

Виктор исподлобья взглянул на товарища.

– Ладно, распоряжусь. Когда тебе Беляева-то нужна?

– Прямо сейчас, – спокойно ответил майор, углубляясь в бумаги.

– Только два дня.