Помню.

— Тогда ты знаешь, что в нашей семье, может, я и получила всю красоту, — она беззаботно смеётся, — но вся воля досталась тебе. Вставай, Рен. Ты можешь всё!

Хорошо, сестрёнка. Как скажешь. Я могу всё.

— Не всё! — безумный хохот, как фальшивая нота, нарушает гармонию.

Из пустоты появляется Тень, мой убийца, и со всей силы вбивает в меня раскрытую ладонь.

В грудь вспыхивает пожар.

Ядро разгорается.

Тело, которое я едва ощущаю, отправляется в полёт.

Новый удар. Плеск. Прохлада со всех сторон. Приятная и мокрая.

Грудь инстинктивно делает первый вздох. Слабость отползает в самый дальний угол, как нашкодившая кошка.

Ядро…

Ядро продолжает пылать.

Глаза резко распахиваются. Вода. Со всех сторон. Я тону.

Тону и я едва могу разглядеть круглое окошко откуда пробивается далёкий свет. Тянусь к нему, но двигаюсь с большим трудом. Израненное тело начинает исцеляться, но та ядовитая дрянь так просто не отступает. Моя регенерация усиленная чудодейственными водами, борется с едкой слюной твари. Медленно, но всё же я начинаю побеждать. Тянусь вверх, заставляю руки и ноги работать. Вперёд, Рен. Вперёд! Рано помирать. Ты ещё не выполнил обет!

Грудь жжёт от внутренней энергии и недостатка воздуха.

Вытягивают левую руку, и на ране, оставленной жвалом Гу, пробиваются ростки водорослей. Длинные побеги устремляются ввысь. Энергии хватает лишь зацепиться за край водоёма. Тяну себя руками к спасительному свету.

Вода, бурля, взрывается брызгами, выпуская меня из своих целебных и почти смертельных объятий.

Уцепившись за край резервуара, подтягиваюсь, и моё лицо почти сразу встречается с мохнатой стеной. Практически вплотную ко мне находится клыкастая морда. Она принадлежит нависшему надо мной лесному великану. Гигантскому, демоны его задери, медведю! Зверь ревёт, обдавая меня слюной и своей мощью. Чуть не срываюсь обратно в воду.

Та переливается ярким зелёным мерцанием, словно подсвеченная изнутри. Диковинный бассейн…

Медведь распахивает пасть, но вместо очередного рёва, я слышу… голос. Низкий, хриплый, вибрирующий от сдержанной мощи голос.

— Человечишка, ты, что, не знаешь, что не стоит лезть в овраг к старому Ху и его мелким собратьям? В твоей голове совсем пусто?

— А? Что? Кто ты такой?

Яогуай. Аранг всемогущий, это настоящий яогуай! Духовный зверь, который обрёл разум в результате культивации. На каком же он этапе⁈

Даже близко не могу определить его. Это не Серебряный Богомол, и уж тем более не Железный Журавль.

— Урсар. Так называла меня она, можешь и ты.

Немигающие янтарные глаза взирают на меня с мудростью ушедших эпох.

— Урсар, значит… Почему ты спас меня?

— Ты вёл себя достойно, когда столкнулся с одним из моих потомков. К тому же, я чувствую в тебе добро, породившее этот лес. Быть может, ты сумеешь вернуть ему первозданный вид, — он поднимается на задние лапы.

Меня накрывает невиданной мощью. Я читал о яогуаях в библиотеках Академии и Феррона, но чтобы встретить такого лично… Становится тяжело дышать. Пальцы начинают разжиматься, трава ускользает из них.

— Почему ты сам не разберёшься со злом, отравляющим лес? — с вызовом кричу я. — Ты же гораздо сильнее меня.

С грохотом зверь опускается на передние лапы.

— Люди, — усмехается он, — это из-за вас лес стал таким. Вот вы и должны его вылечить. А я… я не могу попасть в его сердце. Больше не могу. Этим придётся заняться тебе!

Он разворачивается и уходит, сотрясая деревья каждым шагом. На прощанье разворачивается и издаёт свирепый рёв:

— Я верю в тебя, человечишка!

— Моё имя — Рен! — срываю голос в крике.

— Рен, помни, в тебе есть частичка этого леса! Ты един со своей стихией, а стихия — с тобой!

Я остаюсь один, но не спешу вылезать. Яд ещё не излечен. Пока целебная вода приводит меня в порядок, могу оглядеться.

