Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Это был не её голос. Не её мысли.

Мысли леса? Феи? Глика?

«Даже глик не стал бы разговаривать с тобой».

– Ой! – всё-таки вскрикнула Джей, ощупывая свою голову, шею, лицо.

Всё было на месте. И что-то было не так.

Она по-прежнему была в поле. Лес по-прежнему расплывался перед ней. Ветер по-прежнему ласкал её тело, покрытое мурашками от страха.

Голос был её и не её. Человеческим и…

«Можешь не беспокоиться. Я не фея. Я лишь часть тебя. Та, которая понимает правду».

Джей сжала кулаки, и к боли в ногах присоединилась боль в ладонях – яркая, пронизывающая, быстро вернувшая её мысли на место.

Ещё полчаса пути, и она дойдёт до леса. Проберётся внутрь, походит там, пусть даже несколько минут, и убедится, что ничего такого в лесу нет. А потом убедит в этом всех вокруг. И всё. Голос может говорить что хочет.

Джей не хотела себе в этом признаваться и спрятала новое чувство подальше от себя – но ей даже было радостно, что на этом пути она не одна. Что бы ни поселилось в её голове, оно переживёт все приключения вместе с ней.

Нравится это ему или нет.

Джей слышала, как шелестели деревья в получасе ходьбы. Их шум только усиливался с каждой минутой. Он вышел из леса, прошёл через поле и проник в её голову, чтобы шелестеть беспрестанно, сводя её с ума.

Может, в этом и заключалась вся знаменитая опасность леса.

В худшем случае она просто станет как мама – такой же полоумной. Вернётся в свою комнату, завернётся в одеяло и не будет выходить из неё до последнего.

«Ты никогда не станешь как мать. Ни в плохом, ни в хорошем смысле».

Отец говорил, что Джей всё может! И целительницей стать, и продолжить дело семьи, и все будут ею гордиться. Стоит ей только… захотеть.

«А ты хочешь?»

На это у Джей не было ответа. Она хотела дойти уже до леса и увидеть всё, что там происходит, своими глазами.

Сжав кулаки, она шагнула вперёд. И ещё раз, и ещё. Невзирая на боль в руках и ногах, на растения, шелестевшие всё сильнее, на ветер, грозивший сбить её с ног. Она была маленькой, как ребёнок, и злой, как бабушка, – а всё вместе давало ей силы идти. Иногда приходилось останавливаться и закрывать лицо руками, чтобы переждать особо сильный порыв ветра – но снова идти как ни в чём не бывало.

Может, она вообще не из семьи Крейн?

Вспыхнула картинка: она, младенец, лежит и пищит в поле – её подбирает отец и приносит в дом, к новым родственникам. Никто не знает, откуда она – видимо, лесные феи унесли её в Белую Землю, – но люди вырастили её как одну из своих.

И поэтому бабушка была к ней так строга. И поэтому в её жизни случилось всё то, что случилось.

С ней самой, с Джей, всё в полном порядке. Она просто не принадлежала Белой Земле и целителям.

Тогда белые растения шелестели, потому что не хотели отпускать ту, что чудом когда-то им досталась. И родители, и вся семья не желали, чтобы она воссоединилась со своей истинной природой.

От неё скрывали правду.

Но она всё разгадала, всё.

«Или ты так сильно хочешь быть частью чего-то большего, что готова отказаться от своей семьи и своей истории. Ты же знаешь, что ты – человек и никогда не была ни феей, ни лесным ребёнком».

О боже, заткнись!

Джей остановилась. Задышала часто-часто, схватившись за грудь и выплёвывая вязкую слюну. Она сама не заметила, как перешла на бег, но небо потемнело и повеяло таким холодом, что она быстро пришла в себя.

Лес был всё так же далёк, как и десять минут назад. Ничего не менялось, кроме неба.

Она подняла глаза: тучи образовали тёмно-серое полотно, тяжесть которого почти физически ощущалась в воздухе. Скоро полотно это накроет её, и Белую Землю, и весь лес – лишь бы остановить её от побега.

Кто окажется сильнее – небо или она?

И Джей побежала.

А может, она лесной ребёнок, которого оставили в Белой Земле, чтобы она положила конец этой бессмысленной распре? Она могла бы родиться в лесу, но показать необычные способности. Оказаться гением или великой волшебницей. И её оставили в поле, чтобы Крейны подобрали её, обучили семейному целительству… и дали вырасти в человека, который сделает великие дела. Почему бы и нет?

