– Кажется, кто-то хочет, чтобы наш город смыло с лица земли, – нервно усмехнувшись, заметил он, стараясь разрядить обстановку, пока они спускались по лестнице. Бернард промолчал. – Слушай, – продолжал Юэн, – жутковатое местечко все-таки ты выбрал для своей студии. Запоминается, конечно, но потом не удивляйся тому, что на тебя так странно смотрят.

Юэн тоже достал телефон и подсветил себе путь. На лестнице было темно, ступеньки выглядели угрожающе, а ему хотелось сохранить свои кости и шею в целости и сохранности, чтобы не стать бездыханным постояльцем этого подвала.

– У нас в городе особо не разгуляешься, – спокойно ответил Бернард. – Спасибо мистеру Чилтону за то, что выделил мне место. В целом меня все устраивает, – он пожал плечами. – Я уже привык.

Спустившись, они обошли лифт с другой стороны. Юэн даже не подозревал, что там находилась решетчатая дверь, за которой прятался щиток.

– Надеюсь, из-за отключения электричества не разблокируются замки, которые удерживают мертвецов в морге? – спросил он, косясь на лифт, пока Бернард осматривал щиток.

– Там сейчас никого нет.

– Какая удивительная осведомленность для человека, который тут владеет только фотостудией, – с подозрением протянул Юэн, рассматривая своего нового знакомого.

– В небольшом городе всегда знаешь, когда кто-то умирает. Иногда Виктор Чилтон просит о помощи, – сказал Бернард. Раздался щелчок, и свет зажегся. – Просто выбило пробки.

– Просит помощи со вскрытием? – нервно усмехнувшись, спросил Юэн и затаил дыхание в ожидании ответа. Разные мысли полезли в голову, в основном о том, что этот парень может оказаться еще более странным, чем о нем поговаривают. Хотя на первый взгляд он выглядел вполне нормальным. Немногословный и мрачноватый, но это не назовешь странностью, всего лишь черты характера.

– Нет, не угадал, – повернувшись в сторону Юэна, ответил Бернард, и впервые на его лице появилось что-то вроде намека на улыбку – краешки губ его едва приподнялись. – С более примитивными вещами.

– Кстати, где он сейчас? Этот Виктор Чилтон. Или отключение электричества его не беспокоит?

– Уехал с клиентом утром и сегодня больше не появится, – сказал Бернард. Подобие улыбки сошло с его лица, и секунды две он молча смотрел на Юэна, а Юэн пялился на него. – Так тебе нужны фотографии?

«Какие фотографии?» – хотел спросить Юэн, не сразу сообразив, что тот имел в виду.

Он задумался над фразой «уехал с клиентом» – с живым или нет? Или, скорее всего, с тем и с другим. Отмахнувшись от этих мыслей, Юэн промычал что-то неразборчивое и утвердительно кивнул.

– Тогда пойдем, пока пробки не выбило снова. Чем быстрее все сделаем, тем лучше, быстрее уйдешь отсюда.

– Не очень-то ты гостеприимен… – пробурчал Юэн, двигаясь за фотографом и прожигая взглядом его спину.

– Ты что-то сказал? – обернувшись через плечо, спросил Бернард.

– Классный лифт, говорю.

На обратной дороге Юэн помалкивал и обдумывал символичность того, что сегодня кого-то хоронили, а на улице в честь этого лил дождь. Наверное, этот кто-то был хорошим человеком, раз даже небеса о нем плакали.

– Черт, – выругался Бернард, открыв дверь студии.

Юэн вытянул голову и выглянул из-за его плеча, пытаясь понять, что могло вызвать такую реакцию. На единственном окне, позади стола с компьютером, появилась какая-то надпись. И это было крайне странно, потому что они находились на втором этаже. Написана она была наоборот, то есть со стороны улицы, поэтому не сразу удалось ее прочитать. Бернард кинулся к окну и распахнул его, хмуро смотря на надпись. Он потянулся рукой, вероятно, желая сразу же ее стереть рукавом толстовки, но не решился.

– «Ненормальный»? – прочитал Юэн и, приблизившись, заметил несколько фигур, убегавших по дороге, расплескивая лужи.

Через открытое окно доносились отголоски их хохота, смешанные с шумом дождя.

– Придурки, – сквозь зубы процедил Бернард, смотря вслед хулиганам.

– Стой, это же… – удивленно прошептал Юэн и интуитивно сделал шаг назад.

