— Я никогда не бросаю пустых обещаний, — продолжает разглагольствовать аристократ, — даже такому безродному выродку, как ты!

Каждое дерево вокруг норовит меня ударить, проткнуть или замедлить. Трава цепляется за ноги, оплетает их тонкими нитями. Листья с деревьев сыплются маленькими лезвиями. Бутоны расплетаются на каждой свободной поверхности, продолжая уже знакомые атаки в ещё большем количестве.

Лес — мой дом, и, как учил меня отец, свой дом надо беречь. В том числе, очищая его от умирающих деревьев.

Если придётся с корнем вырвать всю окружающую зелень, так тому и быть.

Моим побегам приходится тяжело. Кровавый ковёр пропускает их неохотно, служа крепкой преградой. Ничего, пока я справляюсь руками, а моя техника привыкает к новому окружению. У меня уже получается выращивать небольшое количество растительности на своём теле.

Подобно лесорубу уничтожаю всю эту живую заразу. Кастеты ломают стволы, обрывают вёрткие побеги. Заряженные Ки атаки, создают небольшие ударные волны. Даже не касаясь, оставляю глубокие вмятины на враждебных деревьях.

Без труда ориентируясь по памяти, прорубаюсь через кровожадный лес, но не могу добраться до его края. По всему выходит так, что я уже должен покинуть его, но этого не происходит. Если это сильнейшая техника Альрика, она не так уж проста. Созданный им лес — всего лишь отвлекающий манёвр для чего-то большего.

Оплетающий Побег уже не удержать. Наконец, он взрыхляет алую траву, поднимая землю пластами. Вырывается, не давая хищным деревьям добраться до меня. Для этого приходится постараться, и пот льётся градом. Мелкие царапины щиплет.

Общее состояние удовлетворительное. Повреждения есть, включая спину и рёбра, но жить буду.

Чего он добивается? Хочет меня измотать? Напрасно надеется. Дома я порой работал на износ. На Полигоне тренировался сутками напролёт. В выносливости со мной соревноваться будет точно не этот напыщенный хлыщ.

Делаю лёгкие вздохи, активировав Дыхание Леса. Понимаю, что это опасно, но, возможно, оно сможет мне помочь.

Сознание начинает затуманиваться от дикой бескрайней жажды моей смерти. Ею дышит каждый листок и каждый куст.

Лёгкие вбирают всё больше едкого и тяжёлого воздуха. Мысленно направляю Оплетающий Побег и в тоже время стараюсь нащупать источник вражеской техники. Он не сможет скрыть себя полностью, используя такой объём Ки.

Становится ещё тяжелее. Создаю вокруг себя небольшой растительный барьер. По нему двигаются острые корни-лезвия, срезая все атаки. Даже взрывы бутонов эту стену не берут. Проминают, но сломать не могут. Лишь самые мощные всплески энергии пробиваются под толстую кору.

Моё сознание делится. Часть мыслей остаётся у тела, защищая его побегами. Голова трещит от непомерного напряжения. Меня уносит по корнями во все стороны сразу. Альрик… Он где-то здесь, и я обязан его найти.

Ну, где же ты, отродье некогда благородного клана? Боишься меня? Прячешься от смерти?

За стойким и уверенным фасадом скрывается та же предательская слабость, как и у Валькора. Я хорошо ощутил её, когда разбивал это холёное лицо. Слишком привык он побеждать за счёт своей репутации, за счёт помощи слуг и телохранителей, за счёт дурной крови, текущей в его венах.

Крайл обрёк своих потомков на вечное убожество, когда нарушил заветы Сакуры и вкусил лишних плодов. Кровь Леса многое дала им, но ещё больше отобрала. Я чувствую, как реагирует стихия дерева на команды Альрика, и как — на мои собственные. Первостихии отвратительно его прикосновение. Он берёт силком то, что мог бы получить и даром. А потому это не пойдёт ему на пользу.

Поиск среди корней вызывает ощущение гадливости, словно окунулся в нечистоты. Злоба, ненависть и безумие сплетаются в кровавых ростках, пытаясь поломать моё сознание. Смех ублюдка то раздаётся у меня в голове, то затихает. Хочется залезть в кадку с водой и хорошенько помыться.