Она могла закончить эту вражду. Или по крайней мере доказать всем, что лес безопасен. И уж никаких гликов в нём точно нет.

– Джей.

Она замерла, едва не рухнув коленями на землю, и посмотрела на мать. На её улыбку, в её глаза, на её волосы, клочьями свисавшие до плеч.

– Мама?

Мать улыбнулась:

– Джей, ну почему ты никогда нас не слушаешь?

Она протянула к ней руки.

И Джей пошла вперёд. Шепча: «Невозможно… невозможно».

Полотно над её головой сгустилось настолько, что казалось, будто наступил вечер. В этих искусственных сумерках светилась только мать, улыбаясь и протягивая к ней дрожащие руки.

– Это правда ты?

Джей столько хотелось бы ей сказать. От того, чтобы волной обрушить на неё все свои обиды, и до короткого «Я по тебе скучала, не уходи больше никогда».

Но слова замкнулись в горле, не давая вдохнуть, стоило фигуре матери раствориться в воздухе.

Воздух был влажным, словно она рассекала туман.

– Ты не можешь…

Но мать – могла.

Джей протянула руки туда, где стояла мама, и нежными движениями погладила воздух. Она почти что чувствовала кожу матери и её запах – давно забытый, но в её воображении он приобрёл нотки лаванды и мелиссы.

Что это было?

«Ты настолько сбрендила, что представляешь себе мать, которой ты не нужна. Только потому, что она единственная, кто тебя не ругал и не ожидал ничего. А догадываешься, почему она тебя не ругала?»

Невозможно.

Джей повернулась обратно, к Белой Земле. Дома едва были видны – квадратики, тянущиеся крышами вверх, спокойные, недвижимые.

Она вздохнула и повернулась к лесу. Деревья зашелестели и, казалось, даже раздвинулись для неё – в темноте между ними загорелись два красных глаза.

О нет.

Нет-нет. Нехорошо.

Из мрака вышла сгорбленная чёрная фигура. Прыгнула на месте. Побежала к ней.

Побежала к ней.

Снова воображение?

Глаза, красные глаза, яркие светящиеся глаза, вышедшие прямо из леса. Она ничего больше не видела, кроме этих глаз. Казалось, они так близко, что Джей чувствовала на себе взгляд и тяжёлое дыхание существа.

Стоять на месте. Это всё воображение. Мамы в поле не было, и этих глаз здесь тоже нет. Возможно, лес её испытывает, прежде чем позвать в свои глубины?

Глаза бежали. Приближаясь огромными прыжками, расталкивавшими землю. Она видела, как под ногами существа разлетались чёрные комья и ошмётки белых растений.

Джей пыталась дышать. Пыталась вонзить себе ногти в руки так сильно, чтобы боль затмила страх. Но не выдержала – развернулась и побежала, рывками, почти прыжками, подражая тому существу.

И через несколько секунд, ведомая невидимой силой, подскочила и рухнула пластом на землю, вонзая лицо в белизну растений.

Мир остановился. Заглох и замолчал, и существо, наверное, тоже исчезло, будучи всего лишь плодом разыгравшейся фантазии. Их же не существует, это признала сама Лина.

Болело лицо. Болели глаза. И раздирало болью колени.

– Что тебе нужно? Почему ты не хочешь пускать меня к себе? Я должна быть с тобой! – кричала Джей, смотря в чёрно-белую землю, по которой ползали черви и жуки.

Они её не слышали, как и лес, и продолжали ползать и вести свою жизнь, даже не подозревая, что творилось с ней в эту минуту.

Никто не подозревал.

«Или ты думаешь, что никто не подозревает. Ты же такая уникальная в своих проблемах, да? Бедная-несчастная».

Заткнись… пожалуйста, заткнись.

Глаза жгло слезами, и жуки расплывались во все стороны.

– Джей… господи, Джей… куда же ты пошла…

Это был голос отца. Джей, не поднимая головы, расслышала в нём нотки гнева и разочарования и мгновенно поняла, что обречена. Она не лесной ребёнок. Она – самый настоящий ребёнок Крейнов, который не мог ни состояться внутри семьи, ни убежать куда подальше.

10
{"b":"882561","o":1}