Однако нога его поскользнулась на натекшей со стекла луже, и он, взмахнув руками, покрутился в попытке удержать равновесие, но не устоял и полетел прямо в стол.

Голову пронзила боль. Особенно сильно болело над глазом, но мысли настолько перемешались, что дезориентированный Юэн не мог даже понять, над каким именно. Да и вообще – что произошло? И что за звук? Похоже на аплодисменты. Он на сцене? Откуда тогда боль? Неужели в него опять бросили бутылку?

Юэн заворочался и понял, что прижимается к чему-то твердому. Откуда-то веяло прохладой и сыростью. Нет, это не аплодисменты, это шум дождя. Раздался другой звук. Короткий и знакомый. Вот снова! Похоже на щелчок. Щелчок затвора фотоаппарата. Точно! Он же пришел в студию сделать несколько фотографий, только что произошло? Почему он лежит на… полу?

Юэн открыл глаза и увидел направленный прямо ему в лицо объектив.

– Ты что, тренируешься быть криминалистом? – недовольно пробубнил он, отталкиваясь от пола. – Зачем ты, черт возьми, меня фотографируешь? – Юэн присел и оперся спиной о ящики стола. Голова болела так сильно, что каждое слово давалось с трудом.

«Этот парень совсем спятил, что ли?» – пронеслось в мыслях. Внезапно накатившие страх и беспомощность сдавили внутренности.

– На всякий случай, чтобы ты потом не обвинил меня, будто это я тебя избил, – без капли сарказма ответил Бернард, опустив фотоаппарат. – Ты как? Жив? Признаться честно, я удивлен, как ты вообще стол не снес.

– А что случилось-то? – протянул Юэн и, тронув бровь над правым глазом, обнаружил кровь на пальцах. – Ого! Это…

– Не трогай. Я сам не понял, все произошло очень быстро. Кажется, ты поскользнулся. Подожди, я сейчас принесу аптечку, – удивительно спокойным тоном произнес Бернард и, оставив фотоаппарат на столе, отошел.

Юэн вытянул ноги и заметил лужу, из-за которой предположительно и упал. Через открытое окно порывистым ветром заносило капли дождя. Хмурое небо вдалеке прорезали яркие ломаные линии молний. Вот и обещанная гроза, хотя грома еще не было слышно. Он дышал ртом, делая глубокие вдохи. Казалось, что свежий, прохладный воздух уменьшал боль.

Слово «ненормальный» на распахнутом окошке читалось теперь правильно, а не наоборот. Подтеки черной краски придавали надписи зловещий вид. Юэн фыркнул, вспомнив, как убегали по дороге причастные к ее появлению фигуры.

Вернулся Бернард с аптечкой и присел на одно колено, загородив собой вид на надпись. Над его плечом в небе вновь вспыхнула молния. Юэн потянулся к коробочке с красным крестом на крышке.

– Давай сюда и напомни, где у тебя тут зеркало? Я что-то совсем память потерял…

– Там, – указал Бернард куда-то поверх стола, Юэн только посмотрел на его вытянутую руку. – Но оно сейчас завешено, смотреться в него нельзя.

– Ага, заве… Что-о? – изумился Юэн, согнув одну ногу в колене и подтянув ее к себе. – Почему нельзя? Ты мне запрещаешь?

– Есть такая традиция – завешивать зеркальные поверхности, когда кого-то хоронят.

– Мне такая традиция не знакома, – сказал Юэн. Боль постепенно стихала, развязывая ему язык. – А ты, значит, суеверный? Веришь во всякие приметы, соблюдаешь традиции, да?

– Не сказал бы. Но хозяин похоронного бюро верит, а я нахожусь на его территории, так что просто уважаю его убеждения. Он попросил делать так.

Юэн нахмурился, пытаясь осмыслить все это, но голова снова разболелась, и он решил подумать об этом в другое время. Он проследил, как Бернард порылся в аптечке, нашел одноразовые перчатки и с видом хирурга, готовящегося к сложной операции (или патологоанатома, готовящегося к вскрытию), натянул их на руки. Юэн нервно сглотнул, облизнул губы и почувствовал привкус крови на языке. Еще и губу разбил, когда пытался протаранить стол. Замечательно. Красавчик.

– Хозяин похоронного бюро – суеверный человек, – эхом повторил Юэн и усмехнулся. – Со своими ритуалами и традициями. Такого я не ожидал. Как много интересного я узнал о жителях нашего города всего за один день. Надо было раньше заглянуть к тебе в студию…