Лабиринт кровожадных растений кажется бесконечным, но я улавливаю в этом потоке что-то пугающее. Кровавый лес выкачивает энергию из окружения. Жадно тянет её в одну точку. Средоточие силы умело скрыты, но сейчас мне удаётся его распознать. Сияющая красным аура приближается. Далеко же он забрался от меня.

Громкий треск рывком возвращает меня в собственное тело. Острая хищная ветвь сумела пробить мою преграду, но не дотянулась до плоти. Плющ, разросшийся внутри моей скорлупы, останавливает смертоносное остриё у самого лица.

Всего миг уходит, чтобы вырваться на свободу из защитного кокона. Волна моей Ки разносится по округе, заставляя деревья колыхаться. Прыжками двигаюсь через враждебные заросли. Встречаю десятки способов помешать мне. Не хотят пускать меня к своему хозяину. Бесполезно. Как будто их кто-то будет спрашивать!

Кастеты работают без устали, прокладывая мне дорогу. Лианы позволяют перескакивать различные ловушки. Хруст и треск стоят за спиной. Я вырываюсь из объятий растительности. Весь изодранный и окровавленный поднимаюсь посреди поляны, всё еще во вражеской технике.

Передо мной стоит сплошная цветочная стена, а прямо по её центру дозревает гигантский алый бутон. Стоит мне сделать шаг, как его лепестки раскрываются и начинают опадать.

На меня смотрит Альрик, вернее то, что от него осталось. В уродливом существе ещё можно узнать его черты. Вместо кожи тело покрывает багровая кора. Он шевелится и с треском распахивает глаза. Белков не осталось, посреди черноты плавают крошечные алые зрачки. Властное лицо словно высечено в червлённой древесине.

— Пришло время умирать, — просто роняет он.

От мимолётного движения его рук меня атакуют сразу несколько стволов.

Уклоняюсь благодаря Лёгкому Шагу, но сам Альрик срывается с места и, на миг исчезнув, возникает почти вплотную. Десяток колючих лоз оплетают меня, не давая уклониться. Покрытый древесиной кулак врезается в предплечья. Кое-как успел вскинуть их для защиты. Вторая же рука врага, сжимающая иглу, вонзает её исподволь в мой бок с левой стороны. Волна боли парализует на долю секунды.

Отвечаю ему молниеносной контратакой, стёсывая часть коры с уродливой рожи. Древесный сок орошает моё лицо вместо крови. Едкие горькие капли заставляют меня кривиться.

Мы обмениваемся ударами. В рукопашной он мне уступает, хоть и пытается повторить трюк с иглой. Почти все уколы блокирую или отбиваю, удачно контратакую. Его плечо с хрустом ломается, и одна из рук отлетает прочь.

Альрику бы завопить от боли, но он отступает, ехидно скривившись. Побеги сплетаются на культе и отращивают для него новую конечность.

Оплетающий Побег тем временем разбирается с моими путами, вернув свободу ногам.

— Признаю, ты силён, — хмыкает Альрик, — но это ничего не изменит. Итог будет один.

На деревьях, пока мы дрались, разрослись массивные зелёные бутоны. Стволы начинают опадать под их тяжестью, превращая лес в цветочную поляну. Трухлявая пыль забивает воздух, а вместе с ней поднимается кровавый туман.

Дурной воздух бьёт в нос, забираясь в лёгкие. Голова кружится ещё сильнее. Цветки с шипением раскрываются, усугубляя ситуацию. Воздух сгущается алым, мешая разглядывать детали.

— Кровавая Погибель! — победно чеканит Альрик. — Тебе выпала великая честь, сдохнуть от секретной техники моего рода.

Цветки лопаются один за другим, создавая непроглядную стену тумана. Где-то далеко слышаться крики. Их становится больше.

Я сближаюсь и пытаюсь атаковать, но его силуэт растворяется, не получив урона. В спину бьёт переплетение корней. Пригинаюсь, но острое древесное жало вспарывает моё плечо.

Сознание старательно пытается угаснуть, но я на голей воле сопротивляюсь этому. Вот значит в чём сила его техники. Потрясающее самоисцеление, дезориентация врага и целый калейдоскоп атак с любых ракурсов.

Идёт битва на выносливость, кто продержится дольше? Моё человеческое тело или его изменённое? Я наношу гораздо больше урона, отрываю целые конечности, но не могу пробиться к центру. Там колотится его всё ещё человеческое сердце и пылает жаждой крови духовное ядро.