— Передавай привет моему заклятому другу, — на прощание произносит ученица Аранга — Быть может, мы с тобой ещё увидимся…
Несколько секунд я стою в прострации, смотря перед собой пустым взглядом. Усталость, полученные раны и опустевший резерв Ки бьют по мне, принуждая заняться собой.
Увы, бой окончен, однако нам предстоит ещё много работы. С отдыхом опять придётся подождать.
Мы двигаемся по лесу в сторону большака, попутно обсуждая дальнейшие действия. Текору держится бодро, хоть и его потрепало в схватке с Акшаем.
Остатки встреченных бандитов и разрозненных членов клана Алой Сакуры добиваем без всякой жалости. Чтобы здоровое дерево могло вырасти, вначале нужно полностью выкорчевать больные побеги.
Проблем противники не доставляют даже в нашем состоянии. Не везёт им. Видать, эти трусы так беспокоятся за свои шкуры, что попросту бросают своих же людей, особенно раненых. Им бы держаться вместе, но нет, хаотичное бегство по лесу прямо сквозь скопления диких и духовных зверей, что тоже ведёт к дополнительным жертвам.
А вот с Братством всё интереснее. На телах погибших нам не удаётся обнаружить их узнаваемых татуировок. Значит, это просто отребье, собравшееся здесь, как падальщики, в надежде на лёгкую наживу.
По дороге мы заглядываем в ещё одно из убежищ Текору. Оказывается, подобных гнёзд у него несколько десятков по всему лесу. Из своих запасов парень подбирает мне одежду по размеру.
— И откуда ты только взял это тряпьё? — несколько раздражённо спрашиваю я, рассматривая накидку, сшитую буквально из мелких лоскутов чьей-то шкуры.
— Боевые трофеи, — хмыкает он. — Зато теперь ты похож на охотника из отдалённой деревни, а не головореза с большой дороги. Росточком бы ещё поменьше, а то таких людей в наших краях не водится.
— Все упрёки можешь высказать моему отцу, — отмахиваюсь я.
— Это кому, лесному медведю, что ли? — скалится Текору.
— Ну да, ты же видел его? — с совершенно серьёзным лицом отвечаю я. — Там, у сада.
Челюсть лучника отвисает, и я понимаю, что жизнь в одиночестве посреди леса сделала из него весьма доверчивого человека.
— Это же… Это же был яогуай, Рен⁈ Я, конечно, слышал от отца, что они могут оборачиваться людьми и вступать в связь с женщинами, но… Думал, это сказки.
— Нет-нет, чистая правда, — киваю я.
Пополнив запасы провизии для небольшого путешествия, едим до отказа, спим, и лишь потом отправляемся в ближайшую деревню. За время жизни у Текору накопилось немало трофеев. Хоть он и предлагает мне воспользоваться его запасами, ничего интересного для себя я не нахожу.
Всё оружие низкого ранга, а кастетов вообще никаких нет. С техниками ситуация такая же печальная. Их не то чтобы нет, но Текору просто не может мне ничего передать. Дело в том, что после падения основной ветви клана Алой Сакуры его предок запечатал родовые техники на крови. Парень и рад бы поделиться ими, но я просто не смогу ими воспользоваться. Жаль, ведь среди них немало древесных техник, а это не его родная стихия.
Лучник даже расстраивается, когда это вскрывается.
— Не печалься, — хлопаю его по плечу, как младшего брата. — Все великие адепты когда-то делали первые шаги на своём Пути. Они тоже начинали его с чужих техник, придуманных неизвестными людьми. Поэтому давай мы с тобой будем стремиться достичь такого уровня, чтобы самостоятельно создавать техники, не надеясь на чужие подачки.
— Думаешь, это возможно? — с надеждой смотрит на меня спутник.
— Всё возможно, и мои слова скажут гораздо меньше, чем сад Кровавой Сакуры, — веско напоминаю я. — Разве не это подтверждение возможностей истинных практиков? Пусть мы с тобой уже и на этапе Журавля, но это все ещё первые шаги. Что скрывается дальше, можем только догадываться.
Приободренный Текору собирает немного вещей на продажу: шкуры, кое-какое оружие и вяленое мясо, запасов, которого у него полно. Всё это не вызовет подозрений, если мы повстречаем кого-то из местных представителей закона. Если же наткнёмся на остатки Алой Сакуры, большинство из них ждёт та же участь, что и их господина.