Отсюда видно всего лишь часть озера, а остальную покрывает кровавый пар. Красная тягучая жижа сталкивается с целебным водоёмом, но не в силах его победить. С шипениям Кровь Леса растворяется. Вокруг этого удивительного бассейна лес немного отступает. Солнце до сих пор светит в небесах. Его лучи разгоняют мрак.

Жив… Я всё ещё жив!

На полное исцеление уходит много времени. Когда я в первый раз выбираюсь из воды, яд, оставшийся внутри, вновь разливается по телу. Прыгаю обратно и погружаюсь с головой. Приходится провести ночь прямо здесь. Оплетающий Побег удерживает меня у берега, не давая утонуть, так что даже получается вздремнуть.

Утром делаю ещё попытку покинуть спасительные воды. Тело полностью восстановилось. Мясо наросло на изуродованную руку и теперь там румяная тоненькая кожа.

Наскоро поискав в окрестных кустах обнаруживаю куст малины, вполне безобидный на вид, а также несколько знакомых мне грибов. Завтра так себе, но всё лучше, чем голодать.

Закончив с этим, мысленно обращаюсь к кольцу. В руке материализуется странный шарик размером с мой кулак. Это и есть таинственный ключ, за которым шла такая охота?..

Мысленно возвращаюсь к телу убитого Гу. А ведь в нём осталось ядро, несмотря на то, что животные, поражённые Кровью Леса, духовных ядер не имеют. По крайней мере, так говорил Текору. Либо лучник соврал, либо уродливая гусеница оказалась каким-то исключением. Может, этот ключ от формации так повлиял на жука? Частично уберёг от испорченной крови, позволив ему сохранить ядро.

Ладно, сейчас от этих домыслов ни жарко, ни холодно. Надо решать, что делать дальше.

При подробном осмотре своей находки понимаю, что это большая косточка от вишни. Правда, не обычная. Тут дело даже не в том, что она от плода Кровавой Сакуры, в ней я ощущая частичку Ки её создательницы. Эта энергия сама манит меня куда-то за собой.

Уверен, этот зов приведёт меня к вратам. Чем ближе я приближаюсь к цели, тем чаще мне попадаются трупы животных, которых не успел забрать лес. По телам понятно, что некоторым нет и пары часов. Раны свежие и сделаны не зубами или когтями, нет, здесь поработало человеческое оружие.

Вскоре мне попадается один из отрядов, пришедших в лес по мою душу. Наспех сделанное укрытие на деревьях нетрудно заметить, не говоря уже об их Ки, которую они даже не пытаются скрыть. Чтобы не получить удар в спину, обрываю их жизни. Безжалостно и быстро. Некоторые даже не успевают понять, откуда пришла смерть.

Подобных засад становится всё больше. То ли Братство Охотников стянуло сюда подчинённых со всей провинции, то ли на обещание звонкой монеты польстилось всевозможное отребье.

Руки до плеч окрашиваются кровью, как в прямом, так и переносном смысле. Приходится напомнить себе простой принцип: когда берёшь в руки сталь, будь готов погибнуть от неё. Все они знали, на что шли. Просто возможность обогатиться затмила им рассудок. Что ж, теперь поздно плакать.

Лес резко обрывается, сменившись огромной поляной. На другой её стороне продолжается стена из деревьев. Косточка тянет меня в ту сторону, но ворот там не видно.

Зато прекрасно ощущаю присутствие других людей. Они ждут меня на противоположной стороне, где стволы стоят так плотно, что и руку не просунуть. Другого выхода нет. Придётся идти сквозь них.

Хрустнув шеей, выхожу на открытое пространство.

Из зарослей мелкого кустарника торопливо выбираются воины. Смыкают ряды, занимая боевое построение. Я неспешно иду к ним, когда впереди небольшого войска из травы поднимается мускулистый мужик, оголённый по пояс. Судя по одежде, явно не текущий глава Алой Сакуры.

Его нога с силой опускается, и по земле пробегает дрожь, мелкие трещины расходятся во все стороны. Почва в месте удара оседает, образуя небольшой кратер.

Лицо покрытое шрамами застывает в хищном оскале. Глаза сверлят меня. Мышцы непроизвольно напрягаются в предвкушении схватки.

Длинные тёмные волосы собраны на затылке в свободный хвост. Подбородок окаймляет тёмная борода. Такая же полоска усов пролегает под носом. На шее у него болтается ребристое ожерелье из грубых тёмных камней, соединённых друг с другом.