За пределами леса начинаются чудеса. В ближайшей деревушке уже появились солдаты из столицы провинции. Однако, в отличие от людей Алой Сакуры, никаких бесчинств они не творят. Наоборот их интересует, не являемся ли мы слугами Альрика.
Пусть их действия и выглядят достаточно показушно, но они явно пытаются замести следы творящегося здесь долгие годы безумия. Смысла покрывать подобное уже нет. Одно дело красивые иероглифы в книгах учёта, говорящие что всё отлично, а другое… Со смертью Альрика любые грехи можно повесить на него, а наместник наоборот выступит героем, раскрывшим страшные преступления.
Если же какой-нибудь из пытливых столичных бюрократов вдруг решит проверить сам, как поживают люди вблизи легендарного Леса Кровавой Сакуры, голова наместника слетит быстрее, чем тот успеет открыть рот. И моей заслуги в этом уже не будет. Такие скользкие люди любят копать ямы другим, но очень часто сами же в них и попадают.
Бессмысленное и бесчеловечное убийство крестьян, как бы это не звучало потребительски, является попросту переводом человеческих ресурсов. Уж кому, как ни чинушам это знать.
Наместник провинции далеко не дурак, раз в своём возрасте всё ещё занимает столь высокий пост. Не говоря уже о том, что он даже происходит не из очень знатного клана.
Доказать это не могу, но полагаю, что клан Алой Сакуры был ему нужен в первую очередь из-за мифической вишни. Для чего конкретно, мне не очень понятно, раз старик сам даже не практик, да и в его почтенном возрасте ступать на Путь весьма сомнительная затея. Культивация и так сокращается жизнь, а в его случае может попросту её оборвать.
Сейчас всё же главное, что давление на жителей территорий клана Алой Сакуры снижается. В центральном городе их земель — Фэняне, где я прикончил Валькора, так вообще вместо очередного клана во главе встаёт городской совет.
Вместе с Текору мы путешествуем по разным поселениям, принадлежавшим Алой Сакуре и везде находим улучшения. Где-то больше, где-то меньше, в нескольких приходится обагрить руки кровью, добивая остатки проклятого клана.
Посланники наместника не до всюду добрались, да и вряд ли доберутся. Одно дело хотя бы крупная деревня на два-три десятка домов, а другое — две или три халупы посреди бескрайней степи.
Текору злится, так что мне приходится его успокаивать. Он уже жалеет, что Сакура освободила его от обязательств предков.
— Тебе никто не мешает помогать им просто так, — я напоминаю очевидное.
Однако парень так долго просидел в лесу, что не может понять очевидного. Увы, всех не спасёшь и не защитишь. Люди должны уметь за себя постоять. Уж так устроен наш мир.
— Тогда я на некоторое время останусь здесь, — решает Текору, когда мы возвращаемся в деревушку старейшины Хвэя. — И присмотрю за жителями. Проверим, как долго продлится благодать наместника. Если это всего лишь ширма… Я лично своими руками нашпигую его стрелами!
Деревню Хвея уже покинули посторонние, так что меня встречают, как героя. Когда они узнают, кто такой Текору, сначала встречают его в с откровенной злостью. Ведь это ещё один душегуб — член клана Алой Сакуры. Однако история парня и его семьи быстро смягчает их сердца. Я рассказываю всё, как было, и неуловимо смещаю всё внимание жителей на него.
Мне хочется ещё побыть здесь вместе с этими людьми. Разделить их радость и спокойствие, обретённое впервые за долгие годы под гнётом Алой Сакуры. Желаю провести больше времени, рассказывая сельской детворе о встреченных чудесах, но такие минуты возвращают меня в далёкое прошлое. Там, где я дома, а вокруг мать, отец и любимая сестрёнка.
Колесо судьбы и не собирается останавливаться. Оно не способно крутится назад. Тянет меня всё дальше вперёд, напоминая о цели. Стать сильнее. Новой ступени Журавля всё ещё недостаточно, чтобы вернуть сестру.
Тень, чуть не лишившая меня жизни, всё ещё превосходит мои возможности. Я чувствую это без малейших сомнений. Однако наша пропасть сокращается. Скоро я приду за тобой, ублюдок, и заставлю держать ответ!..
